щеках, уже высохшие дорожки, но для волка очень заметные следы, а в глазах
накапливаются новые слезы...
пальчики ухватили за шерсть. Лицо
лизнул ей руку, язык стал совсем горячим. Ее маленькие детские пальчики
ощупывали его уши, теребили шерсть. Мрак застыл, страшась разбудить, но ее
пальцы ощупывали его морду все настойчивее, а когда она ухватила его за нос,
Мрак почувствовал, как по ее тельцу прошла волна.
преданным взглядом. Она смотрела на него, не двигаясь, не шевеля даже бровью,
словно страшилась, что видение исчезнет.
да? Как хорошо, что ты всегда приходишь ко мне... Какой ты хороший, Мрак. Я
люблю тебя, Мрак, ты помнишь?.. Ты не забыл, что, когда я вырасту, я выйду за
тебя замуж? Ты не забывай, Мрак. Я помню...
набежала тень.
сестра сказала, что меня отдадут замуж за какого-то властелина гор... Громланд
- его имя. Уже скоро отдадут, Мрак... Я не понимаю, Мрак... Мрак, не отдавай
меня!.. Ты не забыл, что я должна быть твоей женой, а не какого-то там
Громланда?
слабый полурык-полускулеж, он поспешно припал к полу. Лицо Кузи сразу
скривилось, вот-вот заревет, Мрак поспешно приподнялся, чтобы ее пальцы снова
коснулись его шерсти.
морду.
лицо, уши, дышал тепло и ровно, Кузя снова расслабилась, веки опустились, она
задышала медленно и ровно, но счастливая улыбка осталась на детских
когда-то он часто ходил по этим узким лазам, и хотя здесь подземелье богаче и
разветвленнее, чем в Барбусе, но он помнит его, помнит, даже не забыл, где
прятал во время ночных вылазок оружие...
здесь десятки лет, а последний раз был только вчера. Комнаты прислуги, комнаты
гостей, вот комната, куда он ворвался первый раз... там были люди Руда... или
Горного Волка, уже забыл, все они теперь на одно лицо, все мечтали свергнуть
Светлану и захватить трон для своего повелителя.
по этому огромному дворцу, намного более огромному, чем дворец в маленькой
Барбуссии. Светильники везде горят редкие, слабые, выхватывая из тьмы только
круги старой каменной кладки. От стен, даже с солнечной стороны, тянет
сыростью, гнилью, а с другой стороны коридора идут комнаты, он помнит их
роскошь, но сейчас даже здесь, в норе, чувствует их запустение.
сплошь завешанные гобеленами да коврами, массивные столы и разномастные кресла
с завитушками и позолотой, несся дальше и дальше, дивясь, что почти не
встречает людей.
украшали, обставляли. Как странно и резко расцвет сменился упадком, словно
дворец затосковал о погибшем Ховрахе... Половина этих помещений сейчас вообще
нежилая, в них никто, судя по запахам, не заходит. Здесь вообще нетрудно
заблудиться. Стражников, от которых нет прохода в его дворце, здесь почти
нет...
тайному ходу дальше, иногда останавливался у смотровых ниш, но чаще проскакивал
без остановки, обоняние предупреждало, что в помещении пусто.
кольнуло. Он сделал пару шагов на подгибающихся лапах, запах стал сильнее. Ниша
с той стороны забрана толстым ковром, но смотровая дырочка оказалась
достаточной: Мрак рассмотрел малый тронный зал, рассчитанный на прием особо
важных гостей, которые не жалуют парадность.
уносил грязную посуду. Тцарственные супруги остались одни, но и тогда молчали
долго, очень долго. Иваш лепил из хлеба зверьков, лошадок, а Светлана после
долгой паузы тяжело вздохнула.
усиливаются не по дням, а по часам! Хорошо, что не умеют строить крепостей, как
и не умеют их брать. Но даже то, что они могут хлынуть по нашим равнинам...
равнинах.
Мрак уловил досаду. - Тцаревна!.. Теперь уже тцарица... Что нам весь мир? На
свете нет ничего, кроме тебя, твоих желаний.
Там зло, там беды, там злые и недобрые люди. Мир жесток, а в твоей воле
отгородиться... Простые люди не могут, а у тебя дворец, слуги, стража, шуты,
ухоженный сад! Ты можешь отгородиться от грубости и жить среди красоты. Так
пользуйся же!
смотрела в преданные глаза. Мрак ощутил укол ревности. Иваш говорит правильно.
Светлана слишком хороша, чтобы жить в общем мире.
тревожными. Она протяжно и печально вздохнула, словно освобождаясь от сладких
грез, голос ее стал деловым и строгим:
после смерти моего дяди, приходится помнить не только об утехах. Теперь я
решаю, как жить, с кем дружить, кого держаться, с кем торговать... Если я буду
решать неправильно, то я недолго усижу на троне. Хуже того - страна ввергнется
в пучину гражданской войны. Запылают поля, реки переполнятся кровью еще до
того, как в наши пределы вторгнутся артанцы или славы. Потому, милый, давай
смотреть не только друг на друга, но и на то, что творится в этом страшноватом
мире.
работой. На то мы и властители целой страны, чтобы за нас работали другие. У
нас есть советники, пусть они думают. У нас есть полководцы, пусть решают, как
отразить вторжение или пойти в чужие земли и завоевать их для нас! Есть
строители, которые в состоянии построить еще две-три башни для магов... были бы
маги необходимой мощи! А теперь, когда мы наконец решим старую проблему с
Барбусом, то у нас совсем наступят золотые дни! Кунабель у нас
получим из Барбуса радостные новости.
Мрак вздрогнул, а Иваш так и вовсе подпрыгнул.
ничего не смей делать без меня. Без моего разрешения, если хочешь знать! Иваш,
я тебя люблю, ты мой муж, но запомни: я родилась дочерью тцара и видела, как
принимаются важные решения, почему принимаются и что можно ожидать от этих
решений. В случае удачи и случае неудачи. Ты можешь навлечь серьезную беду...
они могут обратиться к Артании! А мы, введя войска в Барбуссию, столкнемся с
войском артанцев, которые вошли туда на сутки раньше! А к войне с Артанией мы
не готовы. Я вообще предпочла бы, чтобы с Артанией никогда никаких войн не
было. Эти дикари не считаются с потерями, у них гибель в бою считается
почетной, потому они радуются поводу начать войну и бросаются в бой, распевая
песни!
сказал бы нечто вроде: шапками забросаем, но внезапно дверь приоткрылась, вошла
в длинной детской рубашке Кузя. Личико ее было заспанное, она терла кулачками
глаза. За нею вбежала еще более заспанная нянька. Светлана, нахмурившись,
властным жестом отправила няньку за двери.
по сторонам.
строгость с лица исчезла. Иваш с облегчением вздохнул, засмеялся:
высвободилась из объятий старшей сестры, глаза ее обшаривали взглядом лицо
Светланы, на Иваша не посмотрела ни разу.
Я же буду женой Мрака, ты забыла?