прекратить эту скрупулезность, так как у меня еще много других дел.
движениях посредством воли. Свои инструкции она начала с того, что
вновь и вновь приказывала мне открывать глаза в то время, пока я
находился на стадии спокойного бодрствования. Мне потребовались большие
усилия, чтобы добиться этого. Однажды мои глаза внезапно открылись и я
увидел склонившуюся надо мной Зулейку. Я лежал, но не мог определить,
где именно. Свет был исключительно ярким, будто я находился прямо под
электролампой, но свет не бил мне прямо в глаза. Я без всяких усилий
мог смотреть на Зулейку.
волей. Она сказала, что я должен толкнуть себя вверх своей средней
частью тела, потому что у меня там имеются три толстых щупальца,
которые я могу использовать как костыли, чтобы поднять свое тело.
физической тревоги напоминало о ночных кошмарах детства, в которых я не
мог проснуться и в то же время был полностью бодрствующим.
должен соблюдать известную последовательность и что совершенно
бессмысленно и глупо робеть и приходить в возбуждение, как будто я имею
дело с повседневным миром.
самим спокойствием. Она хотела, чтобы я повторил ощущение, которое у
меня было, когда я подметал пол средней частью тела. Я подумал, что для
того, чтобы я мог повторить его, мне надо сидеть. Без всяких
размышлений со своей стороны я принял ту позу, в которой мое тело
впервые получило это ощущение. Что-то во мне перекатилось - и я уже
стоял. Я не мог себе представить, что именно я сделал, чтобы двинуться.
Я подумал, что если начну все заново, то смогу уловить
последовательность.
Встав вторично, я сообразил, что никакие процессы сюда не входят, и
чтобы двигаться, я должен иметь желание двигаться на очень глубоком
уровне. Иными словами, мне для этого надо быть совершенно убежденным,
что я хочу двигаться или более точно будет сказать, что я должен быть
убежден в том, что мне нужно двинуться.
практике все вообразимые аспекты волевых передвижений. Чем больше я
практиковал их, тем яснее мне становилось, что фактически сновидение -
это разумное состояние. Зулейка объяснила это так: во время сновидения
правая сторона -разумное сознание -завернута внутрь левостороннего
сознания для того, чтобы дать сновидящему возможность чувствовать
трезвую рациональность, но воздействие рациональности должно быть
минимальным и использоваться лишь как сдерживающий механизм, чтобы
защитить сновидящего от эксцессов и путаницы в понимании.
самый первый раз, когда я пришел к Зулейке, дон Хуан предложил, чтобы я
глядел на детали веранды, пока сижу на ящике. Я послушно глядел на
веранду иногда целыми часами. В доме Зулейки я всегда был один.
Казалось, в те дни, когда я был там, все куда-то уезжали или прятались.
Тишина и одиночество помогали мне и я добился того, что отчетливо
помнил все детали веранды.
нахожусь в состоянии спокойного бодрствования, и видеть веранду. Чтобы
выполнить это, потребовалось немало сеансов. Сначала я открывал глаза и
видел Зулейку: тогда она рывком своего тела отбрасывала меня обратно,
как если бы я был мячиком, в состояние спокойного бодрствования. При
одном из таких возвратов я ощутил интенсивную дрожь. Что-то из моих
ног будто пробивалось в грудь, и я выкашлянул это. Вся веранда
появилась внезапно передо мной, будто вылетев из моих бронхов, в
сопровождении звука, подобного рычанию зверя.
шепоту. Я не мог понять, что она говорит. Мельком я заметил, что сижу
на ящике. Я хотел встать, но почувствовал, что во мне нет плотности,
как будто ветер мог вот-вот меня унести. Затем я очень ясно услышал,
как Зулейка велит мне не двигаться. Я попытался оставаться
неподвижным, но какая-то сила толкнула меня и я проснулся в своем
алькове. На меня смотрел Сильвио Мануэль.
темном холле. Он выводил меня из дома и менял у меня уровень сознания.
