в этот поздний час ни каких особых приключений. Уже пять лет он на своей
личной машине трудился таксистом, привык к столице, изучил ее всю, и ни о
чем плохом не думал в этот свежий, предосенний вечер. Когда навстречу ему
вывалилась толпа с кое где еще мелькавшими, затухающими факелами,
единственное, что он успел сделать, это затормозить. Сзади его машину тут же
подперла синяя "десятка", и "Волга" оказалась внутри огромного людского
муравейника. Кто-то рассмотрел в освещенном салоне шофера и крикнул: -
Смотри, черножопый!
возбужденным, привыкшем громить все на свете подросткам. Сразу несколько
самодельных дубинок начали бить стекла машины, распахнулась дверь, и
упирающегося армянина выволокли из салона. Кепка упала с его лысеющей
головы, и на нее обрушились десятки ударов. В этой давке "союзники" мешали
друг другу, каждый хотел излить на жертву свою ненависть. Остальная людская
масса обогнув круговорот избиения полилась дальше, громя остановившиеся
машины, и избивая их владельцев уже не обращая внимания на их
национальность, пол и возраст. В числе прочих была остановлена машина
полковник ВДВ в отставке, возвращавшегося с торжественного вечера в честь
дня десантника.
прежде чем ему проломили череп.
машин, одна из них от неосторожной искры вспыхнула, и это уже послужило
сигналом к действиям остальных. Через десять минут на проспекте пылало как
минимум десять машин, а толпа двигалась дальше, занимая всю площадь улицы.
проспекта и Большой Дорогомиловской. С десяток милицейских машин
перегородили дорогу, и металлизированый начальственный голос начал вещать
одно и то же.
по домам. В случае сопротивления будем применять оружие! Остановитесь! Я
приказываю вам остановиться...
звериные эмоции владели тысячами юнцов. При виде преграды "союзники" дружно
взвыли и перешли на бег. Со стороны машин раздались несколько нестройных
выстрелов вверх, дважды бабахнули свето-шумовые гранаты, прочертив беловатые
шлейфы полетели к ногам подростков гранаты со слезоточивым газом. С таким же
успехом выстрел из рогатки мог остановить слона. Когда до толпы оставалось
метров тридцать торопливые выстрелы наконец начали стегать по толпе свинцом.
Но было поздно. Толпа пробежала по упавшим убитым и раненым почти не заметив
этого, и с криками начала штурмовать баррикаду из машин. Полковник, до конца
диктовавший свои наставления погиб первым, один из водителей сумел
развернуть машину и вырваться из смертельных объятий яростной массы. Гораздо
меньше повезло тем милиционерам, кто не успел убежать от погромщиков. Их
ловили, нещадно забивали дубинками и ногами, отбирали оружие. Когда все
семьдесят тысяч человек прошли столь неудачно построенную баррикаду, она
запылала одним большим костром.
сносящего все на своем пути весеннего половодья. Минут десять из здания
доносился звон бьющегося стекла, крики, выстрелы, затем подростки покинули
помещение с раздобытым оружием, оставив позади нещадно избитых милиционеров,
разбитые компьютеры, и костры из бумаг и разломанной мебели. Разошедшиеся
юнцы громили попадающиеся на пути магазины, вынося все, что попадалось под
руки, особенно спиртное, которое тут же поглощалось возбужденной толпой. Не
менее водки и пива юнцов в черных рубахах пьянила атмосфера безнаказанности.
Они кидали камни, пустые бутылки и даже стреляли в окна домов где мелькали
лица любопытствующих обывателей.
кожаной куртке от бедра полоснув очередью из автомата по окнам одного из
домов. Через несколько секунд в квартирах семиэтажной громады пробежалась
торопливая агония отключения света.
из рук друга очередную бутылку ворованного пива.
"Камазов", больше не удалось найти в это позднее время, а за ним устроились
одетые в полной экипировке омоновцы. Эти разговаривать не стали, просто
открыли огонь из автоматов, хотя первую очередь они все же дали в воздух.
Толпа кинулась кто по сторонам, кто просто плашмя на асфальт, но уже через
несколько минут по омоновцам открыли нестройный, но довольно плотный огонь.
своему заместителю. - Мы так не договаривались. Говорили же что они
безоружные!?
