граф Суворов! За время трехлетней отлучки жена его -- урожденная боярыня
Прозоровская родила ему сыночка Аркадия.
отцом своему первенцу и на основании этого он подал в суд на жену и...
собственного племянника. А ему в суде показали на дверь и кипу ровно таких
же жалоб иных офицеров.
просьбу, выйдет еще худшая обида для прочих! А там недолго и до мятежа с
Революцией!"
обиженного ровно этим же образом. Но теперь - если бы Наследник Павел посмел
возмутиться и его жалоба была б принята к рассмотрению, - обиженным оказался
бы сам граф Суворов и добрая половина офицеров всей русской армии! (К тому
же сам "обиженный" -- Павел не желал и слышать об Иске.)
смотреть на крохотного Nicola с долей презрения. Весь двор знал -- кто отец
Николая, но с точки зрения русских законов он был, конечно же - "Павловичем"
и никто не мог с этим что-то поделать!
мнении укоренилось два факта: Наследник Константин - бездетный содомит и
педераст с весьма сомнительными развлечениями из эпохи Нерона и Калигулы, а
младшие братья - Николай с Михаилом -- "наполовину - немножко ублюдки". Если
первый из фактов попал в нынешние учебники, второй -- "ушел в дальний путь
по Владимирке".
"тайным" пристаням, - где сгружали секретные грузы и контрабанду. Поездка
была из обычных, но я сразу же удивился, что нас сопровождают -- капитан
Меллер и его ветераны. Да не в обычной, зеленой форме Рижского
конно-егерского, но самых разнообразных одеждах их прусской молодости.
подали трап, я увидал старенького суб(r)екта высокого роста и необычайной
худобы, - из-за высокого борта торговца сперва показался высокий цилиндр,
затем узкое, худющее лицо, испещренное глубокими морщинами, которое
увенчивала необычайно нахальная козлиная бородка торчком вперед. Далее
появился узкий черный сюртук нараспашку, из-под коего виднелась атласная
жилетка с огромными золотыми часами на толстенной цепочке и белая рубашка,
да галстук - "веревочкой". Но самым ошеломительным в наряде нашего гостя
были - полосатые штаны! Навроде тех, что носят комики в балагане и фарсах.
На ногах незнакомца были длинные остроносые штатские штиблеты, которые
вызвали у нас с Доротеей презрительные ухмылки. Для нашей касты человек не в
сапогах - не совсем человек.
руки-жерди в стороны и обнял дядю Додика. Со стороны было очень смешно
смотреть на этого долговязого, смахивающего на кузнечика, - или вернее -
хищного богомола, старикана и маленького, подтянутого и крепко сбитого
полковника Меллера, стискивающих друг друга в об(r)ятиях.
матушке. Она была ростом гораздо ниже его и старику пришлось нагнуться,
чтобы расцеловать ее щеки. Только когда их лица оказались рядом, я осознал,
где видел это лицо, - каждое утро в зеркале во время утреннего туалета!
дабы поцеловать ее. Разумеется, в том отражении, которое я видел в зеркале,
лицо было пошире, потяжелей в челюстях (кровь Бенкендорфов), а у матушки еще
не образовались эти глубокие, точно кора старого дуба, морщины, но...
повернулся ко мне и сказал странным, высоким, чуть надтреснутым голосом:
кто такой?"
тембра. Стоило ему заговорить чуть громче, как появлялись какие-то весьма
неприятные на слух, визгливые нотки, но в целом - это был голос человека
любившего посмеяться и посмешить окружающих. И я отвечал ему, раскрывая
об(r)ятия:
будто поморщился от какой-то неведомой боли, усмехнулся, ухмыльнулся,
подмигнул мне, состроил комическую гримасу, хлопнул меня по плечу, ущипнул
меня за нос, обхватил меня за плечи и одновременно шепнул на ухо:
Правда, она позволила нам оказаться в постелях всех лютеранских государей
Европы, но... женщины, на мой взгляд, дают опору семейному клану, но только
от мужчин зависит его слава и положение. Ты не находишь?
стали впоследствии - академиками, торговцами, или вот как я - паяцами, все -
проходили через армейскую форму. И надо сказать, у нас получалось -
недурно!"
- хорошим генералом, а он всегда знает о чем говорит".
на своего бывшего комбата:
самолично повесить ни одного французского шпика - так у него руки тряслись!
Да курица он мокрая, а не - офицер! Кого ты слушаешь?! Он тебе про меня
басни плетет, а какой я генерал?"
от души расхохотались, а дед, разгорячился, распетушился, поставил руки
фертом, откинул в сторону неведомо откуда появившуюся в его руках тросточку,
и закричал неприятным голосом:
нашего Вильгельма - перекусывает якорные цепи одним зубом, подымает пудовые
гири одним пальцем, делает славных детей одним... О, господи,
зарапортовался!
купите билетики, наши билетики - цена двадцать центов, - деньги немалые, но
у дядюшки Сэма лучшее зрелище во всех северных штатах! Цирк приехал!
милейший, свои часы и бумажник получите у кассира за вычетом двадцати центов
- актерам тоже нужно с чего-то жить. Мадам, ах, какой запах у ваших духов, я
просто потерял голову... Точно такая же голова - голова индейского вождя
Тути-Мкути приветствует вас в нашем паноптикуме, а под ним коллекция
скальпов его семерых жен, снятая мною собственноручно! Обратите внимание на
третий и пятый, они, как видите, белокуры. Я плакал, господа, поверите или
нет, я плакал, когда снимал скальпы этих восхитительных дам!
оставили эти парички мне на память, сказав, что через дорогу они купят
новые. Господа, танцы! Дамы приглашают кавалеров, - в заведении дядюшки Сэма
все танцуют только самые модные и непристойные танцы из до самого нутра
прогнившей - старушки Европы. Итак..." - дед внезапно оборвал свою
необычайно занятную тираду (я и впрямь уже чувствовал себя этаким лопоухим
зевакой перед дверьми балагана в далекой, неведомой для меня Америке). Его
лицо стало каким-то смятым, торжественным и печальным. Он выпрямился во весь
свой рост и резко скомандовал так, будто подковки на сапогах лязгнули:
- а его бывшие солдаты вдруг словно загавкали:
золотом мундире впереди кавалерийской лавы на стремительно несущемся коне...
умереть до срока, я это сделаю в сапогах и офицерском мундире. В штиблетах и
полосатых штанах что-то есть - омерзительное.
орал:
тебя обхохочутся все портовые доки от Балтимора до Провиденса! Ты же фон
Шеллинг! У тебя должно быть врожденное чувство такта! Ритм, чувствуй ритм,
какой ты - будущий жеребец, ежели ритма не сможешь выдержать?! Еще раз -
пошли!
чечеткой. Смотри и учись - пока я жив!" - тут он прямо перед таможенной
будкой встал в позицию и отбил такую лихую чечеточку, что даже таможенники
выглянули посмотреть и захлопали в ладоши - так здорово у него получилось.
вдруг сквозь зубы:
Смотрел на меня, разинув рот, а за его спиной - щель в заборе, - ткнуть его
ножом и проход справа открыт.
пунктом досмотра. Глаза у нее - шальные, - влюбчивая. Хороший контрабандист
ее так скрутит, что она ему и ключи, и печати - маму родную со службы
вынесет.
смотрел - парень с воображением. Ему с людьми должно работать -- не с
тряпками.
границу. Интересные мужики по ней будут с ума сходить, а она видно - с
фантазией..."
Семенова Мария
Сапковский Анджей
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Самойлова Елена
Сертаков Виталий