Чтение 56–й страницы книги ~Сторож брату моему~

- Новыми идеями люди легче всего проникаются, когда они голодны и
неустроены, - задумчиво сказал Уве-Йорген. - Недаром ведь...

Уве-Йорген не стал договаривать, но я понял, что он имел в виду.

- Возможно, и так, Уве. Но они, насколько мы можем судить, как раз не
голодны.

Рыцарь выпятил губу.

- Трудно организовать изобилие. А голод... Хлеб имеет свойство гореть.

Иеромонах сжал тяжелые кулаки.

- Я вот вам пожгу! - сказал он таким голосом, словно кто-то схватил его
за горло. - Всем поразбиваю головы!

Он не шутил - все поняли это сразу. "Ах, - подумал я, - наш пластичный,
наш гибкий, наш дружный экипаж! Хорошо еще, что нет посторонних..."

- Ладно, Никодим, - успокоительно сказал я. - Это же шутка. Никто не
собирается...

- Шутка! - гневно сказал Монах. - На больших дорогах этак-то шучивали!

Георгий молвил:

- Не знаю, зачем вы хотите все это делать. Много лишнего. Можно проще.
Тех, кто захочет, - увезти. Кто не захочет - оставить. Или перебить. Чтобы
не отговаривали других.

Он сказал это совершенно спокойно.

- По-твоему, перебить так просто? - спросил я.

- Очень просто, - кивнул он.

- И ты сможешь потом спокойно спать?

Он сказал:

- Если только не съем перед сном слишком много мяса.

"Заря человечества, - подумал я. - Милая Эллада, компанейские боги. И
вообще - золотой век".

- Хайль Ликург! - сказал Уве-Йорген и, сощурясь, покосился на меня: как
я отреагирую на его эрудицию.

Но я предпочел пропустить это мимо ушей, сейчас мне было не до Рыцаря.

- Ты не переедай, - посоветовал я спартиоту, вроде бы несерьезно, хотя
мне стало очень не по себе. Впрочем, обижаться на него не было смысла, а
негодовать - тем более. Он уничтожил бы всех; такова была этика его
времени, и хотя с тех пор его научили читать галактические карты и точно
приводить машину туда, куда требовалось, иным он не стал: знание даже
вершин современной науки не делает человека гуманным, и это было известно
задолго до меня.

- Ладно, капитан, - сказал Уве-Йорген. - Не грусти: лучшие решения
всегда приходят экспромтом. Если, конечно, сперва над ними как следует
подумать. Кончили?

- Погоди, - сказал я. - Я ведь не зря пропадал в лесу. Может быть, то,
что я видел, нам пригодится, хотя я пока еще не знаю, как именно. Там
следы иной цивилизации. Тоже нашей, земной; потомков той же экспедиции.

- Не выжила?

- Ее разгромили.

- Была война? - насторожился Георгий.

- Скорее, нападение из-за угла.

- Мы внимательно слушаем, - сказал Рыцарь.

Я рассказал им, что знал.

- Ага, - сказал тогда Георгий. - Если они сейчас не умеют убивать или
не хотят, то раньше, выходит, умели. Но что нам до этого?

Иеромонах неторопливо и сурово изрек: - Грехи их падут на потомство до
седьмого колена - а то и до семижды седьмого!

- Вы что, не понимаете? - спросил Рыцарь. - Капитан, у тебя на руках
все карты для большого шлема, что тут думать!

- Ты знаешь, я в скат не играю, - сказал я.

Уве-Йорген скорчил гримасу.

- Ты жаловался, что у тебя нечем поднять людей, - сказал он. - Они тут
такие порядочные... В таком случае - чем это не повод для того, что
сковырнуть правительство!

- Это мысль, - сказал я и подавился всем тем, что хотел сказать еще.

Потому что из леса показались грибники, и Анна была среди них. Анна, о
которой я уже решил, что - все, пусть живет, как знает, и при виде которой
у меня вдруг перехватило дыхание, так что я сразу понял, что все мои
рассуждения - от глупости и что строгой логикой нельзя ее вызвать.

- Ладно, кончили, - сказал я, встал и пошел ей навстречу.

