голове говорят хором, что если теперь она не приблизится к нему так близко,
насколько возможно, он никогда не будет достаточно далеко. Он всегда будет
ждать ее в туалете или коридоре или будет прятаться под кроватью в полночь,
ухмыляясь своей кривой усмешкой, которая обнажает золотые клыки по углам
рта.
колышется, дотрагиваясь до лица. Она слышит испуганный голос Брендона, но
этот голос доносится издали... Один из адвокатов (ближе, но все еще на
другом континенте) бормочет свой текст.
кивает, когда Джесси поднимает вуаль и улыбается ему. Все еще не отрывая от
нее глаз, пристав показывает на Жобера и качает головой. Джесси читает его
мысль:
Конечно, ей лучше, когда рядом Брендон, который по-рыцарски сопровождает ее,
но она не обращает внимания на его испуганный шепот: "Опусти вуаль, Джесси,
черт побери, а то я опущу ее сам!"
Она знает, что это пустая угроза: он не осмелится устроить скандал в
помещении суда, но, даже если бы все было иначе, это не имеет значения. Ей
очень нравится Брендон, однако прошли те времена, когда она поступала так,
как ей говорил мужчина. Судья совещается с защитником и прокурором, пристав
снова застыл в полудреме, а то, что говорит Брендон, лишь скользит по
поверхности ее сознания. На лице Джесси все та же улыбка, которая
обезоружила пристава, но сердце бешено колотится в груди. Она теперь в двух
шагах от заграждения - двух коротких шагах - и видит: она ошиблась, полагая,
что Жобер пишет. Он рисует. Рисунок представляет человека с огромным
пенисом. Он опустил голову вниз и занимается онанизмом. Да, это она видит
достаточно ясно, но не видит склоненного лица "художника", которое вдобавок
закрыто патлами волос.
Жобере.
нереально. Неужели это она? На заседании суда? Произнесла ли она эти слова?
На нее никто не обращает внимания, совсем никто.
шепотом. - Эй, я говорю с тобой!
руку на ее плечо. Она готова сбросить его руку, потому что больше никогда
никому не подчинится, и в этот момент Реймонд Эндрю Жобер наконец
оборачивается.
носом, выпирающим колпаком лба выражает равнодушие - ни капли любопытства..,
но все же перед ней именно то лицо, она убедилась в своей правоте, и чувство
облегчения охватывает ее. Страха нет - лишь облегчение.
загорается тот самый огонь, который она видела прежде. Теперь они глядят на
нее, как смотрели там, в доме на озере Кашвакамак, с пристальностью
неизлечимого лунатика... Она молчит, загипнотизированная этим взглядом и тем
узнаванием, которое прочла в его глазах.
Майлерон, вы не могли бы мне сказать, что вам здесь нужно и кто эта
женщина?
губы шевелятся, обнажая уродливые зубы - отвратительную пасть дикого
животного, - и Джесси видит в уголках рта искры золота. И медленно, очень
медленно призрак поднимает свои длинные оранжевые ручищи...
подойти ко мне, немедленно!
оглядывается. Джесси кажется, что Брендон берет ее за руку, чтобы выполнить
приказание судьи, но это не важно, потому что она не в силах двинуться: с
тем же успехом можно было бы сдвинуть колонну в зале. Снова затмение: полное
затмение... Снова, после всех этих лет, только звезды освещают мрак ее
сознания.
паука, поднимает кривые руки и тянется к ней. Джесси чувствует наручники на
своих запястьях и понимает, что спасения нет. Пальцы Жобера касаются ее
горла, и наконец раздается его голос, который составляет поразительный
контраст с его лицом и фигурой, - тонкий, разочарованный голос больного
ребенка.
дрожащим голоском. Голосок пронзает пространство зала. - Ты просто игра
теней и лунного света!
смеется.., издевательски смеется...
Глава 39
ее подбирать, а снова повернулась к экрану монитора.
Потом я услышала внутренний голос. Это была Чудо-Юдо: именно она тогда
подала мне идею, как избавиться от наручников, именно она меня спасла.
вытащить тебя отсюда, пока не сделаешь то, зачем пришла".
прочь, судья стучал молотком, пристав бежал к нам, и я поняла, что у меня
остается лишь секунда, чтобы прекратить солнечное затмение, и тут я..."
Глава 40
всхлипывала минут десять - одна в пустом доме, - а потом снова вернулась к
письму. Она часто останавливалась, чтобы вытереть глаза, но постепенно
справилась со слезами.
Но я ведь не на него плевала.
Брендон отделался просто замечанием, и это для меня важно, потому что я -
частное лицо, а он - служащий крупной юридической фирмы.
баловала тебя вниманием все эти годы, и, хотя я была виновата только отчасти
- лишь в последнее время я стала понимать, насколько наше поведение
определяется другими людьми, насколько мы, зависим от них, даже когда
полагаем, что вполне контролируем себя, - все же я хочу тебе сказать, что
очень сожалею об этом. Не беспокойся обо мне: я уверена, что теперь со мной
все будет хорошо. Приятно осознавать, что жизнь - не только возможность, но
и радость. А иногда даже победа.
жизнь в прошлом октябре, хотя ты об этом и не знала. Я очень люблю тебя.
конверт (обычный оказался слишком мал) и заклеила. Она узнала адрес Рут у
Кэрол и написала его на конверте прямыми аккуратными буквами - это все, на
что оказалась способна ее левая рука. Рядом она оставила записку, написанную
теми же прямыми буквами:
делать этого, согласись.., а потом отправь его".
смотрела на залив, который уже скрывался в наступающих сумерках. Впервые за
долгое время при мысли о темноте и одиночестве она не почувствовала страха.
дому, - будут обычные дни и ночи!
увидела письмо на столе в холле, Джесси спала глубоко и спокойно в верхней
спальне для гостей, которая теперь стала ее любимой комнатой. Впервые за эти
месяцы во сне она блаженствовала; слабая улыбка играла на ее губах. И когда
холодный февральский ветер шумел в кронах деревьев и стонал в камине, она
только теснее закуталась в одеяло.., но улыбка на ее губах не угасла.
Володихин Дмитрий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Андреев Николай
Прозоров Александр
Контровский Владимир