двойную, а понадобится — и тройную сферу!
поминутно в задумчивость, а тараторил, как молодой шьюцу.
сквозь землю, шатта! Был взят в плен один из туристов, перевертыш-оаонс. Он
настаивал на аудиенции у Шатом Урву...
Мало ли какая у него может иметься информация!
Багурикса Нути-Нагути. Последнее, как вы, наверное, догадались, — псевдоним.
Под ним атташе инкогнито совершал охотничий тур во время отпуска.
немедленно поговорить с ним!
сообщу.
и при условии, что они не попадут в руки союза, могут остаться в живых. Накрыть
район поисков полем и поставить полную техноблокаду! Полную!
орбиты (а сейчас мы не сможем лишать орбитальную армаду энергии) контролирует
пятно диаметром самое большее сто килоун. Поиски хомо ведутся вне означенного
пятна, в районе, отстоящем от текущего эпицентра не менее чем на двести
килоун...
— Или, кроме меня, стратегов в империи больше не осталось? И первичную базу
пусть эвакуируют, какой с нее нынче прок?
искатели! Только! Хотя бы один! В любом виде — живом, обморочном, в виде
поддерживаемого мозга, в виде матриката на любой носитель! И — главное! — как
только искатель этот будет захвачен и доставлен на крейсер, вся остальная
армада обязана обеспечить крейсеру коридор для разгона и старта. Пусть даже
ценой уничтожения армады!
браслета.
него. Но моральное давление Унве было столь велико, что даже верный его
каждодневный слуга испытывал чудовищную вину за нерасторопность
соотечественников на Табаске; за то, что какие-то искатели и туристы день за
днем прячутся в лесах и обманывают едва ли не лучшие элитные десантные части
империи. И задачей адъютантов Унве было выплеснуть этот гнев и это моральное
давление на командующего десантом.
всякого приказа. И принялся поочередно опрашивать коллег-адъютантов Шата Урву —
их начальник последнее время стал чересчур уж трудноуловим. Совсем как
пресловутые искатели. Впрочем, адъютанты Урву тоже умеют транслировать гнев
нового императора, даже если не испытали его лично.
в крошечной финишной сфере уже не представляла непосредственной опасности для
жизни и дополнительный силовой кокон точечной заброски истаивал на манер
ледышки в микроволновке.
быстротой. Но антиграв дело знал: чем ближе поверхность, тем сильнее
противодействие тяготению. Тело сдавило, будто на глубине. На миг потемнело в
глазах, но тренированное сердце быстро восстановило необходимый кровоток.
почву и несколько раз перекатился. Потом выпростал руку из-под туловища и
погасил антиграв.
секунд, методично отсекая толстые ветки с кудрявого деревца, упало второе.
капитан Оттмар Эберхартер. Разведчики высаживались чуть раньше троицы спецов —
канонира Хмелевого, кибернетика Туума и мнемотехника Гридасова. На самом деле
все трое имели по нескольку имен, фамилий и профессий и по большому счету
работали на военную разведку. О том, что миссия представляет собой не просто
тривиальный разведрейд, знала лишь эта троица и Эберхартер. Рядовые пехотинцы
не подозревали ни о чем.
была дебютом даже для взвода сорвиголов Эберхартера.
внесу коррективы. Орудия, кстати, будут готовы к маршу через несколько минут.
вопросы. Поэтому он повернулся и растворился в зарослях.
сноровисто перепаковали орудия из финишного состояния в маршевое. Рядом с ними
один из пехотинцев поправлял эластичную повязку коллеге, а коллега тем временем
сканировал окрестности.
одиннадцать пехотинцев-солдат, капитан Эберхартер, трое разведчиков,
притворяющихся спецами, канонир и затребованный Хмелевым полевой врач —
помчалась сквозь джунгли со скоростью, которой позавидовали бы матерые
многоборцы.
отделяло пятьдесят километров бездорожья. Они могли бы использовать подвижную
платформу, но тогда пришлось бы взмывать над лесом, а Хмелевой-Фокин это пока
начисто исключал.
суши метра полтора.
еще не знал, что живет последние часы.
Литтл и Цубербюллер последовали за ним.
Море есть море — Скотч с удовольствием ступал по песочку, не опасаясь
провалиться в невидимый омут. Дно прекрасно просматривалось, вплоть до
удирающей из-под подошв живой мелочи.
приходилось сначала прыгать в воду. Семенов с добровольными помощниками уже
вытаскивали поклажу из трюма на палубу, включали антигравы в походное
положение. Без спешки, без ненужной суеты. Похоже, команда уже настолько
привыкла к постоянно нависающей над нею опасности, что мысли об этой опасности
перестали вызывать дрожь в коленках.
искатели, разумеется, отлично управлялись со своей частью груза и транспортным
оборудованием. На все про все ушло около пяти минут — местных, десятичных.
Хотя с крейсера его все равно засекут и под землей, не то что на дне у самого
берега.
просто мысли вслух?
Пусть стоит. Не будем тратить время попусту.
признаки нарастающего нетерпения.
очень широким: метров пятьдесят. Дальше вставал лес. Обычный дикий лес... лишь
слегка тронутый тер-раформированием.
не грезился. А что получается? Которую ночь кряду, приходится с ружьем в руках
топать через привычные леса и ежесекундно ожидать атаки десанта скелетиков.
Воины из последних, положа руку на сердце, никудышные, раз кучка гражданских
умудрилась разогнать почти четыре десятка оных воинов. Однако, с другой
стороны, — не будь в группе Семенова, кто поручится за аналогичный результат?
Может, это как раз Семенов всех разогнал. Но, опять же, а как тогда мистер
Литтл и его подвиги? Тоже ведь в одиночку положил целую группу. Не без везения,
конечно. Но везет всегда сильнейшим — истина постарше, чем мир..
происходит. Тот факт, что все до единого до сих пор Живы и практически
невредимы, — это везение или закономерность? Цепочка удивительно счастливых
совпадений и обстоятельств или итог командного духа и человеческой стойкости?
просто. Вот враг — его нужно убить, перехитрить, заморочить. Вот друг — его