спросил. Не спросил, и вот теперь смотри: Северо-Запад взят под контроль
почти полностью якудза, в Сибири ханами сидят китайские триады, центр
поделен, как яблочный пирог, между крупными и не очень криминальными
группировками мира. Такого не было даже с Соединенными Штатами в
послевоенный период оккупации.
действовать, и я почувствовал покалывание на внутренней поверхности глазных
яблок.
вещь: в годы раздела территорий в стране велась с преступностью серьезная
борьба. Очень серьезная. Крестные отцы летели пачками. Было такое время.
перспектива слегка уплыла.
Против! Хотя сейчас я принадлежу к очень серьезной группировке. Но если ее
не станет, я буду только рад. Потому что я не люблю этот бизнес. Но в той
борьбе с преступностью была и другая сторона. В одночасье была обезглавлена
вся русская братва. В то время, как в Новой Москве активно начали
разворачиваться те же якудза. Открыто разворачиваться. Не таясь, как они
делали это у себя дома. Из города не пропали наркотики, левое оружие и все
прочие атрибуты темного времени. Контроль за ними перешел в чужие руки. В
черные и желтые руки. Наши еще что-то пытались сделать, но тут война...
Дополнительные чистки. И только теперь наступил переломный момент. Мы
наконец достигли равновесия сил. Как ты правильно заметил, правительству
наплевать на все, что творится вокруг. У него свои интересы. У нас свои...
преступность еще в прошлом веке. Ты можешь пройтись по Токио ночью вдоль и
поперек и не напороться на пулю из-за мелочи в твоем кармане. Там
отсутствуют квартирные кражи. Любой мелкий преступник, однажды нарушив
законы, установленные якудза, стремится сдаться в руки властей прежде, чем
его найдут ребята с татуированными торсами. Такой порядок приносит выгоду
государству. Но, как ты можешь заметить, якудза не стремятся наводить такие
же порядки в Москве. Зачем? Тут не нужно напрягаться. По той простой
причине, что тут не живут японцы. Тут живут другие, их не жалко...
Понимаешь, про что я хочу сказать?
там, где живет. А наши или ваши это понимают? Какой-нибудь амбал... он
понимает?
время. Нельзя постоянно наступать на одни и те же грабли. Пришла пора
учиться... управлять своим государством! Нам и своим государством. Хватит с
нас чужеземных распорядителей. Им не нужна сильная Россия. Не из каких-то
там соображений глобального заговора, просто не нужна. Она, по большому
счету, никому не нужна, кроме нас. А правительство, как ты сказал, оно стоит
в стороне. И чего-то ждет. Может быть, нас.
А НЕРвы? Я же про них...
НЕРвы? А подумай, хотя скоро ты меня и слышать перестанешь, подумай, из-за
чего яки наехали на Белое Море? И из-за чего теперь Независимые Черные и
другие японцы наедут на якудза? И сильно пострадают в этой драке... Ты
подумай...
разрядов, потому что я был Матрицей и плавно скользил по просторам
Виртуальности от сервера к серверу, от одного объекта к другому, от жизни к
смерти и снова к жизни. По волнам. Вверх, вниз... Я ищу. Ищу...
снова заработал тот самый киноаппарат с пленкой моей памяти, который я
остановил недавно. Я устроился во втором ряду моего кинозала, закинул ноги
на передние сиденья, шикнул на самого себя, чтобы не шумел, и уставился в
экран. Я уже позабыл, что был Матрицей... потому что...
Он был даже красив. Вот только развороченная спина портила впечатление. А
еще он кричал мне: - Ты ведь убьешь их?! Убьешь?! Обязательно убей! Им нет
места в этом мире! Нет места! Нельзя создавать врата в ад, не создав к ним
запора... Нельзя! Убей их! Ногой, ногооооо...
