Он сидел во всех президиумах и стоял во всех почетных караулах, а однажды даже
бежал с факелом в руке впереди группы спортсменов-ветеранов (правда, уже через
сотню метров его одолела одышка). Он участвовал в праздниках урожая, юбилейных
торжествах, презентациях новых печатных изданий, маршах протеста, освящении
храмов и военных учениях. Он шефствовал над школами, детскими приютами и
исправительными учреждениями. Местные судостроители даже хотели назвать его
именем только что отремонтированную самоходную баржу, да Катька воспротивилась
- очень уж непрезентабельный вид имела эта посудина, весь свой век возившая
песок и пиломатериалы.
действительное, Верещалкин сумел рядовой литературный семинар превратить в
Международный конгресс прогрессивных писателей, выбив на его проведение
государственную дотацию.
(Бармалей, став активным деятелем националистической партии, все контакты с
ТОРФом прекратил), и одного натурального монгола, повсюду расхаживавшего в
живописном костюме ламаистского монаха-предсказателя, и вездесущего
Хаджиакбарова, по такому случаю надевшего чалму, и никому не известного
армянина с грузинской фамилией, и даже застенчивого мальчика-израильтянина,
носившего шапочку-кипу и грозную фамилию Урицкий (при знакомстве с ним Костя
поинтересовался: "Это не ваш дедушка устроил в Питере ту знаменитую заварушку?"
Мальчик, зардевшись, стал оправдываться: "Что вы! Мой дедушка приходился Моисею
Соломоновичу всего лишь троюродным племянником").
республики, в принципе считавшиеся дружественными (на полублатном жаргоне,
повсеместно употребляемом в сочинениях Вершкова, они назывались Быдлостан,
Хохлостан, Великая Кацапия и так далее).
писателей над стройкой Беломорско-Балтийского канала. Отрабатывая щедрые
суточные, писатели обязаны были выступать в коллективах трудящихся, призывать
народ к новым трудовым и боевым победам, внушать массам социальный оптимизм, а
вернувшись домой, еще и создать талантливые произведения, освещающие истинное
положение вещей в регионе (на языке Верещалкина это называлось "Прорыв
информационной блокады").
писателей встречала довольно холодно и первым делом заставляла расписаться в
куче ведомостей. Костя поставил шесть подписей за себя самого и еще две дюжины
за отсутствующих приятелей - Балахонова, Вершкова, Лифшица и Разломова.
сразу заприметил список участников конгресса, в котором Катька время от времени
делала свои, понятные ей одной, отметки - кого-то зачеркивала, кого-то,
наоборот, подчеркивала, а возле некоторых фамилий ставила жирный
восклицательный знак.
позволить себе даже в лучшие годы. Но не это было самое интересное. Впечатляли
суммы (в том числе и транспортных расходов), запланированные на содержание
каждого гостя.
гору деликатесов, выпить не меньше бочки вина и на персональном автомобиле
совершить турне по всем европейским столицам. Да, тандем Верещалкин - Катька
умел не только пускать пыль в глаза, но и превращать эту пыль в золотой песок.
подпись в очередной ведомости. - У самого рыльце в пушку. В армии крал. В
милиции пил на дармовщинку. Второй год живу за счет ТОРФа. Эх, грехи наши
тяжкие!"
"конгрессменов", определили на постой. На сей раз с бытовыми условиями не все
обстояло гладко, сказывалась, наверное, пресловутая блокада, а может, денежки,
предназначенные для оплаты гостиницы, просто ушли налево.
смуглыми девчонками-малолетками, большинство из которых ничего не понимали
по-русски. На весь этаж имелся только один туалет, по армейской традиции
совмещенный с умывальником. А такие удобства, как душ или ванна, вообще были не
предусмотрены, несмотря на жаркий климат.
бронзовый Киров, одетый не по сезону - в громадные сапоги и зимнее пальто с
воротником.
