хозяина броситься на спину ослушнице и выдрать у нее клок шерсти; но вместе
с тем - обученная, выдрессированная, развитая собака, которая улилась
выполнять свои обязанности и умеет их выполнять. Она и Джо слушают музыку,
быть может, с одинаково сильным чувством животного удовольствия; да и в
отношении пробуждающихся ассоциаций, мечтаний, сожалений, печальных или
радостных представлений о том, что находится за пределами пяти чувств, он и
она, вероятно, стоят на одном уровне. Но в прочих отношениях насколько зверь
выше слушателя-человека!
нескольких лет, как они выродятся, да так, что даже разучатся лаять, хоть и
не перестанут кусаться.
перекрестке, увязая в уличной грязи, увертываясь от колес, лошадей, бичей,
зонтов, чтобы получить гроши, которых хватит лишь на плату за отвратительный
ночлег в Одиноком Томе. Смеркается; в лавках один за другим вспыхивают
газовые рожки; фонарщик с лестницей бежит по улице у самого тротуара. Хмурый
вечер близок.
выдаче ордера на арест, которое хочет подать завтра утром местному судье.
Гридли - один недовольный сутяга - сегодня приходил сюда и угрожал ему.
Никто не имеет права запугивать других, и этого зловредного субъекта
придется снова посадить в тюрьму. С потолка кабинета смотрит Аллегория - в
виде написанного в ракурсе неправдоподобного, опрокинутого вверх ногами
римлянина, - и громадной, как у Самсона *, рукой (вывихнутой и нелепой)
настойчиво указывает на окно. Но с какой стати мистеру Талкингхорну смотреть
в окно по такому пустячному поводу? Ведь эта рука всегда указывает туда.
Поэтому он не смотрит в окно.
что она ему? На свете женщин много; по мнению мистера Талкингхорна, -
слишком много, и они - источник всяческого зла, но, правда, тем самым дают
заработок юристам. Зачем ему видеть женщину, проходящую мимо, даже если она
ушла из дому тайком? Все они что-нибудь да утаивают. Мистеру Талкингхорну
это очень хорошо известно.
сейчас прошла мимо него и его дома, - женщину, чье скромное платье
разительно не вяжется с ее утонченным обликом. По платью ее можно принять за
служанку высшего ранга, но по осанке и поступи, торопливой и вместе с тем
гордой (насколько можно быть гордой на грязных улицах, по которым ей так
непривычно идти), она - светская дама. Лицо ее закрыто вуалью, но тем не
менее она себя выдает, и - настолько, что многие прохожие, обернувшись,
внимательно смотрят ей вслед.
цель, и она умеет добиваться этой цели. Она ни разу не оглянулась, пока не
подошла к перекрестку, на котором Джо усердно работает метлой. Он переходит
улицу вместе с нею и просит у нее милостыни. Но она по-прежнему не
оглядывается, пока не переходит на другую сторону. Здесь она делает Джо едва
заметный знак и говорит:
двор.
поднимая вуали.
про какие газеты. Ничего я не знаю ни об чем.
надзиратель? - догадывается вдруг Джо. - А мальчика на дознании звали Джо,
что ли?
помер?
совсем больной, нищенский?
отвращением.
это да! А вы его знали?
заподозрил, что она дама.
просто выражая свое восхищение.
показать мне все те места, о которых писали в газетах? Место, где ему давали
переписку, место, где он умер, место, куда тебя водили, место, где он
погребен? Ты знаешь, где его похоронили?
против каждого и не говори со мной, пока я сама с тобой не заговорю. Не
оглядывайся. Сделай, что я требую, и я тебе хорошо заплачу.
ручке метлы, и находит не совсем понятными; молчит, размышляя о их значении;
наконец, уразумевает их смысл и, удовлетворенный, кивает лохматой головой.
стрекача!
отшатнувшись.
у тебя никогда в жизни не было.
метлу под мышку и шагает впереди женщины, ловко переступая босыми ногами
через острые камни, через грязь и лужи.
шепотом и не оборачиваясь.
молчания его спрашивают:
Там-то я и видел, как он лежал - вытянулся весь. А вот и трактир - это куда
меня водили.
спутнице, выполняет все ее требования и не оглядывается. Они долго идут по
кривым проулкам, омерзительным во многих отношениях, и, наконец, подходят к
сводчатому проходу, ведущему в какой-то двор, к газовому фонарю (уже
зажженному) и к железным решетчатым воротам.
во двор.
- как раз под кухонным окном! Да, почитай, и не зарывали. Пришлось ногами
его топтать, чтобы в землю запихнуть. Я бы вам его метлой отрыл, кабы ворота
были открыты. Должно, потому их и запирают, - объясняет он, дергая за
решетку. - День и ночь запертые. Глядите, крыса! - возбужденно вскрикивает
Джо. - Эй! Глядите! Туда шмыгнула! Ого! Прямо в землю!
пачкая платье о мерзкие пятна на стене; в волнении приказывает Джо отойти в
сторону, потому что он ей противен, и, протянув руки вперед, на несколько
минут замирает. Джо стоит и смотрит на нее во все глаза, даже после того,
как она уже пришла в себя.
не отрывая глаз от женщины.
раскрывая глаза. - Должно быть, что нет. Благословляли? - повторяет он
оторопело. - А хоть бы и так, все равно толку мало. Благословляли? Похоже,
скорей проклинали. Ничего я не знаю!
снимает перчатку, чтобы вынуть деньги из кошелька. Джо молча думает, какая
белая и маленькая у нее рука, и какая же это, к черту, служанка, если она
носит такие сверкающие кольца.
когда их руки сближаются.
старается возможно точнее показать, где находится могила. Потом поворачивает
голову, желая убедиться, что его поняли, и видит, что остался один.
Посняков Андрей
Гуль Роман Борисович
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс