принесите сюда, хорошо?
внизу, что все просто превосходно, но слишком ясно было видно, что она ему
не верит.
туалете, и доктор Мабри мягко говорила с ней как мать с ребенком:
меня болит голова.
отвела ее в кровать. Кэй осторожно положила голову на подушку. Она вся
дрожала, и Эван все еще не был уверен, знала ли она сейчас, где находится
и что случилось. Доктор Мабри вытащила из своего медицинского чемоданчика
пузырек янтарного цвета без этикетки. Она отвернула пробку и вылила в
горячую воду то, что было похоже на смесь меда с различными травами,
потому что обладало сладковатым запахом и сверху плавали кусочки листьев.
чашку Кэй.
успокоения нервов. Вот так, дорогая. Выпей все целиком. Все до последней
капли.
доктора Мабри, словно не понимая, что Эван находится в комнате.
холодная. Пульс все еще бился учащенно, но постепенно замедлялся.
чтобы дотронуться до его брови. - Это же кровь!
медицинского чемоданчика, закрывая его. - Мне бы хотелось поговорить с
вами. Пожалуйста, выйдем в холл.
спальни захлопнулась за ними. - Она, кажется, ничего не помнит.
вследствие этого удара головой. Но чтобы быть с вами полностью
откровенной, я не уверена, каково ее общее состояние. Она кажется
относительно здоровой, и все же вы говорите, что она утомлена, плохо ест и
спит. Мне бы хотелось провести кое-какие исследования здоровья вашей жены
в своей клинике. Прямо завтра утром.
утром в клинику? Около девяти.
убраться из этого места".
но выразительным голосом. - Есть вероятность, что в течение нескольких
дней ей придется остаться в клинике.
она и впрямь больна. Он задумался на одну секунду, доктор Мабри наблюдала
за ним. Одна мысль бурлила в его сознании: "Они придут за тобой ночью". Он
вытравил ее из себя, выбросил прочь, словно кусочек пораженной ткани, и
кивнул. - Я привезу ее утром.
О, - она замешкалась, снова раскрыла свой чемоданчик и вытащила оттуда
пластырь, - это для вашего лба; судя по его внешнему виду, это просто
царапина. Швы накладывать необязательно. Промойте ее спиртом и потом
все-таки наложите пластырь. - Она отвернулась от него и начала спускаться
по лестнице. Входная дверь открылась, потом закрылась. Эван вошел в
спальню и сел рядом с Кэй; она опустила веки и дремала. Эван взял ее за
руку.
опять снятся эти сны. Ты не помнишь, снились они тебе или нет? И о чем они
были?
этого сделать. Ее веки были очень плотно сжаты, словно внутри нее
собрались какие-то твари из мрака, которые сейчас разрывали ее тело в
клочья. - Я не могла выбраться оттуда, - прошептала она. - Она не хотела
меня отпускать.
поймала меня и не хотела меня отпускать.
что она заснула. Но затем ее губы снова шевельнулись. - Оливиадра - это я,
а я - это она. И на этот раз она не позволяла мне вернуться. - Ее веки
сжались, и в уголках глаз показались слезы. - Я была одна в темноте и не
могла... вернуться обратно, потому что... она сейчас слишком сильная. -
Глаза ее еще больше увлажнились.
заметил, что Лори стоит в дверях.
тело за волосы туда, куда они стаскивали тела всех остальных. Спать. Я
хочу спать. - Она расплакалась.
бросили на груду трупов. Затем они... подожгли нас, и мы сгорели, и я это
чувствовала. - Слезы медленно струились по ее щекам. - Но после того, как
мы все были сожжены до костей, и даже после того как и наши кости...
сгорели, мы жили... мы все еще жили...
словно клубы дыма, все еще там, и мы ждем. Ждем. Ужасный мрак. Холодный и
ужасный.
Слеза скатилась у нее с подбородка. - Ждут света. И... женщины.
вошли в нее.
дыхание вырывалось из нее медленными вдохами и выдохами, и когда еще одна
слезинка скатилась по ее щеке, она замолчала и затихла.
Хорошо?
пословице? Шагая по ним вместе с Лори, Эван пытался ее вспомнить. Здесь
было так чисто, что даже дитя могло бы есть прямо на полу. Да, это было
именно так. Кафель блестел под круглыми плафонами на потолке. На стенах
тусклого салатового и бежевого цветов висели вставленные в рамки
написанные маслом картины и акварели: парусники, подгоняемые ветром, яркие
желтые маргаритки на поле, освещенным солнцем, два щенка с широко
раскрытыми и невинными глазами, грустный клоун, играющий на флейте. Воздух
был наполнен запахами лекарств, мыла, дезинфицирующих средств и лизола.
клиники солнце нещадно палило и сжигало окрестности Вифанииного Греха,
размягчая смолу на крышах зданий на Круге, отражаясь от окон плотными
жаркими лучами, мерцая над землей словно горячий пламенеющий прилив. Эван
почувствовал, как пот высыхает на его лице, а прилипшая к спине рубашка
медленно отделяется от кожи.
что в больнице пять сиделок, работающих полный рабочий день, и пять
женщин, занятых полдня после обеда; но сейчас клиника казалась пустой.
Большинство дверей с обеих сторон холла были открыты; в них стояли
свободные кровати с аккуратно сложенными одеялами. Вчера Эван видел двух
пациентов: мужчину, который лежал на спине и глядел в потолок, и