окно. При мистере Джонасе она никогда бы так не села. Сильный свет
превращал ее лицо в маску. В уголке рта вылезла лихорадка. Они всегда
вылезали у тети Корд, если та плохо спала.
девяти часов.
апельсиновые дольки. Она уже чувствовала, куда дует ветер, видела
осуждающий взгляд тети и хотела встать из-за стола до того, как разразится
скандал.
помешала ложкой овсянку. Сюзан этот звук напомнил поступь лошадиных копыт
по грязи... или дерьму... и у нее скрутило живот. - Ты не проголодаешься до
ленча, если вдруг задержишься на Спуске. Я думаю, что такой красивой юной
леди нет дела до домашних дел...
убрала, весь дом, пока ты сидела у зеркала и прижигала
лихорадку.
понимала, как этой женщине удавалось остаться тощей, абсолютно не
понимала... и смотрела, как он медленно тает. На какой-то момент Сюзан
решила, что завтрак может закончиться достаточно мирно. Но тут речь зашла о
рубашке.
что сейчас на тебе, и надела одну из новых блуз для верховой езды, которые
прислал тебе Торин на прошлой неделе. По крайней мере ты можешь показать
ему...
прерывала тетку. Она провела рукой по рукаву, наслаждаясь мягкостью ткани,
после стольких стирок напоминавшей бархат.
выношена, и ходить в ней просто неприлично. Молодым девушкам еще можно
надевать мужские рубашки с пуговицами до воротника, но тем, у кого
развилась грудь...
дня, но Сюзан так и не собралась отнести их наверх, в свою комнату. Три:
красная, зеленая и синяя, все шелковые, каждая, несомненно, стоила больших
денег. Сюзан ненавидела всю эту роскошь, показуху. Широкие рукава,
раздуваемые ветром, красивые отложные воротники и, ну как же без этого,
вырез на груди, чтобы было куда посмотреть Торину, если он встретит ее в
такой блузе. Но такого подарка он от нее не дождется, твердо решила Сюзан.
должна интересовать кого бы то ни было, когда я скачу на лошади, - отрезала
она.
Ренни, он постоянно на Спуске, как ты знаешь, увидит тебя, будет совсем
неплохо, если он упомянет при Торине, что ты скакала в блузе, которую
подарил тебе мэр. Об этом ты не думаешь? Почему ты такая упрямая, девочка?
Почему никогда не прислушаешься к доброму совету?
так ли? И получишь еще. После того как он меня оттрахает.
стол и отвесила Сюзан оплеуху.
посмела?
назвала этот дом своим.
казарма, если тебя туда возьмут. Наверняка возьмут. Почему нет, тетя?
их тетке в лицо, а потом с такой силой откинулась от стола, что вместе со
стулом повалилась на пол. Когда на нее легла тень тетки, Сюзан лихорадочно
поползла в сторону. Волосы висели патлами, в щеке пульсировала боль, слезы
жгли глаза, в горле пересохло. Наконец ей удалось подняться.
- После всего того, что я для тебя сделала, после всего того, что сделал
для тебя Торин. В конце концов, и тот жеребец, на котором ты скачешь каждое
утро, его подарок...
ярости. - ВСЕ БЫЛО НАШИМ! ЛОШАДИ, ЗЕМЛЯ... ВСЕ ПРИНАДЛЕЖАЛО
НАМ!
волосы с лица, открыв красный отпечаток пятерни тети Корд на щеке. Увидев
его, Корделия поморщилась.
Он никогда не разрешил бы мне идти в наложницы к Харту Торину. Пусть он
уважал бы Харта как мэра... или своего босса... он никогда бы такого не
разрешил. И ты это знаешь. Знаешь.
что Сюзан совсем спятила.
И теперь уже нечего махать...
того, как ты доставала меня день и ночь, после того, как приходила ко мне
со слезами...
ты уже забудешь, что за завтраком отвесила мне оплеуху. А вот я не забыла.
Ты плакала, плакала и говорила, что боишься, как бы нас не выбросили на
улицу, поскольку у нас нет законного права на эту землю, и тогда нам
придется побираться. Ты плакала и говорила...
жалобы! Хватит! Ты вроде бы собралась на прогулку. Вот и убирайся!
своем пути.
никогда не увидим ни дома моего отца, ни Хэмбри вообще... а потом, нагнав
на меня страху, ты заговорила о младенце, который у меня появится. Земле,
нашей земле, которую вновь отдадут нам. Лошадях, которые тоже вновь станут
нашими. В знак признательности мэра я получила от него лошадь, которой
сама же помогала появиться на свет! Что я такого сделала. чтобы
получить все то, что и так стало бы моим, если б не потеря одной-
единственной бумажки? Что я такого сделала, чтобы он давал мне деньги? Что
я такого сделала, кроме как пообещала потрахаться с ним, пока его
сорокалетняя жена будет спать за стенкой?
Хочешь денег, не так ли? Тогда ты их получишь. Бери их, храни, трать,
скорми свиньям, мне без разницы!
нем рыться, но ее движения как-то сразу потеряли быстроту и убедительность.
Слева от кухонной двери висело овальное зеркало, и в нем Сюзан поймало
отражение лица тети Корд. От увиденного, а на лице Корделии смешались
ненависть, отвращение, алчность, Сюзан стало нехорошо.
и не возьму. Это грязные деньги.
некоторые величайшие женщины в истории становились наложницами. А сколько
великих людей родили наложницы! Это не грязь!
собой. Материя облегла ее грудь, словно только и мечтала к ней припасть.
блузу, как чуть раньше - дольки апельсина. Она упала на туфли Корделии.
раздвинуть перед ним ноги, если тебе того хочется.
крик Корделии:
мысли ведут к глупым поступкам, а что-то менять уже поздно! Ты согласилась!
судьбы Сюзан убежать не могла. Она согласилась, и Пат Дельгадо мог
ужаснуться принятому ею решению, но все равно сказал бы ей: Ты дала
слово, а слово надо держать. Тем, кто его не держит,
прямая дорога в ад.
увидела, что отмахала никак не меньше мили, вновь снизила скорость, пустила
коня легким галопом, рысью, наконец перешла на быстрый шаг. Глубоко
вдохнула, шумно выдохнула. И впервые за утро отметила красоту начинающегося
дня... чайки, лениво кружащие в воздухе, высокая трава и цветы, цветы,
цветы: васильки и люпин, флоксы и ее любимые, нежные голубые, незабудки. Со
всех сторон доносилось монотонное жужжание пчел. Звук этот успокаивал,
высокий прилив эмоций пошел на спад, она смогла признаться себе...
признать, а потом и озвучить причину своей нервозности.
губ, хотя услышать ее могли только пчелы да Пилон. Повторила их вновь, а
Акунин Борис
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Андреев Николай