обсуждаемых вопросов о началах и причинах природных явлений. Но правильнее
было бы видеть здесь скорее силу ньютоновского метода, поскольку, оставляя
- о природе света. Ньютон не принимает до конца ни волновую, ни эмиссионную
твердых, массивных, непроницаемых, подвижных частиц таких размеров и фигур
и с такими свойствами и пропорциями в отношении к пространству, которые
первоначальные частицы, являясь твердыми, несравнимо тверже, чем всякое
пористое тело, составленное из них, настолько тверже, что они никогда не
изнашиваются и не разбиваются в куски. Никакая обычная сила не способна
разделить то, что создал Бог при первом творении. Если бы они изнашивались
или разбивались на куски, то природа вещей, зависящая от них, изменялась
бы. ...Поэтому природа их должна быть постоянной, изменения телесных вещей
Гюйгенс. Однако атомисты не приписывали своим атомам никаких активных сил,
они ограничивались только указанием на неизменность и абсолютную твердость
каково начало тяготения и начало, вызывающее брожение и сцепление тел".
Таким образом, атомы выступают у Ньютона как центры сил, что существенно
отличает программу Ньютона от атомистической. Атомы, как допускает Ньютон,
могут быть "различных размеров и фигур... различных плотностей и сил...".
некоторых случаях он неявно допускает объяснение явлений с помощью волновой
теории. Да и само тяготение Ньютон понимает то как свойство частиц, то как
свойство эфира и, наконец, склоняется к мысли, что наибольшее тяготение
прибегая то к одной, то к другой в зависимости от необходимости объяснения
того или иного эксперимента. Здесь в подходе Ньютона мы видим некоторое
эмпирико-экспериментальная линия в эпоху научной революции, представленная
Декарта, Торричелли и других. Первую традицию Кун называет бэконианской, а
инстанции - он должен был или подтвердить, или отвергнуть предположение
ученого, построенное им исходя из некоторых теоретических предпосылок, то в
теоретической разработки; естествоиспытатель пытается поставить природу в
такие условия, в каких она еще никогда не была, и посмотреть, как она будет
вести себя в этих новых условиях. Кун справедливо указывает на то, что при
действительно нередко было у Галилея и Декарта, но реально выполнены, ибо
человеческое сознание в известной мере предстает здесь как tabula rasa,
философии". Что же касается "Оптики", работа над которой предшествовала
по-видимому, ближе к Бойлю, чем к Декарту и Галилею. И хотя, как замечает
Кун, опыты Ньютона с тонкими призмами и были в известной мере продолжением
средневековых экспериментов со светом, тем не менее способ осуществления
них задолго до Куна указал П. Дюгем), не следует, видимо, слишком резко
противопоставлять их: у некоторых ученых можно заметить соединение той и
невозможно осмыслить содержание каждого из них. В этом отношении научная
представляет собой строго продуманную систему принципов. Само же содержание
сводятся к протяжению, фигуре и движению, причем источником движения Декарт
считает Бога, если атомисты для определения природы телесного начала вводят
еще и непроницаемость (твердость), считая его главным свойством материи, то
последнее становится у него решающим. Сила, которой наделены все тела без
исключения, как на Земле, так и в космосе, есть, по Ньютону, тяготение.
протяженным, подвижным и непроницаемым, так нельзя себе представить и тело,
природы. Это - та последняя причина, к которой восходит всякое физическое,
или механическое, познание природы; сама же она, как подчеркивают Ньютон и
его последователи, в рамках механики объяснена быть не может. "Я изъяснил,
- пишет Ньютон, - небесные явления и приливы наших морей на основании силы
тяготения, но я не указывал причины самого тяготения. Эта сила происходит
величине поверхности частиц, на которые она действует (как это обыкновенно
твердого вещества, причем ее действие распространяется повсюду на огромные
расстояния, убывая пропорционально квадратам расстояний. Тяготение к Солнцу
составляется из тяготения к отдельным частицам его и при удалении от Солнца
Сатурна, что следует из покоя афелиев планет, и даже до крайних афелиев
комет, если только эти афелии находятся в покое. Причину же этих свойств
XVII-XVIII вв. квалифицировалось как "скрытое свойство" и изгонялось из
науки, то оппоненты Ньютона настойчиво требовали либо исключить "гипотезу
тяготения", либо найти ей объяснение, выведя ее если не из явлений, то из
тяготения от нападок ее противников. Вот характерное рассуждение Котса,
выступающего против тех, кто считает тяготение "скрытым качеством": "Может
быть, тяготение следует признать скрытой причиной и исключить из философии
потому, что причина самого тяготения неизвестна и никем не найдена. Кто
простая причина, то далее идти некуда. Поэтому простейшей причине нельзя
дать механического объяснения, ибо если бы таковое существовало, то эта
причина не была бы простейшею". Механического - нельзя, но философское -
можно. И, как мы покажем далее, такое философское истолкование сущности
вопрос. Первоначально Ньютон придерживался гипотезы всемирного эфира как
неживой, так и в живой природе. С помощью гипотезы эфира Ньютон объяснял в
то время и природу тяготения, при этом не допуская действия на расстоянии и
картезианства. Тяготение Ньютон рассматривал тогда как "универсальную силу,
которая, по всей видимости, является притяжением, следующим закону обратных
между эфиром и материей". Механизм действия эфира на плотную материю Ньютон
представлял себе примерно так: любое тело - планеты или Солнце - является
носителем циклического процесса, преобразующего эфир: поток эфира постоянно
падает на Землю и проникает в ее части, плотность эфира возрастает по мере
потери им количества движения в процессе взаимодействия с материей Земли;
сгущенный эфир вытекает из Земли, образуя атмосферу, а затем рассеивается в
воззрений Ньютона на природу эфира и света, гипотеза эфира появляется у
Ньютона впервые в 1672 г. в ответе на полемические замечания Р. Гука на
"Теорию света и цветов" Ньютона. С помощью эфира Ньютон объяснял не только