ные слова чужого человека не рискуя быть заподозренным в подглядывании
из своего темного угла. Теперь не надо выстаивать часами в скорбной оче-
реди театралов-фанатиков за специальным документом, дающим право на без-
наказанное подглядывание в замочную скважину. Теперь - театров много.
Было бы желание, а уж какой-никакой театрик, студия или, на худой конец,
экспериментальня труппа с непременным усердием разыграют для вас нечто
такое-эдакое.
театр за тем же, что и я, и мне неприятно смотреть им в глаза, мне все
кажется, что они понимают мою цель и в любой момент могут, например, ух-
мыльнуться прямо в лицо. Иногда они, кстати, так и делают, ей-богу. Од-
нажды, уже не помню на каком спектакле, некий усатый гражданин, такой
весь вылизанный и подтянутый, даже погрозил мне пальцем в антракте. Нет,
вы не подумайте, будто я - не вполне, будто я имею наклонности или о
чем-нибудь мечтаю. Я, быть может, немного стеснительный, но все же ни-
когда не позволяю себе, я даже очень щепетильный в интимных вопросах и
уж, конечно, в обычной жизни не мог бы опуститься до подслушивания или
подглядывания, по крайней мере мне стыдно бывает, если не удержусь и
все-таки нарушу границы приличий. Но так ли уж велик грех? Ведь я был
одинок, давно, с детства, и для меня другие люди - настоящая загадка. А
кроме того, может быть, здесь почти научный интерес, т.е. - извечная тя-
га к неведомому? Смешно предполагать, будто господин Эйнштейн, открыв
новый закон пространственной кривизны, вдруг покраснел и засмущался от
того, что подсматривал за природой. Что же, чужой человек - не природа?
Ох как природа, да еще какая природа! Отчего же и здесь не поставить
опыт, не поинтересоваться, не понаблюдать? Вот я и хожу в театр, смотрю,
высматриваю, да не то, как играют, талантливо или по привычке, не то,
какие бывают искусственные люди, люди произведенные на свет одним вооб-
ражением, но то, как человек напрягается и произносит стеснительные сло-
ва.
стекле тусклые пятна троллейбусных остановок, пока не появилось, нако-
нец, оживленное театральное место. Пробравшись сквозь тряпочное мессиво
пасажиров, я очутился на перекрестках спешащего к ужину города, не имея
определенной цели. Хотелось только чего-нибудь искреннего, простого, без
современных вывертов, с изменами, слезами, с длинными скучными разгово-
рами, с тоской по настоящему, с завязкой, кульминацией и катарсисом.
нул справа, слева, принял к сведению, прошел дальше к торговцам билетами
театра новой волны, потом к следующей, разукрашенной гримом зазывальной
группе: выбор был богатый. Время еще оставалось, и я уже решил вернуться
к началу маршрута, как вдруг ощутил на плече мягкое прикосновение.
тогда, в самый первый момент, отметил именно глубинный, понимающий
взгляд. И это мягкое, но уверенное прикосновение, и ровный, без заигры-
вания с клиентом, голос, и опять же глаза - темные, таинственные, обеща-
ющие. От растерянности я чуть было не повернулся и не ушел. Но что-то
меня задержало на секунду, которой тут же и воспользовались:
автоматически взял.
полиэтиленовой пленкой.
мин. Ряд -прочек. Место - прочерк." Я попытался взглянуть на часы, но
незнакомка предупредила:
было крайне важным присутвие цены. Да и сама сумма подействовала как то
благотворно. В ней было что-то материальное, будничное, основательное.
Как будто, если бы не было цены, я бы не мог отказаться, а теперь можно
сослаться хотя бы и на высокую цену.
ригинальное название, и дурацкая картонка вместо обычного одноразового
билета, и спокойный, уверенный голос незнакомки.
талкивая, мол, спрячьте билет в карман.
вится, никто вас не упрекнет.
как-то особенно пристально посмотрела мне в глаза и добавила с новой ин-
тонацией, - без этих, знаете ли, современных вывертов, простая, в клас-
сическом стиле, вы ведь любите в классическом стиле? - и, не давая мне
опомниться, прибавила - Вам по душе Чехов ?
редничать.
быть, нечто булгаковское, с чертовщинкой, с раздеванием, с фейерверками?
красота бывает "слишком"?
этих новых театралов, поделом, пусть будут поскромнее. -Слишком - это
когда красиво, а душевной тонкости, человечности - не хватает.
вич, один на всю Россию.
зить, я уже был почти уверен , что здесь какая-то авантюра, и в то же
время злился на себя , что не могу отказаться. Я оглянулся по сторонам в
надежде на конкурента, мол, кто-нибудь подойдет еще, поинтересуется и
перехватит последний билет. Да и было бы интересно послушать незнакомку
при свидетелях. Уж в этом случае я, наверняка, рассмеялся бы и отошел в
сторону. Но извне никто не подходил. Кто-то брал билеты, кто-то читал
репертуары, а основная масса, равнодушная к театральному процессу, дви-
галась по домам. Более того, мне тогда показалось , что нас как бы обхо-
дят стороной, и между нами и остальным городом образовался небольшой уп-
ругий промежуток. Я поднял глаза к небу. Над городом висело тусклое жел-
товатое пятно.
руку и с той же мягкой настойчивостью подтолкнула в нужном направлении.
под арку, во двор, потом проходными подъездами - в старый, с обшарпанны-
ми стенами домов, переулок, дальше - через дикий, заброшенный пустырь к
подножию высотного здания, затем - снова дворами и, наконец, уперлись в
грязное строительное пространство. Здесь незнакомка впервые, как мне по-
казалось, занервничала:
обходного пути.
шись внезапным замешательством.
это сделал. Наверное, что бы успокоится самому. Под кожаной курткой
чувтвовалось теплое тело незнакомки, и я наклонился еще ближе.
мужчиной?
куда-то исчезла.
протиснулся на ту сторону. Здесь ярко, как в театре, горел мощный с си-
невой прожектор. Я жмурился и краснел. На свету мне стало стыдно за до-
пущенные действия в тени забора. Ведь я не предполагал, что она актриса,
я думал - она обычный распространитель театральных билетов, билетер, а
она - актриса. Выходит, там, с обратной стороны, я щупал настоящую акт-
рису.
Роллинс Джеймс
Жюль Верн
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Андреев Николай