Чтение 55–й страницы книги ~Школа двойников~

Готовят не просто так, а для своей игры, без сомнения, грязной. В этом Саша
и Лизавета были едины. Теперь надо было решить, что делать дальше.

Лизавета полагала, что следует подождать и подумать. Саша кричал, что
думать нет времени, надо действовать, ведь за ними установлена слежка.

-- У нас на хвосте висит этот тип со шрамом! Твою квартиру обыскали, в
редакции тоже все перерыли -- ищут именно эту кассету. Кассеточку, на
которой они прокололись. Они же не думали, что вы с Саввой дойдете до
Калерии, а без ее смутного рассказа никто, даже я, не догадался бы, чей
портрет надо выискивать среди тренирующихся! Но теперь они сообразили, что
позволили нам свести концы с концами и даже ненароком снабдили
доказательствами, -- Маневич ласково погладил черную коробочку с кассетой,
-- а потому принялись за дело всерьез. И мы тоже не должны валандаться!

-- Если твои... наши... -- поправилась Лизавета, -- если наши
подозрения оправданны, то из-за этой школы убили минимум двоих. Дедукова и
Леночку.

-- Плюс отравили Савву и избили Кокошкина! Вот поэтому и надо
действовать. А то нас тоже поубивают!

-- И что мы можем сделать? -- Лизавета посмотрела на часы.

-- Для начала скопируем запись.

-- Так все разошлись, половина первого -- магнитофоны закрыты.

-- Кто ищет, тот найдет! -- Саша уже накручивал диск телефона. --
По-моему, в "Бетакаме" сегодня праздник, чей-то день рождения, да и на
магнитофонах должны подхалтуривать.

С третьей попытки он дозвонился и уговорил кого-то, чтобы ему прямо
сейчас сделали две копии с Саввиной кассеты. Не все двадцать минут исходной
записи, а коротенький фрагмент.

К пьянствующим в "Бетакаме" мужикам он отправился один, заявив, что
появление Лизаветы выбьет их из колеи, они перепутают кабели и подключат
плейер к радио. И вообще, лучше не светиться вместе. Раз Лизаветину квартиру
обыскивали по поводу кассет, значит, ее засекли и пасут -- ведь именно она
ходила с Савельевым в эту школу телохранителей. А раз пасут, то могут и
здесь подсадить глаза и уши. Мало ли как организована утечка информации.
Если же Саша один немного поколдует в закутке, это ни у кого не вызовет
подозрений, все знают, что Маневич скрупулезно собирает архив. Никто и
смотреть не будет, что он там переписывает.

Через полчаса Саша вернулся с тремя кассетами.

-- Там дым коромыслом, никто не видел, что и зачем я писал! -- Он
положил кассеты на край стола и деловито спросил: -- Где будем прятать?

-- Вот уж не знаю. Классики детективного жанра считают, что лучший
тайник -- тот, который у всех на виду.

Лизавета оглянулась. В комнате они уже прибрались. Порядка было даже
больше, чем до погрома. Она лично выбросила все ненужные газеты,
пресс-релизы, пресс-блокноты и пресс-журналы. Когда регулярно ездишь на
разного рода съемки, макулатура накапливается со скоростью света. Оглянуться
не успеешь, а стол уже забит. Обычно она прибиралась два раза в год -- перед
Новым годом и еще перед отпуском. В этот раз получился внеплановый аврал. Но
чем меньше вещей, тем сложнее что-то спрятать. Лизавета стала дергать ящики
стола. Полный порядок -- косметика, пакет с зубной пастой и зубной щеткой.
Впервые она прихватила этот пакет на работу, когда "шла в эфир" двадцатого
августа девяносто первого года, и с тех пор всегда держала в ящике,
регулярно обновляя пасту. За все прошедшие годы ни щетка, ни паста не
пригодились ни разу, но пакет обязательно лежал на своем дежурном месте
рядом с коробкой, в которой Лизавета хранила грим.

Во втором ящике туфли, в самом нижнем -- куча кассет. Конечно, можно
спрятать здесь... А можно запихнуть в шкаф, где свалены коробки с
кинопленкой, оставшиеся от прежних обитателей комнаты, там есть поистине
ископаемые сюжеты -- что-нибудь типа "Ленинградская делегация едет на XXIV
съезд партии" -- антиквариат, одним словом. Лизавета посомневалась и
положила кассету в ящик. Лист проще всего спрятать в лесу. Саша одобрительно
кивнул и ушел к себе в кабинет. Какой тайник выбрал он, Лизавета не видела.
Но Маневич явно не выдумал ничего сверхсложного, поскольку вернулся через
две минуты.

-- Так, одна кассета у тебя в комнате, другая у меня, а третью возьмем
с собой. И займемся этими ребятами из "Роланда".

-- Ты уверен, что стоит лезть прямо в пекло?

-- Я уверен, что за этим пеклом стоит понаблюдать. Как минимум. Идем,
договорим по пути.

Лизавета опрометчиво согласилась, не уточняя, о каком именно "пути"
идет речь. Между тем Саша привел ее на Надеждинскую.

В половине второго ночи и в центре Петербурга довольно пустынно. На
Невском еще попадаются одинокие, спешащие домой прохожие, парочки, часов не
наблюдающие, и загулявшие компании, а чуть в сторону -- и никого...

