ему только время поболтать. Извините меня за откровенность.
мой жив, и Он в последний день восстановит из праха распадающуюся кожу мою
эту". Это опять Книга Иова, глава 19 [стих 25]. Он же и ваш спаситель,
Джерри. Я умоляю вас - ищите его.
которая не натрет мозолей до самого Канзаса. Так вы уверены, что все в
порядке?
вы нас так избалуете, что мы никогда не рискнем выйти. (Правда же, которую
я не мог ему высказать, состояла в том, что мне просто
н_е_о_б_х_о_д_и_м_о_ было покинуть этот дом. Но не мог же я признаться ему
в своем малодушии.)
уже спит. Разве что наши леди просидели за разговорами еще дольше, чем мы
с вами.
вы можете не оказаться среди избранных.
еще работать и работать.
избранных, то поищите меня в аду. Ладно?
- адское гостеприимство. Очень горячее.
сказав, лег рядом, переложив ее голову на свое плечо. Надо было тихонько
разбудить ее, раздеть бедную девочку и уложить в постель. А я вместо этого
лежал и тысячи... ну ладно... десятки мыслей проносились у меня в голове.
комьях и колется. Светало быстро, и я увидел, что мы лежим на прессованных
тюках сена в амбаре.
Оклахома-Сити мы ужасно торопились, не обращая внимания на то, что были
снова совершенно нищими и не имели ни еды, ни крыши над головой.
"никем", нищим, только и умеющим мыть грязные тарелки, а по существу,
бродягой. Попав же наконец в свой мир, я обретал и хорошо оплачиваемую
работу, и почетное место в обществе, и даже очень приличный счет в банке.
И конец этому поистине инфернальному перебрасыванию из одного мира в
другой!
вез на продажу в город свою продукцию. Я услышал, как Маргрета удивленно
вскрикнула, и проследил за ее взглядом - вот он, серебристый, обтекаемый,
великолепный! Я не мог прочесть названия на борту, но эмблема
свидетельствовала, что корабль принадлежит Восточным авиакомпаниям.
кармана комбинезона. - Опоздал на шесть минут. Очень странно.
голосовать на дорогах и попробовать сделать то же самое в воздухе?
когда он высадил нас у городского рынка. Но как только мы с Маргретой
остались одни, я уже не мог сдерживаться. И чуть было не кинулся целовать
Маргрету, но взял себя в руки. По уровню нравственности Оклахома ничуть не
уступает Канзасу, и в большинстве их общин правила поведения очень суровы;
особенно это касается всяких там нежностей на глазах у публики.
условиям после того, как провел столько недель в разных мирах, ни один из
которых не придерживался таких высоких моральных стандартов, как мой
родной мир. Трудно будет не вляпаться в какую-нибудь неприятную переделку,
если (я должен это признать) я привык целовать свою жену на людях и
совершать другие поступки, сами по себе совершенно невинные, но невиданные
в высокоморальных общинах. Еще хуже: мне придется постоянно присматривать
за своей любимой, чтобы она не влипла в какую-нибудь историю. Я-то тут
родился, и мне вернуться на круги своя сравнительно легко... Марга же
дружелюбна и приветлива, как щенок колли, и к тому же нисколько не
стыдится проявлять свои чувства.
надо, - сказал я.
здесь. Только наедине. Это... ну... как говорят: "Если живешь в Риме, веди
себя как римлянин". Но сейчас у нас другие заботы. Дорогая, наконец-то мы
дома! В моем доме, а теперь он стал и твоим! Ты же видела дирижабли.
последние месяцы, исключая... Впрочем, нам не следует слишком предаваться
мечтам. Ведь известно, что некоторые из этих сменяющих друг друга миров
очень сходны между собой. Какая-то возможность, что этот мир с дирижаблями
может оказаться не моим, надо думать, все же существует. Ох, не хочется
думать, что это так, и все-таки на всякий случай лучше не поддаваться
эйфории.
раньше, то есть пойти в общественную библиотеку. Но в данном случае есть
средство и лучше, и быстрее. Я думаю поискать офис телефонной корпорации
Белла... О нем можно, пожалуй, спросить вон в том бакалейном магазине.
общественному телефону, так как прежде чем звонить мне хотелось свериться
с телефонным справочником и узнать, мой это мир или нет.
Оклахомы, а также крупных городов прочих штатов, включая прекрасно
знакомый мне справочник Канзас-Сити, штат Канзас.
центра церквей, объединенных благочестием.
танцевать?
цветов".)
прошептать ей, не скрывая своей озабоченности:
ты не понимаешь? Как только я позвоню туда, у нас будут деньги. И больше
никакого грязного физического труда! Никакой заботы о том, что мы будем
есть и где будем спать! Мы немедленно отправимся домой в пульмановском
вагоне. Нет! На дирижабле! Тебе это понравится, уверен, понравится. Это же
такая роскошь! Это будет наше свадебное путешествие, дорогая, тот медовый
месяц, которого раньше мы не могли себе позволить.
вспомнил про Абигайль. Я искренне убедил себя, что никогда больше не увижу
ее (ведь мой родной мир вернулся совершенно неожиданно). Теперь у меня
была жена, такая жена, о которой любой мужчина мог только мечтать -
Маргрета!
земли, брошенная на гроб?
способны ее решить. Конечно, в Канзас-Сити мы поедем только вместе! Ты
обязательно должна быть со мной. Но там из-за Абигайль мне придется