Чтение 55–й страницы книги ~Мент~

подтолкнуло Зверева, и он спросил: а куда, мол, вы, ребята? - В Нижний
Тагил.- Менты? - Нет, гвардия Дудаева, но оформили нас, как сотрудников.-
Ну, значит, вместе едем. Давай познакомимся...

К их разговору присоединился татарин-милиционер. Так вот они группкой и
сидели, расспрашивали татарина о тринадцатой зоне. ...А вору нужно себя
проявить. Объектом для своего выступления он избрал Зверева. Видимо,
потому, что запомнил по этапу. Потому что не блатного, не лагерного вида
Зверев ехал в вагоне вместе с особистом Василием.

Алик Алапаевский сидел, делал значительный вид и поглядывал в сторону
компании, расспрашивающей татарина о жизни в красной зоне. Искал повод, а
повода не было... Но если хорошо подумать, то, глядишь, и найдется.

- А вот некоторые,- сказал он громко, обращаясь к луномордому нанайцу в
полосатом,- некоторые жрут в три глотки, курят хороший табак... а на
записку вора, что, мол, вор с нами едет, зашлите вору, по-сучьи тихарятся.

Он произнес свою тираду, обращаясь к нанайцу. А посмотрел на Зверева. Сашка
все понял, но отвечать не стал. Он только внимательно посмотрел на Алика,
усмехнулся... Нанаец и шакалы тоже посмотрели в их сторону.

- И по масти темные очень личности бывают: то ли пидор, то ли какой
мальчишечка подментованный... никак не пойму.

Молчать дальше было глупо.

- Ты про меня говоришь? - спросил Зверев громко.

- Может, и про тебя... Хочешь потолковать - подсаживайся, угости
сигаретками по-братски. Тогда и разговор будет.

- Подсаживаться к тебе мне незачем, я и здесь хорошо сижу. А сигарет не
жалко - угощу,- Зверев вытащил пачку "Мальборо", швырнул. Один из шакалов
ловко поймал и передал Алику. Вор распечатал и - оцените красоту жеста -
угостил всех присутствующих. Шакалы и нанаец задымили. Авторитет господина
Алапаевского резко поднялся.

- А все равно масти темной,- глубокомысленно сказал вор.- Никак не пойму.

Он искал конфликта. Или, скорее, безоговорочной капитуляции. Ведь он-то -
вор, а перед ним - явный баклан-первоходок... Василий сидел с непроницаемым
лицом. Насторожились чеченцы. Зверев снова решил пойти на компромисс... но
компромисс жесткий, пресекающий дальнейшие споры.

- Я не пидор,- ответил он спокойно.- Сам должен понимать: Василий с пидором
в одном купе не поехал бы. Да и ты сейчас мою сигарету куришь... И людей
угостил. Ежели я пидор, то и ты, выходит. И все они тоже.

Алик закашлялся, шакалы растерянно уставились на него. Ситуация, по
зоновским понятиям, была весьма двусмысленной. Полосатый нанаец вынул
сигарету изо рта и рассматривал ее, как будто видел впервые... Вор,
наконец, откашлялся и сказал:

- Я знаю, что ты не пидор. (Шакалы и нанаец облегченно вздохнули.) Василий
- опытный бродяга, опомоить себя и братьев не даст... А не мент ли ты?

- А какое это имеет значение? Мент, не мент. Был бы человек нормальный... а
кто он по жизни - дело десятое.

- А...- сказал вор,- вот теперь мне ясно, под кого ты косишь.

- Это не я, это ты косишь,- ответил Зверев. Ему уже стала надоедать эта
пустая болтовня.

- Да ты знаешь, кто я такой?

- Знаю. Ты Алик Алапаевский. Косишь под вора.

Алик встал, принял картинную позу. Быстро вскочили шакалы. Зверев тоже
встал. Назревала драка. Он нисколько не боялся драться, даже в одиночку он
сумел бы крепко вставить этим картонным уголовникам... Он не боялся, но
считал драку нерациональной.

- Конфликта хочешь, Алик? - спросил Сашка.- Нет вопроса - получишь. Вот
только знаешь, чем кончится?

- Чем же? - оскалился вор.- Думаешь, ты крутой и всех поломаешь?

- Всех поломает охрана, Алик... Через минуту влетит наряд с собаками,
дубинками и "черемухой". И не разбирая, кто вор, а кто мент, всех поломает,
наденет наручники и в карцер. Если ты этого хочешь,- давай. Я готов.

Слово было сказано... И хотя Зверев снова смягчил ситуацию и предложил
компромисс, вору отступать было поздно. Огромный зал отстойника затих.
Медленно поднялись на ноги и встали за спиной Зверева чеченцы и татарин.
Сашка заметил краем глаза, как отошел в сторону Василий. Он и не думал
осуждать особиста. Драться на стороне ментов тот не мог, на стороне вора -
не хотел... он просто отошел в сторону.

А драка была уже неизбежна. Две группы напряженных мужиков стояли друг
против друга... Сама по себе группка Алапаевского никакого интереса не
представляла. Но если в наэлектризованной атмосфере отстойника кто-либо
выкрикнет лозунг: "Бей ментов!" - предсказать, как поведут себя усталые и
озлобленные люди, нельзя. Многие из них искренне считали виновниками своих
несчастий милиционеров, прокуроров и судейских.