Они торопливо шли по Надеждинской. Звонко стучали по мостовой
Лизаветины каблучки. Она пыталась подстроиться под широкий и размашистый шаг
Маневича. А Саша несся вперед, самозабвенно и решительно.

-- Ты напрасно так бежишь... Вот он, этот дом, вернее, дома... --
кинула ему в спину Лизавета.

Маневич оглянулся, схватил ее за руку и потащил дальше. Впрочем,
скорость несколько снизил.

Но Лизавета не успокаивалась:

-- Мы уже прошли вход в школу телохранителей.

-- Не важно... -- Саша крепко сжал ее ладонь. Они свернули на Малую
Итальянскую. Только тут Маневич остановился. -- Это здесь?

-- Что?

Лизавета оглянулась. Слепые, чуть ли не герметично заделанные дома
занимали целый квартал, образовав сплошной монолит. Торец такого
закупоренного "дома" выходил на Малую Итальянскую. Напротив него они и
остановились. Возле магазина со странной витриной.

В Петербурге конца двадцатого века подобных магазинов немало. Они
бросаются в глаза, поскольку занимают прекрасно отремонтированные помещения:
темные зеркальные витрины, дубовые рамы и двери, мрамор на ступеньках у
входа, нарядный шелк маркиз и бронза затейливой вывески. И при этом в них
круглосуточно ничем не торгуют. То есть кое-какие товары там есть --
например, причудливой формы бутылки с папуасскими этикетками и неведомым
зельем, ценой не менее чем в пятьсот рублей, такие же по-дикарски
оформленные плитки шоколада и коробки конфет, диковинные консервы,
какая-нибудь косметика и парфюмерия -- все непременно не слишком
качественное и очень дорогое. Еще в них есть продавцы с надменными лицами
завсегдатаев светских салонов. В общем, есть все, за исключением
покупателей.

Закрадывается подозрение, что здесь специально устроено так, чтобы
покупатели никогда не появились в магазине, а хозяева даже боятся оживления
в торговле -- ведь тогда придется опять заполнять чем-то полки, возиться с
выручкой, обновлять ассортимент... Нет уж, магазины этого сорта предпочитают
не связываться со столь низменными материями.

На мраморных ступеньках такого квазилабаза и стояли журналисты.

-- Кажется, Савву угостили пепси-колой именно здесь!

-- Отравленная водичка... -- Лизавета покачала головой. -- Ты всерьез
полагаешь, что кто-то пустил в ход бактериологическое оружие? -- Она до сих
пор так и не смогла всерьез воспринять версию об отраве, подсунутой коллеге.
Почему-то была не в состоянии это сделать, хотя люди, которые разобрались с
Дедуковым и Леночкой, просто не могли быть "несерьезными".

-- Если у них, -- Маневич голосом и глазами показал, что "их" много и
относиться к нем следует с опаской, -- есть таблеточки, способные вызвать
искусственный инсульт, то почему бы не быть снадобью, действующему как
забодяженная водка? Я верю, что Савва пил только пепси, и именно в этом
магазине. Он же по твоему совету следил за школой "Роланд"?

-- Ничего подобного я ему не советовала!

-- Говорила-говорила! Я все подробности выпытал!

Лизавета нахмурилась и отвернулась. Действительно, она порекомендовала
Савве выяснить побольше про эту школу телохранителей. Получается, что она
чуть ли не лично подсыпала яду в Саввин стакан.

-- Ладно, не переживай... -- дотронулся до ее плеча Маневич.

Лизавета сделала вид, что не обратила внимания на дружеский жест. Она
по-прежнему смотрела в сторону. И правильно делала -- именно она заметила
высокую тень возле слепого, запечатанного дома. Кто-то шел вдоль здания,
причем старался передвигаться очень незаметно, но не сделал поправку на свет
фонаря. Электроэнергию в Петербурге, как и везде в России, теперь экономят,
уличные фонари горят через один или вообще как попало. Однако в данном
случае именно "как попало" и сработало.

Человек словно почувствовал, что его заметили, -- он замер, прижавшись
к стальным воротам, закрывавшим подворотню дома. Тем не менее Лизавета
сумела уловить походку и силуэт.

-- По-моему, опять объявился твой человек со шрамом.

-- Кто? -- встрепенулся Маневич.

-- Тот, вчерашний. Как он мог нас выследить? Не понимаю... В метро
никого не было, и вообще...

-- Ты уверена, что он здесь?

-- Да сам посмотри -- вон там, у ворот. Видишь, кто-то прячется?..

-- Слушай, давай с ним побеседуем!

Лизавета посмотрела на журналиста Маневича, словно на умственно
неполноценного. И почувствовала, как по спине пробежал холодный ветерок --
так, вероятно, чувствует себя человек, оставшийся один на один с
буйнопомешанным. Саша угадал ее мысли.

-- Что, считаешь, я с глузду съехал? С роликов скатился?

-- Честно говоря, да... Я уже давно жалею, что пошла с тобой сюда... Я,
конечно, готова петь песни безумству храбрых, но именно песни, не более
того...

-- Да ты сама посуди! -- Маневич явно загорелся своей сумасшедшей
идеей. -- Никакого риска! Он здесь один, нас двое. Подходим и спрашиваем,