поленился бы прийти самостоятельно...
в бою и должен сказать, что тебя не так-то уж легко убить. Мне, например,
это было бы не под силу.
собирался поделиться с ним каким-то своим секретом.
ним тягаться! Если сравнивать наши умения, то я, признаюсь сразу, едва ли
был достоин чести идти к Ибалару в оруженосцы. Но его все-таки убили! --
прошептал Авелир и многозначительно поднял в небеса свой маленький палец.
ревниво относился к чужой славе.
Авелир и вновь уставился вниз, на кедровую рощу.
миловидных мужей, мальчиков и юношей. Но "юношей небесной красоты" игриво
называли в столице отчего-то лишь одного. Да и то -- шепотом, в придворных
кругах. В общем, Эгин знавал одного такого. То есть даже не знавал, а знает.
Он жив и по сей день. Его имя...
Кстати, это имя дал ему Ибалар.
скучного захолустья, мало-помалу скинул все свое тряпье и превратился едва
ли не в пуп земли. Здесь, видите ли, плодятся невиданные и грозные
шардевкатраны, здесь как ни в чем не бывало разгуливают Переделанные
Человеки, здесь добывают загадочный мед, за которым, кажется, не охотится
только ленивый. И ладно бы только это. Здесь, оказывается, и сам Лагха
Коалара известен даже горным отшельникам, показательно равнодушным ко всем
мирским делам... И тут Эгину вспомнилось еще одно обстоятельство, которое,
материализовавшись, обожгло его грудь холодом металла. Холодом медальона. Он
все еще был с ним.
больше недели как мы с тобой заодно. Ты три раза спасал мне жизнь. Ты
заботился обо мне как друг, утешал меня как брат, а сейчас ходишь за мной,
раненым, словно родная мать. Я же пока не сделал для тебя ничего достойного
упоминания.
благодарен.
тебе Лагха Коалара или друг. Что-то подсказывает мне, что недруг. Я получил
этот медальон от Лагхи перед отбытием на Медовый Берег. Он велел мне
разыскать тебя, а когда мне это удастся, сделать одну простую вещь --
распахнуть створки этого медальона не дальше чем в сорока шагах от тебя и
произнести заклинание-"стрелу". Если я сделаю это, твое местоположение,
Авелир, будет известно Лагхе так же хорошо, как местоположение луны и звезд
в ясную ночь. Иными словами, куда бы ты после этого не шел, у Лагхи будет
возможность разыскать тебя где угодно. Так вот. Сейчас, в знак нашей дружбы,
я отдаю тебе этот медальон. Ты волен делать с ним все что хочешь. Вышвырнуть
вон, повесить себе на шею. Раскрыть его прямо здесь или испепелить взглядом.
зерна дикого граната, но поразительно белые и крепкие зубы.
себе на колени, -- но...
доблестный горец стащил его у тебя, дабы преподнести своей новой пышной и
доброй царице. Открыл сам и даже произнес над ним заклинание-"стрелу".
ошарашенный новостью, а равно и своей недогадливостью Эгин.
Прокаженному оттого, что уверен, что я и Ибалар -- суть есть одна и та же
персона. Поэтому отчасти ты прав. Но, с другой стороны, мне, Авелиру, он не
желает зла, ибо я никогда не сделал ему ничего дурного. Если не считать
того, что я воскресил своего брата. Напротив, я предотвратил Черное
Посвящение, к которому его готовил Ибалар.
столько времени. Значит, Лагха стал гнорром с помощью Ибалара.
существовании. Правильно, Авелир? -- снова спросил Эгин после долгого
раздумья о жизненных путях -- крушениях, взлетах и, конечно, ученичестве.
