Чтение 55–й страницы книги ~Женщины~

вообразить, что она стравливает напряжение не единственным способом, и что
вряд ли я - первый, чей хуй грубо терся о ее пизду. Моя догадка
заключалась в том, что она так же заморочена, как и все остальные. Почему
я шел у нее на поводу - загадка. Мне даже не хотелось в особенности ломать
ее. Я не соглашался с ее идеями, но она мне все равно нравилась. Может, я
разленился. Может, устал от секса. Может, я, наконец, начал стареть. С
днем рождения, Сара.

Я подъехал к дому и внес свою корзинку здоровья. Сара копошилась на
кухне. Я уселся вместе с вином и корзинкой.

- Я здесь, Сара!

Она вышла. Рона дома не было, но она врубила его стерео на полную
катушку. Я всегда ненавидел эту технику. Когда живешь в нищих кварталах,
постоянно слышишь звуки других людей, включая их еблю, но самое
непереносимое - когда тебя насильно заставляют слушать их музыку на полной
громкости, всю ее тотальную блевоту, часами. Мало того, они ведь обычно
еще и окна открывают, в уверенности, что ты тоже насладишься тем, от чего
тащатся они.

У Сары играла Джуди Гарланд. Джуди Гарланд мне нравилась - немножко,
особенно ее появление в нью-йоркском Мете. Но теперь она неожиданно
показалась очень громкой, вопя свои навозные сантименты.

- Ради Бога, Сара, сделай тише!

Она сделала, но ненамного. Открыла одну из бутылок, и мы сели за стол
друг напротив друга. Я испытывал странное раздражение.

Сара залезла в корзинку и нашла пчелиную секрецию. Она пришла в
восторг. Сняла крышку и попробовала.

- Такая мощная штука, - сказала она. - Сама сущность.... Хочешь
чуть-чуть?

- Нет, спасибо.

- Я готовлю нам обед.

- Хорошо. Но мне следует тебя куда-нибудь повести.

- Я уже начала.

- Тогда ладно.

- Только мне нужно масло. Я сейчас схожу и куплю. Еще мне понадобятся
огурцы и помидоры для ресторана на завтра.

- Я куплю. Сегодня же у тебя день рождения.

- Ты уверен, что не хочешь пчелиного секрета?

- Нет, спасибо, все в порядке.

- Ты и представить себе не можешь, сколько пчел понадобилось, чтобы
наполнить эту баночку.

- С днем рожденья. Я куплю и масло, и вс остальное.

Я выпил еще вина, сел в фольксваген и поехал в небольшой гастроном.
Нашел масло, но помидоры с огурцами на вид были старыми и жухлыми. Я
заплатил за масло и поехал искать рынок побольше. Нашел, купил и огурцов,
и помидоров, и повернул обратно. Подходя по дорожке к дому, я это и
услышал. Она снова врубила стерео на полную. Пока я шел, меня начало
тошнить; нервы натянулись до предела, потом лопнули. Я вошел в дом только
с пакетиком масла в руке, а помидоры с огурцами остались в машине. Не
знаю, что она там крутила; было так громко, что я не мог отличить одного
звука от другого.

Сара вышла из кухни.

- БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА! - заорал я.

- Что такое? - спросила Сара.

- Я НИЧЕГО НЕ СЛЫШУ!

- Что?

- ТЫ ВРУБИЛА ЭТО ЕБАНОЕ СТЕРЕО СЛИШКОМ ГРОМКО! ТЫ ЧТО - НЕ
ПОНИМАЕШЬ?

- Что?

- Я УХОЖУ!

- Нет!

Я развернулся и с треском вылетел за дверь. Дошел до фольксвагена и
увидел пакет с помидорами и огурцами, который забыл.

Я подобрал его и вернулся по дорожке. Мы встретились.

Я сунул ей пакет:

- На.

Потом повернулся и пошел.

- Ты мерзкая мерзкая мерзкая сволочь! - орала она мне вслед.

Она швырнула пакетом в меня. Тот ударился о середину спины. Сара
развернулась и вбежала в дом. Я посмотрел на помидоры и огурцы,
разбросанные по земле в лунном свете. На какой-то миг подумал: может,
подобрать? Потом повернулся и ушел.

Удалось сделать чтения в Ванкувере, 500 долларов плюс за билет и
проживание. Спонсор, Барт МакИнтош, дергался насчет пересечения границы. Я
должен был лететь в Сиэттл, он меня там встретит, и мы переедем на ту
сторону на его машине, потом, после чтений, я уже сяду на самолет из
Ванкувера в Л.А. Я не совсем понял, что вс это означает, но сказал ладно.

