Чтение 56–й страницы книги ~В Институте времени идет расследование~

Я захохотал, и Аркадий так яростно сверкнул на меня глазами, что из них
будто искры вылетели. Борис-76 был и вправду постарше, посолидней, чем я,
и на Аркадия меньше реагировал. Он спокойно объяснил, что в апреле был на
конференции в Москве и там японские хронофизики показывали фильм о своих
опытах на мышах.

- Своего они, в общем, добились, - сказал Борис. - Правда, в крохотных
объемах - ну, мышь, представляете! И результаты неустойчивые. Но все же!

- А что же конкретно они делают? - спросил я, хотя больше из
вежливости: подумаешь, событие - мыши; мы вон сами запросто разгуливаем во
времени!

- Да что: суют мыша в камеру, выстреливают его на пять минут в
прошлое... ну, в общем, по принципу петли работают. И появляется бодрый
мыш N_2, тут же, рядышком... Расчетов они, правда, никаких не сообщали -
говорят, рано еще, результаты ненадежные и вообще... Но смотреть эти
картинки все же было интересно.

- А не липа это? - недоверчиво спросил Аркадий. - Я что-то ни о чем
таком не слыхал.

- Как же ты не слыхал? - удивился Борис, но тут же осекся. - Ах, ну
да... Нам-то они и письма писали, эти японцы, и в газетах сообщения
были... Аркадий, правда, на конференцию не поехал, сказал, что серию
кончает. Как он смог от такого отказаться, просто не понимаю! - Борис-76
на секунду задумался о чем-то, нахмурился. - Да... но он тоже все знал, и
вообще у нас это было, понимаешь?

Аркадий сейчас показался мне усталым, замученным, почти больным:
наверное, он в эту минуту особенно остро ощутил, что здесь он чужой,
лишний, что его место занято другим... то есть им же самим. Я это понял
потому, что сам время от времени чувствовал себя удивительно мерзко и все
по той же причине. Аркадий, наверное, заметил мой сочувственный взгляд,
весь даже передернулся и начал преувеличенно интересоваться японскими
мышами - что они, да как они, да какое это производит впечатление.

- Ну, какое же впечатление? - сказал Борис-76. - Мыши как мыши. Я ведь
не могу разобрать, двойники они или нет. Вижу только: была одна мышь, и
вдруг их стало две. А сами мыши, видимо, в этом ориентируются...
чувствуют, что непорядок какой-то. Вот интересно, они свой личный запах
ощущают? Возможно, что да. Во всяком случае, они очень суетились, все
обнюхивали друг друга... и хвосты у них так забавно дрожали...

- Был бы у тебя хвост, - сумрачно заметил Аркадий, - он бы еще забавней
дрожал, когда ты Стружкова-юниора обнюхивал.

Я хотел хорошенько выдать Аркадию за грубость, но Борис едва заметно
подмигнул мне.

- Что у нас было после этой конференции, что у нас было! - весело
сказал он, будто и не услышав реплику Аркадия. - Споры вплоть до драки.
Аркадий особенно горячился, ну просто на стенку лез... Я имею в виду,
конечно, не тебя, а моего, натурального Аркадия.

Аркадий слушал его с привычной насмешливой улыбкой, но при слове
"натуральный" даже зашипел от негодования. Я расхохотался.

- Это еще что за термины? - угрожающе спросил Аркадий. - Тоже мне,
хронофизик! Тот Аркадий натуральный, а я какой? Из пробирки, что ли,
вылез? Думать надо, товарищи Стружковы. Причем - головой! Если умеете,
конечно.

Борис равнодушно оглядел его с головы до ног и отвернулся.

- Может, ты и натуральный, кто тебя знает, - нарочито лениво проговорил
он. - Я к тому говорю, что подозрительный ты какой-то. Вид у тебя не
тот... не наш вид!

- Ну, знаешь, чья бы корова мычала! - возмутился Аркадий. - Да ты же
меня за своего принимал, пока тебя твой двойник носом не ткнул в эти
кожаные отвороты! Действительно, угораздило меня в таком наряде... Ну
ладно!

Борис чуточку смутился.

- Это верно, не сразу я тебя раскусил, - сознался он. - Так ведь
почему? Просто я посмотреть на тебя не успел! В лаборатории ты был
считанные секунды. Что ты опоздал, так мой Аркадий тоже что-то повадился
опаздывать. И пиджак этот я не разглядел... А все-таки повезло тебе, что
ты никого не встретил по пути! И потом... слушай, как ты вообще решился
лезть в институт? А если б ты на моего, на "здешнего", Аркадия напоролся,
тогда что? Еще на проходной подняли бы такой скандал - страшно подумать!

- Ну-ну, - снисходительно сказал Аркадий. - Блага современной
цивилизации неисчислимы, и среди них не последнее место занимает
телефонная связь. Не помните ли вы, товарищ Стружков, как в вашу
лабораторию сегодня утром позвонил индивидуум, страдающий острым катаром
верхних дыхательных путей, и спросил Аркадия Левицкого?

Я сразу вспомнил утренний звонок в квартиру Аркадия. Хриплый,
простуженный голос... Ах, ловкач Аркашенька! Но я решил пока не говорить
Борису о своей сегодняшней ночевке.

- Авантюрист! - пробурчал уязвленный Борис. - Действительно, хрипел и
гнусавил ты довольно доходчиво.

- Вот так-то, молодые люди! - наставительно сказал Аркадий. - Получая
информацию, стремись ее использовать. А роковые отвороты я временно
нейтрализовал вот таким образом: распахиваем пошире пиджак, заворачиваем
полы назад...

И он продемонстрировал нам, как это делается. Выглядело это довольно
странно - не то ему жарко, не то он драться собирается, - но отворотов
действительно не было видно.

Борис, однако, не сдался.

- Вот и это тоже... - вяло и брезгливо протянул он, выслушав объяснения
Аркадия. - Уж очень ты какой-то несолидный! Эти дешевые розыгрыши по
телефону, эти пробеги по институту в пиджаке навыворот... Все это, знаешь,
выглядит как-то так...

- То есть позволь! - ошеломленно запротестовал Аркадий. - А что же мне
было делать, по-твоему?

- Не знаю, не знаю... - отмахнулся Борис. - Например, не носить такого
пижонского пиджака. Ты же ученый, а не...

- Да ты что! - Аркадий уставился на него с возмущением. - Это у вас
таких костюмов не носят, а у нас...

- Не знаю, не знаю... - лениво повторил Борис. - Но пари держу, и у вас
не все их носят.

- Не все, не все, успокойся, у нас униформы вообще нет! - сердито
сказал Аркадий.

- Ну вот видишь, - невозмутимо продолжал Борис. - Это пижонство... все
одно к одному. И нервный ты чересчур. Глаза бегают, руки трясутся.
Подозрительно мне все это, ох, подозрительно...

У Аркадия в самом деле начали трястись руки - от злости. Я решил
прекратить розыгрыш.

- Ты вот что, - обратился я к Борису-76, - ты обо мне доскажи!

- Что ж о тебе? - сказал он уже совсем другим тоном. - С тобой,
наоборот, все ясно и надежно. Ты для меня с самого начала был вне
подозрений. Нормальный, честный, добропорядочный товарищ, который
путешествует во времени, строго соблюдая его законы. Да у тебя все это на
лице написано... Открытое такое у тебя лицо, как книга, - все прочесть
можно...

- Открытое оно у него, как же! - ядовито прошипел Аркадий. - Книга!
Целая библиотека у него, а не лицо, романы из него штабелями можно брать,
в очередь на них записываться!

- Злобствуешь, Аркашенька? - с кроткой укоризной сказал я. - Не
понравилось тебе, значит, что посторонний человек правду обо мне сказал?

У Аркадия побелел кончик носа, и уши тоже побелели, - значит, он
всерьез разозлился.

- Тоже мне правда! - буркнул он. - Хвалят сами себя, соловьями
разливаются, а о деле толком высказаться не умеют. Смотреть противно.

- Не плачь, дитя, не плачь напрасно, - примирительно заговорил
Борис-76. - Натуральный ты, натуральный, чего уж там! Вон ты и злишься
всерьез по пустякам, совсем как мой Аркадий... И, между прочим, моего
Аркадия тоже с неудержимой силой тянет к хронопутешествиям, да бодливой
корове бог рог не дает. Он после этой конференции до хрипоты орал, что мы
должны немедленно и целиком переключиться на опыты с человеком. Ну, на
ближайшем семинаре Витька Самойленко доложил прикидочные расчеты - жуть,
мрак и ничего не видно. Все, конечно, остыли. Аркадий, правда, сказал, что
за такие расчеты убивать надо...

- И правильно сказал, - убежденно отозвался Аркадий. - Витька - дуб,
разве он может...

- Витька, безусловно, не гигант, - согласился Борис. - Но я все это к
тому, что за время дискуссии я как-то привык к идее встречи с самим собой.
Даже обидно становилось иной раз: ну что ж это, думаю, ни один Стружков
Б.Н. ко мне не заглянет хоть на часок. Посидели бы, поговорили, он бы
рассказал, как там у них завтра-послезавтра...

- Почему именно завтра? - спросил я.

- Ну, а как же? Ведь самого себя встретить можно, я так понимаю, только
если отправишься в прошлое, где ты уже есть. А если ты в будущее
перескочишь, так ведь тебя там еще нет, верно? Откуда же тогда двойник?

- Постой-постой... - сказал я. - Вот я, например, прибыл сюда из
прошлого, из 1974 года, а не из будущего...

- Как раз это меня и сбивает с толку! - признался Борис. - Я рассуждаю
по-простецки. Вот, допустим, твоя мировая линия. - Все тем же
многострадальным прутиком он провел длинную ровную черту на песке. - Тут
ты, а тут я. Я - это твое продолжение, тот же самый ты, только в следующий
момент времени. Если я двинусь назад, я тебя непременно встречу, поскольку
ты, то есть я сам, уже был раньше. Но если ты сделаешь скачок вперед во
времени, обгоняя его естественный ход, то всех следующих Борисов ты как бы
вместе с собой заберешь. Они из тебя еще только должны возникать, а ты в
хронокамере сидишь... Сидишь ты, значит, и мгновенно превращаешься в