существовании. Но он действительно меня видел. Однажды, когда срок его
обучения у Ибалара подходил к концу и на горизонте уже замаячило Черное
Посвящение, после которого воля Лагхи стала бы безраздельно принадлежать
Ибалару, я, приняв обличье того человека, которым пользовался тогда Ибалар,
предстал перед Лагхой и потребовал, чтобы он немедленно шел в Пиннарин, не
останавливаясь и не оборачиваясь. К сожалению, Ибалар нагнал Лагху быстрей,
чем тот смог убраться в Варан. О чем они там вздорили в то утро -- не знаю.
Но когда я нагнал их обоих, я обнаружил своего брата мертвым, причем у его
хладного тела нашел мешочек с семью золотыми монетами южной чеканки.
уверен в том, что Ибалар в самом деле погиб. Но, как видно, в последний год
произошло что-то, что разубедило Лагху. Ибалар не из тех, кто отступается от
намеченных целей. В этот раз его целью было посадить в Пиннарине гнорра,
полностью покорного его злой воле. И править его руками. С Лагхой этот номер
не прошел. Но, думаю, что вскоре Ибалар нашел другого Отраженного, который
стал вредить Лагхе, а Лагха, догадавшись, что его неприятности вдохновляет
ни кто иной как его прежний господин и учитель, решил убить его, но
обнаружил только меня... Правда, это только мои догадки, -- признался
напоследок Авелир.
проницательности Авелира.
закономерно оказался в центре чудовищной и кровавой интриги, которую его
бывший начальник Норо окс Шин, тоже, кстати сказать, Отраженный, сплел,
чтобы подсидеть Лагху, влезть в кабинет гнорра на правах нового хозяина и
остаться в живых. Однако, Норо окс Шин погиб, причем немалая заслуга в этом
принадлежала Эгину, за что он, собственно, и получил в обход Уложений Свода
звание аррума. Но Эгин прекрасно помнил, что все это предприятие для Лагхи
не раз и не два висело просто-таки на волоске. Так что -- выходит, все тот
же Ибалар вдохновил Норо окс Шина на решительные и наглые действия против
княжеского венца и Свода? Тогда выходит, что и он, и Эгин, вполне мог лить
воду на мельницу того, чьи костерукие питомцы еще несколько часов тому назад
едва не отправили его к праотцам?
медальон?
Ибаларом?
интересных лет. Я сделал много странного, но и много доброго. Жаль, часть из
того, о чем я мечтал, не сбылось. Но значит на то есть воля более
могущественная, чем моя. Если Лагха убьет меня, я, пожалуй, не буду на него
в обиде -- ибо, поступив так, он заодно покончит и с Ибаларом. Но и
сознательно нарываться на его клинок я тоже не стану. Ибо это
противоестественно. В конце-концов, если бы Лагха разил, не разбирая врагов
и друзей, он бы не продержался в Своде Равновесия и недели.
живой и наглядный пример разборчивости и, можно даже сказать, мудрости и
незлобивости молодого гнорра Свода Равновесия. Ибо Лагха Коалара был
прекрасно осведомлен о том, что его подчиненный Эгин не только имел некогда
весьма бурную ночь с его будущей супругой, но и был любим ею. Всякий на его
месте, наплевав на все неоценимые услуги, которые Эгин некогда оказал Лагхе,
давно сжил бы его со свету под благовидным предлогом. А Лагха -- напротив.
Он был даже так любезен, что в свое время позволил Овель послать Эгину в
подарок свои серьги с сапфирами как напоминание о ночи любви, проведенной
вместе. И кому как ни Эгину об этом помнить!
Эгин.
рыбьими, не то человечьими глазами и, мгновенно посерьезнев, отвечал:
вели беседы Эгин и Авелир, открывался необычный, величественный вид. Солнце,
"господин солнышко", как говаривали горцы, совершало медленное падение в
расщелину промеж двух горных хребтов, заливая кедровую рощу багрянцем.
себя. Не знаю, пришлет ли Свод Равновесия подкрепления или сочтет правильным
Перумов Ник
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Мацумото Сэйте
Березин Федор
Орлов Алекс