И вот я снова в воздухе и пью двойную водку-7. Сижу с коммивояжерами и
бизнесменами. У меня с собой маленький чемоданчик с запасными рубашками,
исподним, чулками, 3 или 4 книжками стихов - а также отпечатанные на
машинке 10 или 12 новых стихов. И зубная щетка с пастой. Смешно ехать
куда-то, чтобы тебе заплатили за то, что прочел стихи. Мне это не
нравилось, и я никогда не мог избавиться от мысли, насколько это глупо.
Пахать, как мул, пока не стукнуло полтинник, на бессмысленных, низких
работах - и вдруг неожиданно запорхать по всей стране этаким оводом со
стаканом в руке.

МакИнтош ждал меня в Сиэттле, и мы сели к нему в машину. Поездка
оказалась хорошей, поскольку ни он, ни я слишком много не болтали.
Литературный вечер финансировался частным лицом - я предпочитал такие
чтения тем, за которые платил университет. Университеты напуганы; среди
всего прочего, они боятся поэтов из низов, но, с другой стороны, им
слишком любопытно, чтобы проморгать такого.

У границы ждать пришлось долго: скопилась сотня машин.

Пограничники просто-напросто оттягивались. Время от времени они
выдергивали из ряда какую-нибудь колымагу, но ограничивались одним-двумя
вопросами и махали народу: проезжайте. Я не понимал паники МакИнтоша по
поводу всей этой процедуры.

- Мужик, - сказал он, - мы прорвались!

Ванкувер лежал недалеко. МакИнтош остановился перед гостиницей.

Выглядела она хорошо. У самой воды. Мы получили ключ и поднялись.
Приятный номер с холодильником, и - спасибо какой-то доброй душе - в
холодильнике стояло пиво.

- Возьми одно, - сказал я.

Мы сели и присосались к пиву.

- Крили был здесь в прошлом году, - сказал он.

- Вот как?

- Это что-то вроде кооперативного Центра Искусств, он самоокупаемый. У
них большие членские взносы, помещение снимают и вс такое. Твое шоу уже
все распродано. Силверс сказал, что мог бы кучу денег заработать, если б
задрал цену на билеты.

- Кто такой Силверс?

- Майрон Силверс. Один из Директоров.

Мы добрались до скучной части.

- Я могу повозить тебя по городу, - предложил МакИнтош.

- Не стоит. Я и пешком могу.

- Как насчет пообедать? Контора платит.

- Бутерброда достаточно. Я не голоден.

Я прикинул, что если выманить его наружу, то смогу его бросить, когда
поедим. Не то, чтобы он нехорош - просто большинство людей меня не
интересует.

Мы нашли место в 3 или 4 кварталах. Ванкувер - очень чистенький
городок, и у людей нет во внешности жсткости большого города. Ресторан мне
понравился. Но когда я заглянул в меню, то заметил, что цены там процентов
на 40 выше, чем в моем районе Л.А. Я съел бутерброд с ростбифом и выпил
еще одно пиво.

Хорошо оторваться от Штатов. Настоящая разница. Женщины выглядят лучше,
вс ощущается спокойнее, менее фальшиво. Я доел бутерброд, затем МакИнтош
отвез меня назад в гостиницу. Я расстался с ним у машины и поднялся на
лифте к себе. Принял душ, одеваться не стал. Стоял у окна и смотрел вниз,
на воду. Завтра вечером вс окончится, я получу их деньги и к полудню снова
окажусь в воздухе. Жалко. Я выпил еще 3 или 4 бутылки пива, затем лег в
постель и уснул.

Они привезли меня на чтения на час раньше. Там стоял и пел молоденький
пацанчик. Пока он пел, публика, не переставая, разговаривала.

Звякали бутылки; хохот; хорошая пьяная толпа; как раз мой народ. За
сценой мы выпили - МакИнтош, Силверс, я и парочка еще кого-то.

- Ты - первый мужчина-поэт, который к нам попадает за последнее время,
- сказал Силверс.

- То есть как это?

- Я имею в виду, что у нас была длинная череда одних педаков.

Это перемена к лучшему.

- Спасибо.

Я в самом деле им прочел. К концу я был пьян, они - тоже. Мы
пререкались, мы немного огрызались друг на друга, но, в основном, вс было
нормально. Мне вручили чек еще до начала, и это немного способствовало
манере чтения.

После этого в большом доме устроили пьянку. Через час или два я
обнаружил себя между двух женщин. Одна блондинка, будто выточенная из