Мы встретились, как ни в чем не бывало - во всяком случае, со стороны
это должно было так выглядеть, но я не уверен, удалось ли мне добиться
такого эффекта. Что касается Анны, то она улыбнулась, но я сразу
почувствовал: что-то не так. Все, может статься, было бы хорошо, если бы
мы сумели сразу, не замедляя шага, броситься на шею друг другу,
поцеловаться, прошептать на ухо какую-то бессмыслицу. Но никто из нас в
первый миг не был уверен, как отнесется к этому другой, да и все глазели
на нас - и мы чинно поздоровались, и момент был упущен.

- Ну, как ты? - спросила она вежливо, и я ответил:

- Да ничего, как видишь. А ты? Устала?

- Устала, - сказала она.

Мы еще постояли, потом она кивнула:

- Ну, я пойду.

Я шагнул в сторону, чтобы пропустить ее, повернулся и пошел рядом: не
хотелось показывать, что у нас что-то разладилось.

Около шалаша я спросил:

- Обедом накормишь?

- Да, - деловито сказала она, - в лесу много грибов. Вот, посмотри. -
Она приоткрыла корзинку, висевшую у нее на локте, я заглянул и убедился,
что грибов, действительно, много. Мы еще постояли, затем я сказал: - Ну,
тогда ладно... - повернулся и пошел к своим.

Мне надо было что-то делать, и я сказал им:

- Время еще есть. Слушай, Монах: это далеко отсюда?

- Поляна? С полчаса - если шагом.

- Пошли.

Он поднялся. Уве-Йорген заявил:

- Нет, хватит шататься по лесу без охраны.

Я сказал:

- Почетный караул не нужен: это не официальный визит.

- Не забудь, - ответил он, - что войны нам не объявляли и мы не знаем,
когда на нас нападут.

- Чего ты хочешь?

- Во-первых, пойти с вами. А во-вторых, четверо автоматчиков нам не
помешают.

Мне было все равно, и я сказал:

- Ну, давай.

Уве-Йорген скомандовал, и четверо мальчишек, донельзя гордых, мигом
схватили свои автоматы.

- Только попроси, чтобы они ненароком не подстрелили нас, - предупредил
я.

- Не беспокойся, - ответил он. - У здешних ребят крепкие нервы.

- Это хуже всего, - сказал я. - Людей с крепкими нервами бывает труднее
переубедить.

- Зато они легко переубеждают других, - усмехнулся он.

- Значит, ты уже научил их стрелять в людей?

Он пожал плечами:

- Не было случая. Ну, идем? - Он повесил свой автомат на грудь и
положил на него ладони.

Когда мы отошли от лагеря, я сказал:

- Ну, как тебе лес? Благодать, правда?

И правда, было хорошо, если только отвлечься от наших забот. Птицы,
вспугнутые нашими шагами, вспархивали и галдели наверху, какая-то
четвероногая мелочь шебуршила в кустах - напуганная выстрелами, она было
затихла, но теперь приободрились.

- Основа довольно хорошая, - сказал Уве-Йорген, - но тут нет никакого
порядка. Я понимаю, что им не до того, но я назначил бы сюда хорошего
лесника.

Я сначала рассердился, а потом подумал, что лесник и в самом деле не
повредил бы.

Дальше мы шли молча. Валежник хрустел под ногами. Иеромонах что-то
бурчал под нос, отыскивая оставленные им знаки.

Минут через сорок вышли на поляну.

- Добрели, - сказал Монах. - Тут просека, а та, другая, заросла.

Мы убедились, что так оно и было.

- Теперь посередке послушайте.

Земля не то, чтобы дрожала, но была ощутимо теплее, чем вокруг, и, если
прильнуть к ней ухом, можно было услышать басовитое жужжание.

- Что делать станем? - деловито спросил Никодим.

Я поразмыслил.

- Какое-то устройство на ходу. И вряд ли оно моложе корабля. А раз тут
были времена более беспокойные, вряд ли оно не подстраховано.

Уве-Йорген предположил:

- Здесь должна быть какая-то хитрость, секрет. Шкатулка с секретом,
нажмешь кнопку - выскочит чертик... - Он озабоченно повертел головой. - И
хорошо, если просто чертик. А если фугас?

- Ну, давай глядеть, - согласился я.

Мы стали чуть ли не ползать по прогалине - вдвоем, потому что остальные
ничего не понимали, и если бы даже обнаружили что-то, все равно не
обратили бы на это внимания. Мы принюхивались минут двадцать, потом Уве
сказал:

- Нет, не может быть.

- Что?