Но на этот раз тут был Сильвио Мануэль. Не говоря ни слова, он
поместил меня в корсет и поднял к притолоке. Он продержал меня там до
полудня, пока дон Хуан не пришел спустить меня на пол. Он сказал, что
нахождение в подвешенном состоянии без соприкосновения с полом
настраивает тело и что это необходимо перед опасными путешествиями
вроде того, которое ждет меня.
глаза, видеть или Зулейку, или неосвещенную веранду. Я понял к этому
времени, что и сама она бывала только в сновидении. Она никогда не была
лично позади меня в алькове. В ту первую ночь я был прав, когда
считал, что моя спина опирается на стену. Зулейка была просто голосом
из сновидения.
намерением увидеть Зулейку, я был потрясен, увидев рядом с ней Горду и
Жозефину. Затем началась последняя грань ее обучения. Зулейка учила
нас всех троих путешествовать вместе с ней. Она сказала, что наше
первое внимание привязано к эманациям земли, а второе внимание - к
эманациям вселенной. При этом она имела в виду, что сновидящий уже по
своей природе находится вне границ всего, что касается повседневной
жизни. Последней задачей Зулейки было так настроить второе внимание
Горды, Жозефины и мое, чтобы мы могли следовать за ней в ее
путешествиях в неизвестное.
"одержимость" приведет меня на встречу с ней, потому что когда дело
касается второго внимания, одержимость сновидящего служит проводником и
что ее мысль фиксирована на определенном месте за пределами этой земли.
Оттуда она и собирается позвать меня, а я должен использовать ее голос,
как путеводную нить, которая потянет меня.
становился все слабее и слабее, пока она говорила, и я горевал, что я
не могу за ней последовать. Она не сказала мне, что надо делать. Я
испытывал также необычайную тяжесть. Я не мог разорвать силу вокруг
меня, которая связывала и мешала мне выйти из состояния спокойного
бодрствования.
этому никакой попытки. На меня смотрели Зулейка, Горда и Жозефина. Я
стоял рядом с ними. Я тут же понял, что мы находимся в каком-то
совершенно неизвестном мне месте. Первое, что бросалось в глаза, это
очень яркий непрямой свет. Все вокруг было залито белым, мощным
"неоновым" светом. Зулейка улыбалась, как бы приглашая нас оглядеться.
Горда и Жозефина были в такой же нерешительности, как и я. Они
украдкой бросали взгляды на меня и на Зулейку.
стоя в середине полыхающего светом круга. Грунт казался твердым,
темным камнем, однако он отражал очень много слепящего белого света,
который лился сверху. Странным было то, что я, понимая, что свет
слишком интенсивен для моих глаз, не был ослеплен, когда поднял голову
и посмотрел на его источник. Это было солнце. Я смотрел прямо на
солнце, которое по причине того, что я был в сновидении, выглядело
интенсивно белым.
вреда. Внезапно я ощутил испуг. Свет был чужим для меня. Это был
безжалостный свет, он падал на нас, создавая ветер, который я мог
ощущать, однако жары я не чувствовал. Я считал этот свет вредным.
Одновременно Горда, Жозефина и я бросились к Зулейке и сбились вокруг
нее кучкой, как испуганные дети. Она придержала нас, а затем белый
палящий свет стал постепенно терять свою интенсивность, пока не исчез
совсем. Вместо него теперь все оказалось залитым очень приятным
желтоватым светом.
цвета мокрой терракорты. Гор не было, но ту местность, где мы
находились, нельзя было назвать и равниной. Все кругом казалось бурным
застывшим терракортовым морем. Повсюду вокруг себя я мог видеть одно и
то же, как если бы находился в центре океана. Я взглянул вверх. Небо не
было безумно палящим. Оно было темным, но не синим. Яркая лучистая
звезда висела у горизонта. Тут мне стало ясно, что мы находимся в мире
с двумя солнцами - двумя звездами: одна была огромной и только что
скрылась за горизонтом, вторая меньше и, вероятно, более отдаленная. Я
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк