близко поднося ее к глазам. - Вы попробуете ее разгадать. Если
догадаетесь, то продлите этот ряд.
известного стихотворения или пословицы. Но я никак не мог подогнать их под
хаотические отрывки, лихорадочно вспыхивающие в памяти.
далее...
Ни черта из вас не выйдет. В математике, разумеется... Силис! Дайте ему
мой тест.
были самые престранные. Начиная от "Краснеете ли вы, попадая в незнакомое
общество?" до "Способны ли вы ударить женщину?".
Не вздумайте лгать. Тест учитывает и эту возможность. Пишите все, как
есть. Тогда результат может оказаться благоприятным.
коммунистов?", несколько меня озадачили. Трудно ответить определенно. Но
анкета была пристрастной и безразличного отношения не допускала.
порядочный, но скрывающий это даже от самого себя. - Старик раскрыл,
наконец, и другой глаз. - Что ж, на сегодняшний день это не худший
представитель рода человеческого. Но может дать опасные мутации, если
наступят более суровые времена.
время, когда вокруг нас хоть отбавляй примеров невероятной жестокости. В
старинных летописях мы не найдем рассказов о более страшных вещах, чем те,
что творятся у нас повседневно.
предвзятое отношение. И не станет профилактической прививкой от обиды.
сработаемся. Помните, как ветхозаветный Гидеон вопрошал господа? "И сделай
мне знамение, чтобы я знал, что ты говоришь со мной". Я, конечно, не
господь, но тоже не могу предупреждать каждый раз: не обижайтесь, я сейчас
начну злословить... Кто ваш любимый художник, молодой человек?
разлита во всей природе?
безразлично, читали ли вы Спинозу или не читали. И изменить это ничего не
может... Чему предначертано свершиться, то и сбудется. Но я, впрочем,
начинаю болтать чепуху. Силис! Голубчик. Спуститесь в погреб. Там,
кажется, должна быть бутылка прозрачной. Принесите ее сюда. И кусочек
соленого лосося, пожалуйста.
человеком будет серьезный разговор... А я так плохо чувствую себя,
Кришьян. Сходите в погреб. Я очень прошу вас.
ногами.
головой.
знаешь, как дьявол купил тень у Петера? Знаешь... Ну, вот и я хочу купить
у тебя тень. Только денег у меня нет... Нет золотых гульденов, чтобы
оплатить твою бессмертную душу. И латов-то не всегда хватает на
бутылку-другую прозрачной. И куда только уходят деньги... Конечно, я бы
мог иметь ведра серебряных пятилатовиков, кадки золотых блестящих
двадцаток. Благо на монетах нет номеров и всяких там серий. Они все
одинаковые. Им и положено быть одинаковыми, как однояйцевые близнецы...
Да! Я мог бы... Но не хочу. Не хо-чу! Нельзя осквернять чистое дело. Даже
ради него самого. Цель не оправдывает средств. Напротив, средства иногда
пятнают цель. Я занимаюсь только белой магией и не хочу иметь дела с
черной. Пусть я умру с голоду. Впрочем, с голоду я не умру. У меня в
погребе четыре пуры [пура - 50 килограммов] картофеля, бочка соленой
лососины, мучица. Есть и бочонок масла, мед, ящик копчушки. Что еще
человеку надо? Только немного водки. А она кончилась, и Силис не принес
мне. Какое у нас сегодня число? Ах, так! Значит, скоро жалованье! Ну вот,
видите, все идет превосходно, и я покупаю вашу тень, милый Петер
Шлемиль... А, вот и Силис! А ну, давайте ее сюда, Силис. Давайте!
фаянсовую кружку с отбитой ручкой.
не будет? - Он выжидательно уставился на меня.
настаивать. Не смею... Держите кружку, Силис.
краев.
Или... уж лучше сразу покончить с этим. Тем более что больше у нас ничего
нет. Разлейте, Силис.
si muove!" [А все-таки она вертится!] Видите, какая воронка? Кориолисово
ускорение.
Она вытекала беззвучно. Все заглушал шум дождя.
слов! Не надо... Помогите мне лучше подняться, идиот. Пусть ваши дети
отплатят вам тем же. Видит бог, как вы издеваетесь над старым учителем. Я
же отец вам, Силис. Неблагодарный вы щенок. Ой! Проклятый радикулит!
Проводите меня к роялю. Мне нужна нервная разрядка.
пальцы. Все соли. Откладываются на костях и откладываются. Если не
разминать, бедные пальцы совсем перестанут сгибаться. Боюсь, что библия не
врет про жену Лота, обратившуюся в соляной столб. Простое преувеличение
клинических симптомов подагры. Я по себе это чувствую. Быть мне соляным
столбом. Почем у нас нынче соль, Силис? Я завещаю вам мои отложения. Для
вас ведь нет ничего святого.
звук. Потом заиграл. Сидел он неподвижно, не склоняясь к инструменту и не
разводя широко рук. И узкий диапазон звуков был под стать дождю и скудному
свету.
заснеженных берегов реки. Темная стынущая вода вбирала в себя последний
свет короткого дня и копила его в глубинах, копила. А холод высушивал
застекленные белым матовым льдом лужи, в которых цепенели прелые дубовые
листья. Но кто-то наступал вдруг ногой, и лед трескался сухо и звонко.
упадая, плыли они под затянутым белесой мутью небом, напоминая чем-то
переливы домского органа. А дождь за окном хлестал ветки. Они бились в
стекло, обреченные, мокрые. Листья дрожали под ударами капель. Грустная
мокрая зелень без света. Это зелень веков на куполах.
своды соборов. Каменные плиты отбрасывали эхо, и оно умирало в звонницах.
Дождь хлестал в зеленую черепицу готических шпилей. Влажный, заплаканный
ветер врывался сквозь выбитые витражи, и совы рыдали под черными балками
колоколен.
фигуры. И я поспешно искал законов, чтобы выразить их смутную суть,
торопясь перед закатом этого иллюзорного мира. Да, я искал уравнений,
вобравших в себя смерть, и судьбу, и неизбежное расставание. Но рушилось
все у меня в мозгу. Я не поспевал за музыкой, мне не удавалось догнать ее,
задержать хоть на мгновение. Так мы несемся по жизни, и никогда нам не
остановить время. Оно всегда чуть-чуть впереди. И не надо протягивать
руки. Мы не успеваем. Оно уносится вперед...
появились проталинки анемичной голубизны.
опустились.
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Чернецов Андрей