Внизу, вдоль длинной стойки бара, как попугаи на шесте, сидели проститутки и
болтали. Тут же слонялись торговцы кокаином, поджидая туристов. В зале
наверху несколько парочек ели луковый суп. В углу напротив сидели на диване
две женщины, пили шерри-бренди и о чем-то шептались - одна с моноклем в
глазу, в костюме мужского покроя и с галстуком, другая рыжеволосая и полная,
в очень открытом вечернем платье с блестками.
боюсь? От чего бегу? Мое чувство окрепло, я это знаю. Три месяца разлуки не
сломили, а усилили его. К чему обманывать себя? Оно было со мной -
единственное, что у меня еще осталось, когда я крался по глухим переулкам,
прятался по каким-то потайным комнатам, когда капля за каплей в меня
вливалось одиночество чужих беззвездных ночей. Разлука разожгла мое чувство,
как его не могла бы разжечь сама Жоан, а теперь...
мыслями, он не заметил, что тем временем в бар вошло несколько женщин.
Теперь он увидел, что одна из них, сильно подвыпившая, похожая на
светлокожую мулатку, в сдвинутой на затылок, украшенной цветами шляпке,
отбросила в сторону столовый нож и начала медленно спускаться по лестнице.
Никто ее не пытался задержать. Навстречу ей по лестнице поднимался кельнер.
Женщина, стоявшая наверху, преградила ему путь.
поднялась. Ее подруга, та, что задержала кельнера, поспешно сошла к стойке.
Рыжая с минуту стояла неподвижно, прижимая ладонь к полной груди. Затем
осторожно, раздвинув два пальца, опустила глаза. Платье было разрезано на
несколько сантиметров. В разрезе зияла рана. Кожи не было видно. Виднелась
лишь открытая рана, окаймленная зеленым, переливающимся на свету шелком.
Рыжая все смотрела и смотрела на рану, словно никак не могла поверить
достаточно и одной высылки. Женщина с моноклем силой усадила рыжую на диван.
В ту же минуту снизу вернулась другая, та, что полминуты назад спустилась в
бар. Она несла в руке рюмку водки. Женщина с моноклем, упершись коленом в
диван, зажала рыжеволосой рот и быстро отвела ее руку от груди. Вторая
выплеснула на рану водку. Примитивная дезинфекция, подумал Равик.
Рыжеволосая стонала, дергалась, но другая держала ее, как в тисках. Еще две
женщины загородили стол от остальных гостей. Все делалось быстро и ловко.
Через минуту, словно по мановению волшебной палочки, в кафе появилась целая
компания лесбиянок и гомосексуалистов. Они окружили столик, двое подхватили
рыжую и повели к лестнице; другие окружили их плотным кольцом, и все, болтая
и смеясь, как ни в чем не бывало, покинули кафе. Большинство посетителей так
ничего и не заметило.
какая-то.
проделали все удивительно быстро.
никого не выдаст. Лишь бы не вмешивалась полиция. Вот все, что им нужно.
Сами разбираются в своих делах.
него. Очевидно, она . вошла, пока он разговаривал с кельнером. С ней было
двое мужчин... Они увидели друг друга одновременно. Ее загорелое лицо
побледнело. С минуту она сидела не шевелясь и не сводя с него глаз. Затем
резким движением отодвинула столик, встала и направилась к нему. В ее лице
произошла странная перемена. Оно словно превратилось в смутное, расплывчатое
пятно, на котором были видны только неподвижные, ясные, как кристаллы,
глаза. Никогда еще Равик не видел у нее таких светлых глаз. В них была
какая-то гневная сила.
нему. На мгновение Равику показалось, что она хочет его обнять, но она этого
не сделала. Даже руки не подала.
понимаешь?
сделал, чтобы найти меня...
загаром.
все еще не мог прийти в себя после только что разыгравшейся сцены. Как бы
невзначай, вместе с тарелкой он убрал со стола, покрытого скатертью в
красно-белую клетку, ножи и вилки. Равик заметил это.
женщину. Но на этот раз я не стал вмешиваться.
полгода тюрьмы. Ты должен уехать! Я не знала, что ты в Париже. Думала, ты
никогда больше не вернешься.
взгляд упал на рюмку кальвадоса, он потянулся за ней, но не взял. Во время
разговора с Жоан он оставался совершенно спокойным. Теперь его охватило
волнение. Странно, подумал он. Грудные мускулы дрожат под кожей. Почему
именно грудные? Он поднял рюмку и стал разглядывать свою руку. Рука не
дрожала. Не глядя на Жоан, он отпил глоток.
она ждет? - подумал он. - Что я напьюсь с горя у нее на глазах? Он подозвал
кельнера и расплатился. Когда он встал, Жоан начала что-то оживленно
говорить одному из своих спутников. Она не подняла глаз, когда он прошел
мимо ее столика. Лицо ее было жестким, холодным и ничего не выражало. Она
напряженно улыбалась.
"Шехерезадой". Морозов встретил его улыбкой.
вернулся. Люблю, когда мои пророчества сбываются.
запас. Удивит так удивит!
пока что зайди в зал, выпьешь водки за счет заведения.
корзину нераспроданные цветы. Хотя это и было глупо, но Равику захотелось,
чтобы она предложила ему букет. Неужели по его лицу видно, что цветы ему
сейчас ни к чему? Он посмотрел вдоль улицы. Кое-где в окнах еще горел свет.
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Громыко Ольга
Махров Алексей
Пехов Алексей
Браун Дэн