собой мешочек взять. А то сиди тут и жди, пока Колумб в Америку
поплывет.
Рабинович. - Как вы вообще о брюхе своем можете думать, когда у
нас абзац полный?! Геракл отупел, Гомер заблудился, Немертея на
Олимпе никогда не была. Где мы это гребаное жилище богов теперь
искать будем? Или вам все по хрену и вы готовы в этой дыре еще на
пяток тысяч лет остаться, чтобы потом при помощи посольства домой
вернуться?
устраивала, но особо бурные протесты по поводу такого
предположения Рабиновича выразили Мурзик и Горыныч, Первый
разразился таким злобным рычанием, что Попов от неожиданности
едва не подавился куском мяса, а Геракл заревел и попытался
забраться на руки к Жомову. За что и был поставлен в угол. Между
двух деревьев. Горыныч высказал свой протест несколько тактичнее.
экспедицией стоит архисложная, но не думаю, что усилием
коллективного разума ее нельзя разрешить, - слегка воспарив над
травой, проговорил он. - Если устроить мозговой штурм, с
точностью до пятого знака после запятой определив математические
вариации направления дальнейшего развития событий, то...
поинтересовался омоновец у окружающих.
вести дискуссию отказываюсь! - обиделся Ахтармерз. - Не желаю
выслушивать ваши грязные инсинуации по поводу моей внешности и
расистские выпады на тему...
души сломал парочку деревьев. Горыныч демонстративно отвернулся,
а остальные стали ждать, какие предложения выдвинет
самоназначенный караван-баши. Рабинович выдержал надлежащую
случаю паузу и задал единственный уместный в этой ситуации
вопрос:
Единственным, кто мог бы помочь решить проблему попадания в
жилище богов, был Геракл. Но у того, как известно, после
некорректного поведения Телема память отшибло. Поэтому сын Зевса
выбывал из кандидатов на должность проводника.
что рассказы о пропаже целой горы окажутся либо вымыслом, либо
небольшим преувеличением. Рабинович был твердо уверен, что у
греков просто отшибло память и они забыли, какая из гор довольно
большого массива между Пенеем и Алиакмоном называлась раньше
Олимпом. Однако, наткнувшись на плоскую равнину вместо
высокогорной гряды, Сеня свою уверенность растерял, и теперь в
окрестных лесах ее не смог бы отыскать даже Мурзик.
дриады. Точно так же, как совсем недавно они укрыли их от
воинственной клики амазонок, спешащих на выборы верховного бога в
Афины. Однако Немертея тут же отмела это предположение. По ее
словам, дриады, дальние родственницы титанов, ни за что не стали
бы мешать ей в поисках, а все они как одна отрицали свое участие
в организации побега Олимпа с места его постоянной дислокации.
чародей, который устроил нам ловушку на дороге к Хирону, -
заявила титанида, но ее слушать никто не стал.
исчезновения горы с лица земли. А во-вторых, этого неизвестного
чародея вряд ли удалось бы найти до того, как олимпийские боги
выдадут ментам необходимую для поисков информацию. Жомов тут же
предложил "припахать" самих богов показывать дорогу, и за
неимением лучшего варианта было решено опробовать этот.
во время знакомства доблестной российской милиции с мужеподобной
Зеной, Ваня с выражением безмерного сожаления на лице дважды
выстрелил в воздух из пистолета. Все долго ждали какой-либо
ответной реакции, но либо олимпийские боги оглохли, либо Гермес
уже растрепал всем и каждому, кто именно теперь вместо Зевса
производит гром на планете. Истошные крики Жомова с угрозами в
адрес богов тоже не сработали, как и не помогла молитва, наспех
сконструированная Поповым. Боги остались глухи, немы и, видимо,
на время заработали себе полный паралич.
тоже не выглядели веселыми, и даже Геракл, увидев хмурую
физиономию своего "папочки", едва не разразился вновь горючими
слезами. Попов, предвидя, чем все это может закончиться, пожалел
несчастное дитя и заткнул ему рот почти нетронутой бараньей
ногой, а затем посмотрел на Рабиновича.
читал, что погруженные в транс люди часто вспоминают такое, чего
ни за что не могли бы вспомнить в нормальном состоянии. Может
быть, попробуем загипнотизировать Геракла? Глядишь, поможет.
поинтересовался в ответ Рабинович. - Ты, что ли, Андрюша, будешь
его гипнотизировать?
- скромно потупил очи криминалист. - Меня даже самого один раз
гипнотизировали.
предмет, который можно будет использовать в качестве маятника.
Таковым оказалась потускневшая серебряная ложка. Гомера тут же
заставили чистить ее до зеркального блеска, и, пока он этим
занимался, Попов расхаживал по поляне взад-вперед, зачем-то
разминая руки и что-то бормоча себе под нос. Наконец, к
начищенной ложке была привязана веревка, и Андрюша остановился
напротив Геракла, приготовившись пробовать себя в новой роли -
внештатного гипнотизера-любителя Олимпийского районного отдела
внутренних дел.
разливается тепло, - утробным голосом провинциального Калиостро
провозгласил он, раскачивая ложку перед носом Геракла. - Тебе
хочется спать. Твои глаза слипаются. Ты не можешь сопротивляться
сну...
импровизированным маятником, больше похожим на кадило. Все члены
экспедиции внимательно наблюдали, вполголоса строя предположения
о том, получится у Андрюши что-нибудь или нет. Минуты две Геракл
сидел неподвижно, усиленно кося глазами вслед движению ложки, а
затем захихикал и принялся ловить самопальный маятник руками.
Попова это взбесило и, чтобы вернуть сыну Зевса надлежащую
процедуре неподвижность, пришлось Жомову садиться позади своего
подопечного и мертвой хваткой прижать его руки к телу.
Бормоча всевозможную ерунду по поводу различных фаз сна прямо в
лицо хихикающего Зевсова отпрыска, Попов неистово размахивал
ложкой у его носа, но эффект эти манипуляции дали лишь один -
Горыныч жалобно пискнул и, сделав оборот вокруг своей оси,
плюхнулся на траву.
маленький. У меня вестибулярный аппарат плохо развит. Если
продолжите махать ложкой, то меня стошнит. Сами ведь потом
пожалеете.
прекратить свои попытки погружения Геракла в транс. Правда, он не
отказался от мысли их продолжить, но тут в спор Попова с
Рабиновичем вмешался омоновец. До смерти уставший смотреть на
летающую перед носом ложку и нюхать запах баранины, мощными
волнами вырывавшийся у Андрюши изо рта после каждого
произнесенного слова, Ваня отпустил Геракла и поднялся на ноги.
друзьям. - Посмотрел я на вас, теперь по-своему с Гераклом
разберусь. Мой тесть, а он, между прочим, мужик умный, всегда
говорил, что от чего заболел, тем и лечись. Вот сейчас я этого
Зевсиного сына и вылечу одним махом, - и, прежде чем кто-нибудь
успел возразить, Жомов, что есть силы заехал в ухо ничего не
подозревавшему Гераклу. Тот закатил глаза и рухнул на траву.
Рабинович, даже не потрудившись покрутить пальцем у виска. -
Превышение служебных полномочий тебе, конечно, тут никто не
пришьет, но труп одной из ключевых фигур греческих мифов будет на
твоей совести.
поверженным сыном Зевса. Рядом в ту же секунду оказалась Немертея
и, не обращая внимания на ревнивые взгляды Рабиновича,
расстегнула застежку туники Геракла. Припав ухом к груди,