посмотреть, как танцует молодежь. Все столики на мостовой были заняты.
Бенуа неохотно заглянул в кафе. Оно представлялось большим, но это был
обман. Бенуа увидел свое изображение в сплошной зеркальной стене.
Помещение оказалось тесным, забитым людьми. Однако Бенуа повезло, он
даже не поверил своим глазам: прямо перед ним за столиком освободалось
место. Он устремился к нему и с наслаждением опустился на стул.
Наверно, он входит в объединение апашей и в свободное время выполняет
разные задания, вроде взимания неоплаченных долгов с лиц, никогда в
жизни не бравших взаймы. Гарсон-апаш поставил перед Бенуа пенящийся
бокал с двумя соломинками. Бокал стоял на тарелочке, на которой было
написано, сколько франков причитается с Бенуа за один бокал. Если
принесут еще бокал, на столе появятся уже две тарелочки. Это облегчает
счет гарсону, могущему забыть, что он подавал за несколько часов
сидения посетителя в кафе.
и хорошо одетый парижанин, сдвинув котелок на затылок, танцевал один,
держа в руках смешную деревянную собачку, которая то вскакивала на
своей дощечке, то ложилась на нее. Девушки окружили старика и тщетно
просили продать или подарить им игрушку.
газетчик:
Бернштейна! Воздушный костер! Гибель острова!
всемерно веселить парижан. Он бросил мальчику монету, которую тот
поймал на лету. На столике оказался вечерний листок.
вспомнил, что военный министр не предложил ему билета на трибуну, что
надо сегодня же вечером купить на бульваре бумажный перископ, чтобы
увидеть завтра парад, хотя бы стоя в задних рядах публики. Потом он
взглянул на первую страницу. Соломинка, которую Бенуа держал в руке,
неожиданно сломалась, но он даже не заметил этого. Побледнев, он
залпом выпил бокал и старательно разжевал попавшую в рот соломинку.
была та самая парижанка, с которой они вместе пели на площади
Гранд-Опера.
выдержки из дневных газет всего мира.
разговор между знаменитым миллионером Вельтом и начальником
организованной им экспедиции в Тихий океан. Оказалось, что безумный
профессор Бернштейн, оставшись один на острове Аренида, поджег над ним
воздух. Открыв горение воздуха в присутствии выделявшегося на острове
газа, профессор хотел сделать остров и свою огненную реакцию
недоступными для человечества..."
он-то знает, что Вельт действительно послал экспедицию на остров
Аренида. Он упоминал даже фамилию профессора Бернштейна. Горящий
воздух! Ведь это и есть проклятая реакция Вельта. Стеной горящего
воздуха предлагал он уничтожить коммунистические страны. А теперь...
Холодный пот выступил у Бенуа на лбу
и девушка быстро пересела к нему, забрав свою порцию мороженого.
нравится?
женщину. А она щебетала:
танец горящего воздуха.
Париже человеком, который понял истинное значение событий в Тихом
океане... Значит, подслушанный газетами радиоразговор действительно
происходил! Экспедицию постигла катастрофа. Горит воздух над островом!
Что же сможет остановить страшную реакцию?
Разве вам сегодня не весело? Вам не нравится имя Аренида?
ресниц.
Сумасшедшие люди, они танцуют! Они ничего не понимают! Они не знают,
что будет представлять их Париж через несколько месяцев! Бенуа
зажмурился и почти выбежал из кафе.
подскочил гарсон и стал подсчитывать тарелочки на столике, где сидела
она с Бенуа.
По-видимому, он действительно был специалистом по взиманию долгов с
людей, никогда не должавших.
на улице оркестрами. Оркестры соперничали друг с другом, стараясь
заглушить своих соседей.
танцевали под все, что им играли. Ближе к центру преобладали
негритянские фокстроты, стонущие, безмотивные, звукоподражающне;
немного дальше звучали французские фокстроты или переделанные под них
классические вещи. В одном месте лихо фокстротировали под третий этюд
Шопена. В переулках, где танцующие совсем остановили уличное движение,
где над их головами развевались веревки с нанизанными на них бумажными
флажками, люди танцевали по преимуществу вальсы или старинные народные
танцы.
по-настоящему одинок, так, как мог быть одинок в мире только человек,
знающий тайну добра и зла. Бенуа знал тайну будущего. Он один знал,
что станется с этими беспечными людьми. Сколько страха, горя,
страданий и ужаса ждет их!..
сгорающем воздухе, ему было действительно трудно дышать. Вернулась
старая одышка.
танцевать, шутили. Всюду звучало модное словечко, пущенное вечерними
газетами: "Аренида".
гарсона, забравшись на лестницу, натягивали полотняную вывеску,
наскоро сделанную, вероятно, из скатерти. На ней огненно-оранжевыми
буквами было написано: "КАФЕ "АРЕНИДА".
стул. Перед ним появилась тарелочка с бокалом и соломинкой. Бенуа
грустно посмотрел на окружающих. Ведь он знал, что ожидает их всех...
оставались здесь. Скоро откуда-то явился оркестр. Начались танцы.
Кто-то распевал странную песенку, где очень часто упоминались слова
"Аренида" и "пожар".
который знает будущее! Отравлены все секунды..."
их... и завидовал им. Наверно, точно так же должен был чувствовать
себя Мефистофель.
только в детстве читал Гете, должен оказаться в мире хоть на несколько
часов Мефистофелем!
людей, всех этих веселых плясунов и певцов. Он так же, как и они,
будет хватать воздух руками, корчиться и в жутких судорогах
задыхаться.
страшно. С отвращением представлял он себе этих людей задыхающимися,
ползающими по мостовой...
точеные ноги в прозрачных чулках и крошечных туфельках. Он поднял
усталые глаза и узнал Жанну Дюкло.
"Марсельезу". Толпа, запрудившая улицу, запела вместе с ней. И вместе
с людьми, отражая звуки, запели стены старых домов, не раз певшие с
баррикадами песню великой разрушающей и созидающей толпы.
голову руками и единственный во всем Париже думал о том, что эта песня
никогда уже больше не прозвучит на земле.
Глава VII. КРЕПОСТЬ ДУХА
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Пехов Алексей
Белогорский Евгений