вспыхнуло. Цири поглотила этот свет, а вместе с ним и Силу.
Рука Цири поднялась сама, пальцы сложились в знак, губы сами выкрикнули
заклинание. Из пальцев выплыла светящаяся, колеблющаяся ясность. Огонь
загудел языками пламени.
сосредоточились, проникли в него.
небу, вокруг посветлело. Единорог поднял голову, заржал, потом вдруг быстро
вскочил с земли, сделал несколько неверных шагов. Выгнул шею, дотянулся
мордой до бедра, пошевелил ноздрями, зафыркал - как бы с недоверием. Заржал
громко и протяжно, подпрыгнул, махнул хвостом и галопом обежал костер.
Мне удалось извлечь Силу из огня! И она во мне, эта Сила! Я все могу! Я могу
все!
пополам с грязью! Теперь у меня есть Сила! Я чувствую Силу, которая таится в
этом огне! Я сделаю так, чтобы на проклятую пустыню хлынул дождь! Чтобы вода
брызнула из камней! Чтобы здесь выросли цветы! Трава! Кольраби! Теперь я
могу все! Все!!!
Она не понимала их, не помнила, когда научилась им и вообще обучалась ли
когда-нибудь. Это не имело значения. Она чувствовала Силу, горела огнем. Она
сама была огнем. Она дрожала от переполняющего ее могущества.
ветер. Единорог пронзительно заржал и поднялся на дыбы. Огонь, бушуя,
устремился вверх. Веточки и стебли уже давно обуглились, теперь горели сами
камни. Но Цири этого не видела. Она чувствовала Силу. Видела только огонь.
Слышала только огонь.
могуча!
цвета воронова крыла волосами. Женщина дико хохочет, вокруг нее бесится
огонь.
Отплати им! Отплати им всем! Пусть они трепещут от страха у твоих ног, пусть
лязгают зубами, не смея взглянуть вверх, на твое лицо! Пусть канючат и
стенают, добиваясь твоей милости. Но ты будь выше этого! Отплати им! Отплати
всем и за все! Мсти!
эшафоты и помосты, горы трупов. Это трупы нильфгаардцев, тех, кто захватил и
разрушил Цинтру, убил короля Эйста и ее бабушку Калантэ, тех, кто убивал
людей на улицах города. На виселице болтается рыцарь в черных латах, веревка
скрипит, вокруг вьются вороны, пытающиеся выклевать ему глаза сквозь щели в
крылатом шлеме. Другие виселицы уходят за горизонт, на них висят скоя'таэли,
убившие Паулье Дальберга в Каэдвене и преследовавшие ее на острове Танедд.
На высоком коле дергается чародей Вильгефорц, его красивое, обманчиво
благородное лицо сморщено и сине-черно от муки, острый окровавленный конец
кола торчит из ключицы... Другие чародеи из Танедда ползают на коленях по
земле, руки у них связаны за спинами, а острые колья уже ждут их...
столбами дыма горизонта. У ближайшего столба, притянутая цепями, стоит Трисс
Меригольд,.. Дальше - Маргарита Ло-Антиль... мать Нэннеке... Ярре... Фабио
Сахс...
всем! Они это заслужили! Все они обидели либо собираются обидеть тебя! Могут
когда-нибудь снова обидеть! Презирай их, ибо пришел наконец, час презрения!
Презрение, месть и смерть! Смерть всему миру! Смерть, погибель и кровь!
цепи прикреплены к мокрым и грязным стенам узилища. Вопят толпящиеся вокруг
эшафота люди, поэт Лютик кладет голову на плаху, над ним сверкает острие
палаческого топора. Собравшиеся под эшафотом оборванцы разворачивают тряпки,
чтобы собрать кровь... Гул толпы заглушает удар, от которого сотрясается
помост...
веревочках! Тебя использовали! Обрекли на голод, на палящее солнце, на
жажду, на скитания, на одиночество! Пришел час презрения и мести! Ты
владеешь Силой. Ты могуча! Пусть же весь мир трепещет перед тобой! Пусть
весь мир трепещет перед Старшей Кровью!
Геральта... Геральт еле держится на ногах, он весь в крови...
дыбы, трясут головами, бьют копытами. Их гривы - как рваные боевые
штандарты, их рога длинные и острые как мечи. Единороги огромны, огромны,
как кони рыцарей, гораздо крупнее ее Конька. Откуда они взялись? Откуда их
столько? Пламя с ревом взмывает в небо. Черноволосая женщина вздымает руки,
на ее руках кровь, ее волосы развевает жар.
наслаждение охватывает тебя! Это могущество, это Сила, это власть! Это
блаженнейшее из блаженств мира!
единорогов.
упала, чувствуя на лице первые капли дождя.
существовало. Существо опасно. Подтверждение.
спасти Иуарраквакса.
Отреклось от Силы. Совсем. Сила - ушла. Это очень странно...
Подтверждение.
Предназначению.
уставившись в изменяющее свой цвет небо. Оно было то темным, то светлым, то
холодным, то жарким, а она лежала, бессильная, иссушенная и пустая, как
шкурка, как трупик грызуна, которого чудовище высосало и выкинуло из
воронки.
ничего, и она не ощущала в себе ничего. Не было жажды, голода, утомления,
страха. Исчезло все, даже воля к жизни. Была только гигантская, холодная,
мрачная, ужасающая пустота. Она воспринимала эту пустоту всем своим
естеством, каждой клеткой своего тела.
Она была пуста. Она потеряла все.
какой-то смысл?
Не прореагировала на громкие окрики, на возбужденные голоса, на фырканье
лошадей. Она не пошевелилась, когда ее схватили жесткие, сильные руки. Когда
ее подняли, она бессильно повисла. Не отреагировала на резкие, грубые
вопросы, на то, что ее трясли и дергали. Она не понимала этих вопросов и не
хотела понимать.
лицо. Когда ко рту приставили фляжку, она не поперхнулась. Пила. Безучастно.
Равнодушно.
промежности болело. Она дрожала, ее обернули попоной. Она была бессильной и
мягкой, вываливалась из рук, поэтому ее привязали ремнем к сидевшему сзади
седоку. Седок вонял потом и мочой. Это было ей безразлично.
была пуста, она потеряла все. Уже ничто не имело никакого значения.
крыльями хищной птицы.