рационализмом лишь в узких пределах ее механических свойств. Отсюда
рационализм неизбежно исповедует: a) механистическую точку зрения не как
метод только, но и как последнее объяснение космической жизни и b) связанный
с этим универсальный детерминизм. Логизм, в корне отвергая механистическую
точку зрения, воспринимает всякое явление космической и человеческой жизни -
органически, т.е. или как относительно-самостоятельный организм, или как
живую часть организма более сложного или более высшего. Отвергая
детерминизм, логизм радикально утверждает себя как философия свободы.
познающего субъекта. Отсюда иллюзионизм и меонизм рационализма. Беркли
объявил не существующей материю. Юм объявил иллюзией личность. Кант, признав
то и другое, закрепил универсальный меонизм своим трансцендентализмом.
Логизм, объявляя иллюзией меонистическую точку зрения, порожденную отрывом
от Природы как Сущего, исповедует всесторонний онтологизм, т.е. признает
метафизически Сущими и человека, и мир, и Церковь, и Бога.
схеме математической, динамической, трансцендентальной или диалектической и
старался всегда рационализм свести все существующее. Отсюда всесторонний
схематизм рационализма. Место схемы занимает в логизме символ. Alles
vergangliche ist nur ein Gleichniss . И весь мир есть не что иное - как "лес
символов", реалистически трактуемых. Отсюда всесторонний символизм в
философии Логоса. Если меонизм и схематизм вызывают бездонную пропасть между
рационализмом и искусством, а также между рационализмом и религией, то
естественный и существенный символизм философии Логоса самыми внутренними,
интимными связями соединяет логизм как с великим символическим языком
искусства, так и с символизмом религий.
как что-то по отношению к ней внешнее. Внешняя схема долженствования есть
норма. Отсюда нормативизм рационалистической мысли, столь проникающий как
учение Канта, так и все современное неокантианство. Меонической норме
рационализма логизм противополагает онтологический t?noz. Тонос есть
внутренно определенная напряженность. Тонизм враждебен нормативизму.
Подчиняемость норме всегда подзаконна. Это "долг" Канта, осмеянный Шиллером,
раскритикованный Шопенгауэром. Тонизм свободен, благодатен, выше всяких
норм. Тонична любовь, тонично вдохновение, тоничен подвиг святых. "Бог есть
любовь" - вот высшее утверждение тонизма.
в схеме однородного времени, рационализм исповедует точку зрения
универсальной непрерывности. Эволюционизм есть частный вид понимания
космической жизни sub specie непрерывности. Непрерывность - это дурная,
отрицательная бесконечность; с дурной бесконечностью и с эволюционной точкой
зрения необходимо связаны - те мечты о человекобожии, которые синтезируются
и осуществляются в социалистическом движении. Отрицательной бесконечности
рационализма логизм противополагает положительную, актуальную бесконечность.
Отсюда восприятие мира, жизни, истории sub specie прерывности. Точки зрения
эволюционной противополагается точка зрения катастрофическая. Как философия
культуры, так философия истории - в логизме катастрофичны.
есть мировоззрение абсолютно статическое. Ему некуда двигаться. В своем
чистом виде он непременно вне-человечен, вне-жизнен. Отсюда роковые пределы
и грани. Тот, кто стоит, всегда ограничен какими-нибудь горизонтами.
Напротив, логизм динамичен. Он требует творчества, непрерывного волевого
усилия, непрерывного возрастания. Отсюда беспредельность познания и живая
подвижность все углубляющихся перспектив. Динамизм уже не роднит только с
жизнью. Он есть сама жизнь, жизнь in actu, жизнь крепнущая и зацветающая. В
противоположность школьности, схоластичности и кабинетности
рационалистической философии - логизм есть философия жизненная, творческая,
вселенская.
хотел наметить их как бы пунктиром для того, чтобы внимательному читателю,
хотя бы в пунктирном виде, стало ясным то целое, органическими и
обусловленными частями которого являются отдельные положения этой книги.
трагическом и катастрофическом понимании жизни, какое мною высказывается, и
не сведется ли в таком случае значение всякой философии к нулю, - я могу
ответить, что значительность свободного и вдохновенного философствования при
таком понимании не только не уничтожается, но наоборот - признается в самой
высокой степени.
не есть дело только индивидуальное и личное. Философ не только сам
философствует, но и в нем философствует нечто сверхличное. В некоторой
степени и философ может сказать то, что говорит о себе поэт: "Поэт всесилен
как стихия, не властен лишь в себе самом" . Как певец поет волею и даром
свыше, так и философ стремится к мудрости и упивается Эросом вечности не
только потому, что ему так хочется, но и потому, что его подхватывает поток
вдохновения, который больше его и мудрее его. Если жизнь понимать прерывно -
а иначе ее нельзя понимать, - каждый должен идти своим путем - делать до
конца свое дело, ибо "в доме Отца Моего обителей много" . И философ с
специфической энергией, ему присущей, никогда не будет лишним, доколе мы не
выйдем за грани истории.
философии возможности быть и объективно значительной. Для истинной философии
всегда есть радостная надежда сделать то великое дело, которое сделали
евангельские волхвы. Не философом творится истина, и нет у него силы и
призвания коренным образом побеждать мир, во зле лежащий. Но может философ,
если он верен пути своему, увидать звезду на Востоке - прийти поклониться
Истине, родившейся, рождающейся и имеющей родиться в мире, и прийти не с
пустыми руками, а с дарами: с золотом своей верности, с смирной своих
созерцании и с благоухающим ладаном своих вселенских надежд и чаяний.
Шилова Юлия
Перумов Ник
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Журавлев Владимир
Громыко Ольга