женщина со сладким ядом в голосе, - для тебя сгодится любая особа
женского пола. - Она оглядела его с ног до головы. - В Кундри'дже тебя
ждет процветание. Высокий двор даже твою грубость сочтет восхитительной.
трудились, чтобы тебе это удалось. - Почему?
неловкий. И молодой, и плохо вышколенный. И я думаю, что, хотя ты и не
трус, тебе страшно. Не так-то легко узнавать, что все, во что ты верил,
- ложь. - Не все, - прошептал Сареван.
я такая, да? Я почти человек. - Твоя сила противостоит всему, что для
меня свято. - Правда? Тебе доводилось драться с настоящим темным магом?
собой мою силу. Она была очень похожа на тебя, - невыразительно сказал
Сареван. - Это была проверка. Ты ее не выдержал. Он закрыл глаза. Его
кулаки сжались. Он хотел повернуться и уйти прочь, чтобы спасти свою
душу, но не смог. - Я видел Глаз Силы. Это воплощение зла, которое
невозможно постигнуть. Ни один здравый ум не может вынести его, не
говоря уже о том, чтобы управлять им.
не таковы. Чтобы дождаться лета, приходится претерпеть зимние холода.
что если это было не так, тогда все, что сделал Сареван, послужило лишь
на пользу мраку, а значит, он хуже чем изменник: он предал своего бога.
сказала она. - Я открою тебе секрет, Солнечный принц. Каждый маг - это
лишь половинка пары. Каждый посвященный обладает одной гранью силы, либо
темной, либо светлой. Каждый должен найти себе пару в ком-то, кто
является его противоположностью. Глаза Саревана расширились.
Без света нет мрака. Без мрака нет света. Все уравновешено.
должна была говорить мне это. - Ты нас не предашь.
предателей, когда-либо ходивших по земле.
асанианский манер, приложив руки к груди. - Спокойной ночи, Высокий
принц. Пусть темнота дарует тебе покой.
исчезла.
Глава 16
существующих жилищ, священной шлюхой, невестой императоров, троном
богов; имя его было Кундри'дж-Асан. Он раскинулся в долине Великого
Потока, могучего Шахриз'уана, по которому кровь Асаниана струилась от
девственных льдов до Пылающего моря. На земле не было города древнее,
больше и прекраснее этого. Его окружали девять концентрических стен,
каждая из драгоценного камня: белого мрамора, черного мрамора, лазурита,
сердолика, яшмы, малахита и голубого агата; восьмая стена была из
серебра, а девятая - целиком из золота. Внутри кругов города
располагалась тысяча храмов, купола и шпили которых были украшены
золотом и драгоценностями, а между ними стояли особняки принцев, лачуги
бедняков, жилища и лавки, сараи и рынки, дубильни, парфюмерные магазины,
шелкопрядильни, конюшни, бойни. Все это существовало в тесном соседстве,
в переплетении и в организованном беспорядке, присущем любому живому
существу.
как ураган с равнин, разметая толпу, и с грохотом въехал на Дорогу
Процессий, по которой разрешалось следовать только принцам и их свитам.
Благородных лордов здесь приветствовали не так, как это было принято в
Керуварионе. Проявлением благоговения в Асаниане было молчание. На
чувства варьяни удручающе действовала эта волна безмолвия, которое
нарушал единственный звук - шум их передвижения.
склоненных голов и тел, распростертых на камнях.
роскошны и холодны. Его тайны непроницаемы.
Брегаланом, к великому неудовольствию жеребца. Аранос дал ему честное
слово, что с сенелем будут обращаться по-королевски. Юлан и Зха'дан
старались держаться поближе к Саревану и бросали настороженные взгляды
из-под нахмуренных бровей.
у дверей стражу. Уходя, Аранос предупредил их:
выходите, а также не ешьте и не пейте ничего, кроме того, что вам
принесут мои рабы.
медленно повернулся. Сареван позабыл о своей мудрости. Он был опасно
близок к тому, чтобы схватить мальчишку, ударить его, встряхнуть,
наорать на него - словом, сделать все что угодно, лишь бы это застывшее
лицо потеплело.
для него мгновенно возникающий яростный порыв, так же быстро стихающий.
Теперь его обуревало холодное ожесточение, которое нашло свое отражение
в глазах Хирела. Никто не мог жить в этих комнатах, роскошных,
уединенных и наполненных ледяным равнодушием. Обитателю их запрещалось
ощущение человеческого тепла, запрещалось даже прикосновение рук, потому
что он принц, святыня, потому что ему предстоит стать императором, а
император - это больше, чем человек.
находится высоко и недосягаем в своем совершенстве. Меньше, потому что,
как и у холодного изображения, у него вместо сердца позолоченный камень.
Красивая, но пустая оболочка, безжизненная и бездушная, холодная на
ощупь и неуютная.
мускулы напрягались в сопротивлении. Однако влажные янтарные глаза
оставались прежними.
Чужеземец, варвар. Вопиющая и невероятная помесь. Бывший маг, ставший
калекой. И вопреки всему - принц, сын императора, сын сына бога.
удивительно красивых ног. Внезапно Сареван рассмеялся, разжал руки и
наградил мальчика ласковой оплеухой.
раздувались. - Ты... ты...
отродье? Разумный человек?
взять себя в руки, обрести хладнокровие, но это ему не удалось. - Ты?
в этот дворец. На что ты надеялся? Что остальные твои братья окажутся
здесь, чтобы поступить в твое полное распоряжение?
возвращалось его обычное спокойствие, не похожее на эту холодную и
ужасающую неподвижность. Он обернулся кругом, намного живее, чем раньше.
- Я никогда здесь не был. - Как это никогда?
покои отличаются от этих? - спросил он. Хирел пожал плечами.
принц перед Золотым тронов. А я Высокий принц. Я буду им. Завтра.
уверенность.
выдержанным в черных, серебристых и темно-голубых тонах. Комнат
оказалось очень много.
комнат была предназначена лишь для хранения одежды.
Перчатки для управления колесницей. Перчатки, сплошь покрытые
драгоценностями и предназначенные для того, чтобы ослепить весь Высокий
двор. Перчатки из материи тоньше паутины, чтобы принимать наложниц.
свету лампы.
абсурдная. Хирел выхватил ее из руки Саревана и отшвырнул к стене.
него. Казалось, он забыл о них. Он подошел к зеркалу. В нем отражался
молодой человек в простых доспехах, покрытых толстым слоем дорожной
пыли, с побелевшим лицом и диким взглядом. - Посмотрите на меня, -
сказал он.
Внезапно и пугающе брызнула кровь. Не обращая на это внимания, он
глубоко вздохнул и вздрогнул.
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий
Орлов Алекс