- Бей ментов! - выкрикнул Алик Алапаевский. Голос звучал истерично.
Нечеткое эхо повторило крик. Две группы мужчин в центре зала двинулись
навстречу друг другу... До трагедии, до драки, в результате которой
появятся искалеченные, а возможно, и убитые, оставалось несколько секунд.
За этим последует карцер или - дополнительный срок, как это было в случае с
Василием.

...Дверь с грохотом распахнулась, в отстойник вбежал прапорщик с овчаркой
на поводке, за ним другой, третий. Лаяли псы. Усталые вэвэшники мгновенно
оценили ситуацию, взялись за дубинки.

- А ну вдоль стен все, уроды! - громко, пытаясь имитировать злость,
выкрикнул прапорщик. Голос все равно звучал устало и равнодушно.- Черные -
направо, красные - налево, пидарье - в дальний угол!

Арестанты разбрелись кто куда. Бесновались собаки... Только что усталый
курносый прапорщик предотвратил убийство. Возможно - не одно. Он об этом не
думал. Он просто делал свою работу.

...А вот Зверев думал. Чеченец со странным именем Ваха хлопнул его по плечу
и сказал:

"Молодец, Саша. Ты вел себя правильно. Как мужчина ты вел себя с этим
шакалом..." Когда Ваха это сказал, Сашка пробормотал в ответ что-то
неопределенное, а про себя подумал: неправильно. Неправильно я себя вел.
Кому было бы легче, если бы я убил Алика Алапаевского?.. Следствие, суд,
новый срок. А у меня нерешенные задачи на воле. И я должен сделать все,
чтобы выйти как можно скорее и решить их.

Я стану самым образцово-показательным зэком в Красной Утке.

* * *

Перед тем как развести людей по камерам, их положено ошмонать. А теперь
представьте себе обыск сотни человек силами нескольких замотанных
прапорщиков... хороший, качественный досмотр! Это означает и личный досмотр
и досмотр багажа. Ну, представили? А еще знакомство с личными делами, а еще
баня. Положено после этапа всех прогнать через баню... Какой, к черту,
досмотр и баня?! Разогнать бы сволочей по камерам да хряпнуть побыстрей
стакан водки.

Досмотр проводился бегло, формально. Вещи вообще не шмонали. "С собой в
камеру можете взять по пачке чая, по две пачки сигарет. Все манатки
остальные - в камеру хранения. Некогда с вами валандаться,- сказал пожилой
капитан в сильно заношенной шинели.- Вопросы есть ко мне?.. Тогда на
досмотр, и всех вас разгоним по норам. Баиньки".

Когда очередь на досмотр дошла до группы красных, Зверев сказал капитану:

- Командир, я бывший сотрудник, капитан уголовного розыска. Мы все вместе
(он кивнул головой на ребят) на Тагил этапируемся. Нельзя ли нам баньку
организовать?

- Сделаем... на Тагил-то вы только через неделю уйдете. Чем еще могу
помочь?

- Там вор один борзеет... ищет конфликта. Чуть до драки дело не дошло.
Как-то надо бы на место его поставить, что ли... А то орал: бей ментов!

- Кто? - просто спросил капитан, блеснув глазами в красных прожилках.

- А, знакомое мурло! - обрадовался он, когда увидел Алика.- Ну-ка, иди
сюда, жертва режима.

С независимым видом Алик Алапаевский вышел из строя.

- Здрас-сьте, гражданин начальник. Давненько мы с вами не встречались.

- Шмутье на стол. Сам раздевайся. Быстро, блядь!

Прапорщик вывернул на стол содержимое сумки, начал быстро и привычно
прощупывать вещи. С недовольным лицом Алик снял свой полушубок.

- Все снимай,- сказал капитан,- догола.

- Да ты что, начальник? Ты же меня знаешь!..- возмутился Алик.

- Быстро, урод! - скомандовал один из прапоров и ткнул вора дубинкой в
спину. Нехотя Алик Алапаевский начал раздеваться. Через минуту он остался в
носках и синих, до колен, семейных трусах. Тело было густо покрыто
татуировками. От этого оно выглядело синим. .

- Ой, какой красавец,- протянул удивленно капитан. На самом деле таких
"красавцев" он насмотрелся вдоволь, удивляться отвык.- Трусы долой.

- Да ты что, начальник? Я же...

- Быстро, урод! - прикрикнул прапорщик и поднял дубинку. Алик спустил до
колен трусы. На ягодицах тоже были наколки.

- Так... перстень? Перстень у тебя самодельный. Снимай, не положено.

- Так я...

Прапорщик несильно ударил дубинкой. Алик свинтил с пальца свой перстень с
"бриллиантом", швырнул на стол.

- Крестик... тоже самодельный? Снимай, не положено.

Алапаевский безропотно снял крест. По какой-то внутренней гуиновской
инструкции вещи незаводского происхождения были запрещены. Обычно на это
закрывают глаза - на руках у зэков полно самоделок.

- Самопальный мундштук, Сергей Андреич,- сказал прапорщик.

- Изъять... не положено.

"Вор" Алик Алапаевский стоял в спущенных до колен трусах... вид у него был
жалкий. Унизительный досмотр на глазах у других арестантов авторитета ему
не добавлял.

- А теперь грудью на стол. Жопу раздвинь. Что там у тебя интересного?

- Начальник, брось измываться, я не пацан.