безусловно, небезопасный.
собирался покидать ТВЗ, но при непредвиденном развитии событий так его
будет легче отыскать...
крышку, проверил герметичность, устроился в тесном кресле и одну за другой
активизировал системы ТВЗ.
фургоне, а также Михаил Яковлевич Гордеев.
вихрям тьмы. На экранах своих мониторов Гордеев и операторы видели то же,
что и Воронин, - приближающийся клубок агрессивного мрака, а потом экраны
словно залила черная тушь.
прожекторы не помогают. Снаружи как будто что-то стучит в корпус... Не
очень сильно. Разворачиваю манипуляторы.
связи. Красная лампочка на пульте просигнализировала о том, что
герметичность кабины ТВЗ нарушена и люк открывается...
Что у тебя происходит? Возвращайся немедленно!
следившей за транспортером издали, показал, как ТВЗ постепенно и полностью
исчезает во тьме.
ходом выполз из черной дыры. Отчетливо виднелась распахнутая крышка люка.
Воронина. Он заглянул в люк и дрожащим голосом констатировал:
16
манипуляторы, его охватило странное оцепенение. Он тупо смотрел на черный
экран и не мог ни пошевелиться, ни что-либо сказать. Он слышал призывы
Гордеева, но вряд ли осознавал, кто к нему обращается и зачем. Снаружи
раздавался тупой равномерный стук, а потом Воронин ощутил голос - да,
именно так. Этот голос звучал внутри мозга Воронина, более того - внутри
всего тела, словно возникал из колебаний тех молекул, что складывают
человеческий организм. Или (это сравнение посетило Бориса много позже)
будто говорило все его тело...
он не мог дать им адекватной оценки. Мозг его работал четко, мысли были
ясны, никакого тумана. В эмоциональной области также никаких сбоев не
происходило - он чувствовал себя так, как и должен чувствовать человек,
вплотную столкнувшийся с чуждым, непостижимым. Но что-то заставляло его
повиноваться голосу, не думать о сопротивлении, не поступать вопреки. Его
воля была свободна... И в то же время он беспрекословно подчинялся
таинственному зову.
скале и не на голой почве. Транспортер уползал прочь, но Воронин не видел
и не слышал его. Было холодно и очень влажно.
просвета, ни единого намека на этот самый указатель. Впрочем...
тонкая трубка наподобие тех, что применяются в медицинских капельницах.
Внутри, под тонкой оболочкой (и на ощупь напоминающей мягкий пластик)
прокатывались волны неверного малинового свечения.
безбрежную темноту по прямой линии. Пустое, черное пространство впереди
наполняли лишь звуки и запахи. Время от времени слышались глухие удары,
будто на цементный пол бросали мешки с песком. Были еще какие-то
неопределенные вздохи или стоны... Пахло сладковато, даже приторно, словно
неопытный парфюмер вознамерился воссоздать ароматы оранжерейных цветов, но
переусердствовал.
материализовалось нечто и помчалось на Бориса. Сначала это выглядело как
голубоватое облачко, летящее по спирали. Оно увеличивалось в видимых
размерах и вскоре приняло форму огромного кальмара с короткими щупальцами.
Уродливую голову (если у кальмаров есть голова) усеивали десятки
немигающих желтых глаз, и все они смотрели прямо сквозь Бориса...
и исчезло.
Вокруг то и дело возникали и пропадали смутные, неописуемые призраки,
источающие бледные ореолы всех цветов спектра. Борис хорошо разглядел
только невысоко летящие извивающиеся полотна, вблизи напомнившие ему
морских скатов-мант. Их колышущиеся крылья покрывали многочисленные
ярко-красные пятнышки, а в передней части тел торчали изогнутые крюки.
металлического рельса. По нему с большой скоростью катились сверкающие
сложные механизмы длинными вереницами - примерно десять - двенадцать
одинаковых, потом столько же других и так далее. Борис шел вдоль трубки, а
рельс круто забирал в сторону, и вскоре бесконечные вереницы механизмов
превратились где-то вдали в цепочку огоньков.
светом и похожему на вздыбленный локомотив. Кое-где вздрагивали пружины
антенн с крохотными шаровидными наконечниками. Снизу в темных отверстиях
сновали, как поршни или челноки, тускло поблескивающие цилиндры. В
некоторых из них были сделаны сквозные просечки в форме буквы Т.
пятьдесят, в поношенном костюме, в резиновых хирургических перчатках. Он
постукивал молоточком по выступающим деталям машины и неодобрительно
покачивал головой.
получит ответы на будоражащие вопросы, но вдруг остановился как вкопанный.
Взгляд его упал на чемоданчик в левой руке мужчины. Чемоданчик этот,
старый и обтрепанный, был оклеен фотографиями красоток, и из него
высовывалась голова попугая.
бы воздействием и контролем ни находился Борис, очевидно, этого было
недостаточно, чтобы нейтрализовать защитные реакции сознания.
Перегруженный чуждой информацией мозг занимал круговую оборону, создавая
спасительные видения во враждебном окружении шокирующей реальности.
продолжаться, вскоре он не сможет отличить собственные иллюзии от объектов
действительного мира... Или здесь все - иллюзия? Воронин зажмурился. Когда
он открыл глаза, человек пропал, а громадная машина оставалась на месте.
Борис постучал кулаком по гулкому металлическому листу обшивки. Может ли
наваждение быть _настолько_ убедительным? Да, может, ответил себе Борис,
изучавший когда-то факультативно психологию и психиатрию. Однако, если нет
никакого способа разделить фантомы и материальные предметы, надо просто
выбросить это из головы.
путь, оставив позади чавкающую и гремящую машину.
глаз. Борис подошел к высоким приоткрытым воротам с длинной надписью,
отдаленно напоминающей иероглифические письмена египтян. Прозрачная трубка
- указатель цели - ныряла за ворота. Борис протиснулся в узкую щель между
створками и оказался в подобии города. Стройные белые башни тянулись
вверх, к сводам исполинского купола, откуда свешивались на тонких тросах
мерно вращающиеся четырехконечные кресты. Через равные промежутки времени
пронзительно трещал звонок, кресты останавливались и с их лопастей
сыпались листочки серебристой фольги. Борис поймал один из них и убедился,
что на фольгу это похоже только издали - гибкая ткань, образованная
переплетением тончайших серебряных капилляров. Во множестве валявшиеся
вокруг листочки собирали и поглощали пронырливые черные машинки вроде
механических пауков-косиножек.
диаметром с кулак под ногами Воронина. Озадаченный Борис опустился на
колени, просунул руку в это отверстие, вскрикнул и попытался отпрянуть.
наручников. С громким гудением раздвинулись створки горизонтального люка,
и Воронин увидел жерло глубокой шахты. Руку Бориса удерживало блестящее
кольцо на цепи, которая тут же натянулась. Потеряв равновесие, Воронин
свалился в шахту.
спеленатый кокон шелкопряда. Начался быстрый спуск. Кольцо на запястье
Воронина распалось и словно дематериализовалось. Люк закрывался над
головой Бориса.