повороте стволов я слышал: "Убей! Убей!" Так кричал на наших тренировках
учитель. Бывший оперативник ТехНадзора, который обучал нас, совсем ничего не
соображавших пацанов, куда нужно бить, чтобы выключить кибера в уличной
драке. Он кричал нам: "Убей!" - и мы били в резиновую куклу, не имеющую
лица. Совсем без лица... Это показалось мне значительным. И мысль о том, что
мы были, по сути, нелегальным отделением ТехНадзора, пришла легко и осталась
в моей голове. Все оказалось так просто... Мы выполняли мелкую и грязную
работу за Технадзор. Создавали прецеденты, на которые должны были
реагировать киборги, а на их действия уже в свою очередь реагировал
Технадзор, И тем же объяснялись наши отмазки от уличных облав, арестов.
Значит, я даже не был экстремистом, нелегально работал на государство.
Смешно.
У нее был до странного приятный смех. Лучистый. Как сияющее маленькое
солнышко. Этот смех переливался, и я нежился в его лучах. Она так смеялась.
Лучисто... Маленькое солнышко ее смеха стало наливаться красным, поплыло
языками пламени и превратилось в пылающее окно нашей штаб-квартиры, как мы
любили называть то место, где обычно собирались перед очередной акцией.
Оплывающая краска эмблемы на стене... Расколотая микросхема. Наш штаб. И
ракета, термическая, которую пустили к нам в окно в ответ на нашу очередную
вылазку. А моя группа опоздала на пятнадцать минут. И поэтому мы стоим и
смотрим снаружи, а я вижу, как солнышко Наташкиного смеха наливается
красным... Она смеялась в постели. Наверное, черная малышка Буду тоже
смеялась бы... Но солнышко смеха может налиться красным... красным...
красным... Слово дробится по уголкам моего сознания. Эхо.
Виртуальности. Идет по узким видеоканалам, скачет по кабелям оптоволокна.
Странная и непонятная жизнь. Я-Матрица скачет по кабелям и смотрит через
видеокамеру, подвешенную к потолку. Я вижу молодого японца, что согнулся в
почтительном поклоне перед старым-старым черным королем... Это последняя
почесть, я знаю. Или Матрица знает? Кто из нас кто...
стечению обстоятельств. Но чужая этому миру, чужая... Или я просто послан
кем-то из Зеленограда, чтобы узнать, что такое ветер? Откуда я знаю про
Зеленоград? Откуда? Ответ не приходит. Я все-таки не знаю, кто я. И зачем я.
"Почему, - говорит Тройка, заслоняя собой мой кинозал, - почему я не хозяин
у себя дома?!"
Так нельзя!"
- Есть методы? Или нет? Ты хочешь что-то изменить? Измени! Если можешь.
Можешь, но не делаешь... Методы... Теперь новое время! Мы устали быть чужими
в своей стране! Хватит... хватит... хватит..."
рядом на кресло. Меня хлопают по плечу и я, обернувшись, вижу Костю
Таманского, он протягивает мне микрофон и спрашивает: "А какое у вас
мнение?!"
кричу: "Это все не мое! Не мое! Я тут чужой! Чужой!"
в медленном падении вдоль своей оси... И вижу большую, в мой рост,
микросхему, которая надвигается на меня, надвигается... "Давай! - кричит
позади ворон. - Давай!" Я размахиваюсь и бью изо всей силы в центр
микросхемы! Боль в костяшках пальцев бьет в ответ. Микросхема раскалывается
и...
корзинке для грязного белья и прихлебывал из бутылочки пиво.
говорить, и цветопередача будет хромать. Посиди.
прохладной. Сколько я тут пролежал?
дряни является довольно медленное привыкание. Иначе я бы на ней до конца
своих дней сидел... Ладно. Ты давай горячий душик прими, вода небось
окончательно остыла. Сразу в норму придешь... Вот. И вылезай, там Мартин с
Таманским вернулись.
черной. Или это шалила цветопередача, как предупреждал Тройка?..
"саабу".
Цунэго. На сей раз японец был в мешковатых серых шортах и яркой футболке с
Херберт Фрэнк
Белов Вольф
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Махров Алексей