слепа...
услышал. Какая еще Ведьма?
провода со стен, где они были прикреплены серебристой лентой, и втыкать их в
металлические ящики. Черри из Кливленда теперь сидит на полу с закрытыми
глазами, а Молли, присев на корточки у двери, обеими руками сжимает пушку, а
Энджи...
принадлежать никому из тех, кто был в комнате. Она подумала, что это, должно
быть, Ланетта, только она умела так говорить сквозь время, сквозь покой.
статуи, руки обнимают тело мертвого парня.
чудится, что она услышала, как лицо на мониторе охнуло. Но сама она уже
движется, идет по направлению к Энджи, видя (внезапно и с такой ясностью,
что это причиняет боль) тонкую струйку крови, вытекающую из ее левого уха.
чувствовать жгучие укусы где-то в глубине горла и вспоминает вдруг слова
Ланетты: Никогда не смей этим дышать, это проест в тебе дырки.
к этому серому ящику, а к пистолету, этой маленькой штучке Моне слышно, как
она делает чик-чик-чик, а потом слышатся три взрыва где-то далеко внизу, и
там, должно быть, сверкают три голубые вспышки. Но руки Моны уже обнимают
Энджи, запястья щекочет испачканный кровью мех. Она заглядывает в пустые
глаза, где затухает свет. Дальняя дорога, самый далекий путь.
слышит, склонив голову на труп в спальном мешке, эй...
изображение на экране и увидеть, как оно угасает.
беззаботность покоя, ни хрустальный овердрайв, прокручивающий bnqonlhm`mh на
ускоренной передаче и это вовсе не походило на обычную ломку, скорее это
было похоже на чувство, когда все осталось далеко в прошлом так, наверное,
чувствуют себя духи.
свечении больших старых ламп было видно, как, подергиваясь, мечется по
грязному бетонному полу металлический паук. У паука были большие
искривленные ножи, которые щелкали и поскрипывали при каждом его движении,
но больше там не двигался никто, а робот все копошился, как сломанная
игрушка, туда-сюда перед искореженными останками маленького мостка, по
которому когда-то давно она пробиралась вместе с Энджи и Черри.
сорвала с шеи дерм.
наделала глупостей, думая, что пытается помочь. Но с магиком всегда так, и
почему она не может перестать принимать его?
об этом ей не хотелось.
который продолжал метаться по бетонному полу, окончательно разряжая свои
батареи. Все, кроме Джентри, который отвинчивал болты, крепившие серый ящик
к раме над носилками, переступая своими черными ботинками рядом с красным
мехом Энджи.
сказал, что он не пойдет, что ему плевать, что он остается.
цепляться, это напомнило Моне что-то из ее далекого-далекого детства. Слик и
Молли спустили сначала серый ящик. Они опустили его на платформу, где
металлические лестницы остались неповрежденными. Потом Молли ловко, как
белка, соскользнула вниз казалось, она вообще не касается каната и крепко
привязала конец к перилам. Слик спускался медленно, потому что за спиной у
него висела Черри, которая была еще слишком расслаблена, чтобы одолеть спуск
сама. Мона все еще чувствовала себя виноватой и подумала, не поэтому ли они
решили оставить ее наверху.
на то, как из длинного черного вертолета выскакивают и рассыпаются по снегу
люди.
Это Сенснет. А я сваливаю.
плечами, потом ухмыльнулся и обнял ее за плечи.
поймешь с этими зеркалами. На долю секунды над нижней губой показался белый
клык. Затем она сказала:
сущности, ни в чем не виновата. Все это была не твоя идея. Думаю, они
что-нибудь из тебя сделают. Во всяком случае, попытаются. Да, ты остаешься.
чувствовала себя совсем дохлой, начиналась ломка, и у нее уже не было сил
спорить.
все, вот так люди уходят, и ты их никогда больше не увидишь. Мона оглянулась
назад в комнату и увидела, что Джентри ходит перед своими книгами, водя
пальцем по корешкам, как будто ищет что-то конкретное. Носилки он прикрыл
одеялом.
книгу или нет. Она кое-как сползла по канату, и это было совсем не просто,
не так, как у Молли и Слика. Особенно при ее состоянии, потому что Моне
казалось, что она вот-вот вырубится, и руки-ноги, похоже, не слишком хорошо
ее слушались, и приходилось прилагать неимоверные усилия для того, чтобы
заставить их работать, а еще мешали разбухшие нос и горло... Так что того
черного она заметила, только когда спустилась.
теперь тот не шевелился.
И в лице его было что-то настолько печальное, когда он ее увидел...
Выражение, мелькнув, пропало, и он стал медленно подниматься вверх по
металлическим ступенькам. Когда он подошел ближе, у Моны появилось сомнение,
а настоящий ли этот негр негр? Ладно бы цвет кожи по цвету он определенно
был негр, но что-то скрывалось в форме голого черепа, в чертах угловатого
лица, не совсем таких, какие она привыкла видеть у негров. Он был высоким,
очень высоким. На нем было длинное черное кожаное пальто из такой тонкой
кожи, что струится, как шелк.
пальцами приподнял ее подбородок так, что она теперь смотрела прямо в
агатовые с золотыми искорками глаза, каких не бывает на свете. И длинные
пальцы у нее на подбородке были такие легкие...
было в том, как он это сказал.
потом шум заводимого мотора. Ховер, подумала Мона, тот, в котором нас
привезла Молли.
что у него не было бровей.
Там лежал кто-то мертвый в камуфляже и с громкоговорителем, какие бывают у
копов.
черными решетками пустых окон черные линии на фоне белого неба, зимнего
утра. Двигай сюда. Я ее нашел.
ворота, она увидела идущего к ним пиджака: пальто нараспашку, галстук
хлопает на ветру. А Молли разгоняет мимо него свой ховер, и машина
выскакивает из тех же самых ворот. А пиджак даже не оборачивается, потому
что смотрит на Мону.
что она видела. Об Энджи и об этом молодом парне, обнявшихся на маленьком
экранчике за мгновение до того, как погасло изображение.
ГЛАВА 43. СУДЬЯ
назвать припаркованной машину, передок которой смят о бетонный выступ, где
раньше стоял станок. Это был белый грузовик с надписью КИТАЙСКИЕ КАТОДЫ на
задних дверях, и Слик еще удивился, как ей удалось заехать сюда так, чтобы
они не слышали. Должно быть, это произошло в тот момент, когда Бобби Граф
производил свой отвлекающий маневр.
Корнев Павел
Орловский Гай Юлий
Доценко Виктор
Мороз Александра
Каргалов Вадим
Глуховский Дмитрий