спиртным, которое предусмотрительно прихватили с собой. Разгоряченный жарой и
обильными возлияниями, Костя собрался было искупаться, благо поблизости
протекала довольно полноводная река, но оказалось, что пляжные шлепанцы, так
выгодно приобретенные им на вокзале, имеют один недостаток - оба изготовлены на
одну ногу, левую. Точно такое же разочарование ожидало и Бубенцова.
году купаться было как-то не принято. Река превратилась в своеобразный рубеж,
разделивший единый прежде народ на две неравных части. Здесь имелась своя
власть, на том берегу - своя, и все возможные компромиссы были, похоже,
исчерпаны.
продолжали множиться. Здесь все вывески были на кириллице, там уже на латинице.
У этих зеленая полоса на государственном флаге располагалась снизу, у тех -
сверху. Общим было только одно - глубокая, хотя и тщательно замаскированная,
нищета, царившая на обоих берегах.
электростанции, расположенной по эту сторону, из шести труб дымилась только
одна. Когда Костя поинтересовался столь странным обстоятельством, Верещалкин
злорадно рассмеялся:
двести лет назад жили!
- Мы им электричества не даем, а они нам питьевой воды. Ведь все артезианские
скважины на той стороне расположены. Приходится прямо из реки пить. Не ровен
час холера вспыхнет.
Верещалкин.
раком встанешь...
слава богу, заглянуть в пустые магазины и прогуляться по нищему рынку.
подали по два горячих блюда - глазунью с ветчиной и местные голубцы, завернутые
в виноградные листья. И это не считая салатов, блинчиков, пирожков, сыра и
фруктов. На каждый отдельный столик полагался графин вина, правда, не
королевского вермута, а слабенького кислого сухача.
столовой самое удобное, с его точки зрения, место. Желательно было разделить
столик с язвенниками, сыроедами или активными поборниками лечебного голодания,
однако таковых среди прогрессивных писателей не оказалось. Все уписывали за обе
щеки. Пришлось Гофману-Разумову пристроиться рядом с Хаджиакбаровым, который, в
силу своего нового статуса, не пил вино и отвергал все блюда, в состав которых
входила свинина.
сыра. Когда Костя поинтересовался причиной столь обильного угощения, Верещалкин
пояснил, что такой паек получает только президентская гвардия и то
исключительно в период боевых действий.
добавил он.
ближайшее время.
участники конгресса, потянулись из столовой на воздух, который можно было
назвать свежим чисто условно - несмотря на ранний час, солнце успело уже
раскалить асфальт мостовых и стены зданий (это уже не говоря о бронзовом
Кирове, в ладони которого сейчас можно было воду кипятить).
должны были прибыть автобусы, которые отвезут участников на Праздник урожая,
где им предстоит заседать в судейских коллегиях, определяющих победителей в
конкурсах танцев, песен, народных ремесел и сборе винограда.
три порции голубцов (одну он выменял на вино, а вторую экспроприировал у
Хаджиакбарова) никакого впечатления не произвели.
заводе. Отведаете такого, что даже члены Политбюро и космонавты не пробовали, -
пообещал Верещалкин и сразу умчался куда-то (такая уж у него сейчас была
привычка - появляться и столь же быстро исчезать).
обещанных автобусов можно дожидаться не один час, разбрелись кто куда. Город
был пуст, как и все маленькие южные городки в разгар лета. Пусты были и полки
здешних магазинов. В продаже не было даже хлеба, не говоря уже о мясе, колбасах
и рыбе. В избытке имелись только соль, уксус, лавровый лист да консервированный
зеленый горошек в трехлитровых банках.
женщин давилась за творогом, а с другой тихо стояла очередь детишек, каждый из
которых имел при себе бидончик или пластиковую бутылку. Костя уже знал, что
молоко отпускается только несовершеннолетним да и то лишь по литру в день на
брата. На его глазах мальчик, получивший свою норму, опустошил бидончик прямо
на месте.