стрельбы в подмосковные воинские части и на базу того же ОМОНА. Перестрелка
длилась минут десять. В первых рядах с автоматом в руке метался затянутый в
кожу Михайлов. Время от времени он что-то кричал своим подчиненным. Огонь
"союзников" начал было слабеть, но затем он снова усилился, и пули начали
свистеть как-то уж через чур близко от ушей омоновцев. Вскрикнул и упал один
раненый, обмяк получивший пулю в шею сзади, под самую каску, мертвый
Нестерук.
развернувшись он поливал огнем крышу ближайшего дома.
изумлению омоновцев перед ними не оказалось врагов. Толпа разошлась по
переулком и, обойдя заслон, двинулась теперь уже по Арбату. Дальнейшее их
продвижение явно подсказали два больших костра. Это горели омоновские
автобусы, оставленные солдатами метрах в двухстах от баррикады. Десять
убитых и двадцать три раненых солдата остались за спиной союзников.
манифестантов уменьшилось, когда толпа теряет свою массовость, у многих
начинает просыпаться разум. От усталости толпа растянулась почти на
километр, несколько сот человек занимались только разгромом всех попадавших
по пути многочисленных арбатских магазинов, кафе и ресторанов. Еще тысяч
пять разошлись по домам, вполне удовлетворенных прошедшими погромами.
стоять на трибуне, словно растворился в толпе Малахов, остальные руководящие
деятели "Союза Молодежи" потихоньку дезертировали по домам. Зато
восьмикратный чемпион мира по мотогонкам на льду был хорош! Он чувствовал
себя словно на самом азартом чемпионате. Прежде всего он организовал
разведку из числа своих мотогонщиков. Один из них как раз подлетел к
авангарду во главе с Михайловым.
перегородили автобусами, солдат до хрена и больше!
Знаменскую улицу, миновав предназначенный им заслон, и вскоре увидели башни
Кремля. За это время количество манифестантов уменьшилось еще больше. И все
равно, к Боровиковской площади подошло не менее пятидесяти тысяч
возбужденных, частично вооруженных подростков. Они достаточно устали за это
время, но уверенность в своей неуязвимости и безнаказанности владели ими. На
этот раз властям на Манежной улице удалось построить более грандиозный
заслон из десятка груженых "КАМАЗов" и пары троллейбусов. Едва передовые
цепи "союзников" показались на Боровиковской площади как они попали под
плотный обстрел спецназа, усиленного войсками из кремлевской охраны. Юнцы
тот час отхлынули назад. Тут же перекрывая Волхонку показались еще несколько
автобусов с солдатами.
похож на дьявола, молодой, красивый, с горящими глазами и внешностью
врубелевского Демона. Толпа по привычке хлынула в сторону, стараясь
прорваться к Кремлю через Староваганьковский переулок. Но и здесь их ждала
разочарование, переулок оказались так же перегорожены грузовиками и
автобусами, а шквальный огонь разъяренных спецназовцев не давал погромщикам
подойти ближе.
плотную массу на Знаменской улице из черноты звездного неба в свет фонарей и
прожекторов вынырнул хищный профиль боевого вертолета.
самыми головами "союзников", так, что вихрь низходящего потока неприятно
холодил стриженые наголо головы. И тут началось нечто невообразимое. Среди
толпы с резким, болезненным грохотом и яркими вспышками начали рваться
светошумовые гранаты. Они сотнями сыпались с неба, за считанные секунды
превратив пятьдесят тысяч погромщиков в одно обезумевшее человеческое стадо.
Побросав оружие и зажимая уши подростки бросились врассыпную, плохо понимая
куда и зачем они бегут. А "Черная акула" продолжала преследовать беглецов,
неожиданно выныривая из звездного неба и продолжая осыпая толпу
светошумовыми гранатами. Сотни парней выбежавших на Пречистенскую набережную
мимо храма Христа Спасителя попрыгали в Москва реку и начали ожесточенно
грести на другой берег. Многие не доплыли, не рассчитав свои силы, или
просто израсходовав их в приступе этого острого, панического страха.
Невольный массовый забег постепенно распылял толпу все больше и больше.
Каждый новый переулок либо поперечная улица принимала свою порцию беглецов,
а самые трусливые так и продолжали мчаться по прямой, не соображая куда и
зачем бегут, пока их не оставили силы. Лишь Михайлов стиснув зубы остался на
месте, от близких взрывов у него лопнули барабанные перепонки, из его ушей
лилась кровь, ослепленный вспышками взрывов он подняв автомат и не видя цели
до последнего стрелял в небо, стараясь попасть в темный силуэт "Черной