такие, чтобы спорить с профессионалами! Осталось только разжиться
некоторым количеством этих самых "Ме"!... Сделаешь? - Я вопросительно
уставился на прозрачное облачко над своей головой - видимо, Джинн
решил, что в таком виде он будет меньше смущать наших новых знакомых.
получишь их столько, сколько пожелаешь. - Отозвалось облачко.
Растерянно протянул я. - Разве что у ребят хватит на это интеллекта. -
Я с надеждой обернулся к авиаторам: - Кто из вас способен растолковать
Джинну, что такое "реактивный мессершмидт"?
неописуемым энтузиазмом. Через полчаса я понял, что могу сойти с ума
от нагромождения технических терминов и чудовищных чертежей, которые
они рисовали прямо на песке, и тихонько покинул эту милую компанию -
пусть сами разбираются! У меня были весьма незамысловатые планы:
прогуляться, размять ноги и желательно поболтать о пустяках с
подходящим собеседником. Честно говоря, на моем глупом сердце лежал
довольно увесистый камень, и с каждым часом его вес понемногу
увеличивался. Я делал что мог, можно сказать, честно выполнял свой
"профессиональный долг", старался подготовить свою огромную, но
совершенно необученную армию к первой битве с Олимпийцами, как и
полагается всякому порядочному Антихристу... Но когда я думал о том,
что возможно уже завтра новенький, извлеченный из небытия моим верным
Джинном, мессершмидт под управлением Адольфа Галанда атакует
"Бристоль" Афины, я чувствовал себя законченным идиотом. В глубине
души я здорово надеялся, что Афина все еще вполне бессмертное
существо, но ведь удалось же безумным индейским богам убить Диониса,
Геру и Афродиту, которым, если верить мифам, тоже полагалось бы быть
бессмертными...
все мое внимание. Я брел по пустыне, не глядя по сторонам, петляя
наугад между нашими флегматичными дромадерами, сложенными на земле
одеялами и их владельцами, взирающими на меня с благоговейным
трепетом, пока не угодил прямехонько в объятия Доротеи.
- Рассмеялась она. - Ищешь кого-то?
размышлений, Дороти. Уж очень они были безрадостные, эти самые
размышления!
страшно?
что мне тоже?
утверждение звучит не очень-то убедительно...
тобой - просто живые люди... по крайней мере, мы все еще ощущаем себя
таковыми. Нас ждет неизвестность, а людям свойственно бояться
неизвестности...
Робко спросила она. - Я отлично помню, как на меня подействовал твой
голос, в самом начале нашего пути! Собственно говоря, тебе удалось
воскресить меня из мертвых, и не только меня, как видишь... - Она
небрежно махнула рукой куда-то в сторону неритмично колышущегося моря
человеческих голов. - И еще я помню, что ты сотворил с храмом Сетха, и
как это выглядело со стороны!
происходят, когда им приспичит. Это большая разница. - Тихо сказал я.
- Меня никто не спрашивает: "Эй, Макс, не хочешь ли совершить
пару-тройку чудес сегодня после обеда?" Я ничего не решаю. Иногда я
чувствую себя распахнутой форточкой, через которую в дом может
ворваться все что угодно: и свежий ветер, и золотистый лист вяза, и
комья грязи, и шаровая молния... Но какая-то часть меня сидит в
комнате вместе с вами и с ужасом ждет, что будет дальше. Так что мы в
одной лодке...
закончится?
всего, всех нас сметет неведомо кем затеянная буря, вот и все. Не
думаю, что о нашей храбрости сложат легенды, поскольку делать это
будет некому, так что слава нам не светит... Тем не менее, ничего
страшного не происходит, наверное. Все мы с самого начала знали, что
любая человеческая жизнь заканчивается смертью: это входит в условия
задачи. Можно сказать, что нам еще повезло: никто никогда не обещал
нам, что накануне конца с нами случится множество невероятных чудес,
тем не менее, они уже происходят, и это только начало! Прежде, чем
умереть, мы успеем побыть куда более живыми, чем прежде - не худший
подарок напоследок!
себя такой живой. Мне никогда не удавалось так долго смотреть на небо,
Макс. А теперь только этим и занимаюсь: дромадеры бредут так медленно,
и ритм их ходьбы примиряет меня с судьбой... Даже наша поездка через
храм Сетха была чудо как хороша, хотя я ужасно боялась... И самое
главное: никаких вареных яиц с гренками по утрам, никаких вечерних
газет в метро по дороге со службы... и никаких ежедневных поцелуев по
привычке - жалких попыток избежать одиночества, прикасаясь к чужому
телу. Рядом со мной нет никого из старых знакомых, но это к лучшему. Я
больше не чувствую себя одинокой - скорее уж наоборот... Наверное, это
и есть рай - и кто я такая, чтобы жаловаться, что мне нельзя остаться
в этом раю навсегда! Хорошо, хоть пустили постоять на пороге, не так
уж мало! - По ее щеке скатилась одна-единственная слезинка, но губы
невольно сложились в мечтательную улыбку. Мое сердце сжалось от
нежности и восхищения. Вот это и есть настоящее мужество, вся моя
бесшабашная храбрость бессмертного не стоила ее улыбки - куда уж мне!
состоять исключительно из "мертвых духом". - Подумал я. - Кажется, он
здорово ошибался... Видел бы он сейчас ее лицо!"
Влад внезапно возник откуда-то из-за моей спины.
пряча снисходительную улыбку: я уже привык относиться к этому
легендарному парню как к большому ребенку, трогательному, наивному и
жестокому, как все дети.
поинтересовался он.
посмотрим, как сложится...
что...
и ты захочешь посадить его на кол... - С надеждой предположил Дракула.
следует смеяться. Доротея тоже тихонько хихикнула.
предстоит пребывать на следующий день. - Робкий-то он робкий, наш
князь Влад, но упрямый, как дюжина ослов! - Иногда в плен попадают
люди, способные разгневать кого угодно, даже тебя, Владыка. - Тоном
знатока добавил он.
Сухо сказал я. Посмотрел на его скорбную физиономию и растрогался. -
Если тебе очень хочется, ты можешь их настругать, дружок. Но не
обещаю, что я позволю тебе пустить их в дело.
поищу...
Доротея, глядя ему вслед.
расхохотался. - Теперь еще Герман Геринг пожаловал, с товарищами...
Надеюсь, ребята не передерутся в самый ответственный момент!
Все, что случилось с ними при жизни, теперь не имеет никакого
значения.
собственному опыту! Впрочем, не только по собственному... Ты обратил
внимание, как подружились Мухаммед и князь Влад? Основатель
мусульманской религии и средневековый христианин - фанатик,
пересажавший на кол сотни последователей нашего Мухаммеда... Старые
разногласия больше никого не волнуют. Все мы мудрее, чем нам самим
кажется, Макс. Мы очень хорошо понимаем, что такое конец - если не
разумом, то сердцем!
предводительствовать мудрецами! - Улыбнулся я. - Спасибо за лекцию,
Дороти. Мне ужасно стыдно, и все такое... Можешь себе представить: мое
глупое сердце наотрез отказывается понимать, что такое "конец", и
ведет себя соответственно...
Роллинс Джеймс
Ильин Андрей
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Андреев Николай