Чтение 56–й страницы книги ~Матиас Шандор~

предупредили, чтобы они были наготове, так как им придется сопровождать
доктора. Тут Пескад впервые узнал, кто такие Силас Торонталь, Саркани и
Карпена.

- Три прохвоста. Я так и думал!

Потом он обратился к Матифу:

- Скоро твой выход!

- Скоро?

- Да, но жди моей реплики.

Отъезд состоялся в тот же вечер. "Феррато" стоял под парами;
продовольствие и уголь были запасены в достаточном количестве, компасы в
исправности, и около восьми часов вечера яхта вышла в море.

От самой отдаленной точки залива Большой Сирт До мыса Портно ди Пало,
на юге Сицилии, в круглых цифрах девятьсот пятьдесят миль. Быстроходная
паровая яхта, делавшая более восемнадцати миль в час, могла пройти это
расстояние в полтора суток.

"Феррато", этот миниатюрный крейсер флота Антекирты, был чудесным
судном! Он был построен во Франции на Луарской верфи, его машина могла
развить мощность до полутора тысяч лошадиных сил. Водотрубные котлы
системы Бельвиля, при которой в трубах проходит горячая вода, в отличие от
огнетрубных котлов, требовали мало топлива и давали возможность быстро
поднять пар и свободно довести давление до четырнадцати и даже пятнадцати
килограммов. Пар этот подвергался затем перегреву и превращался в
механическую силу невероятной мощности. Это небольшое судно не уступало в
скорости легким крейсерам европейских эскадр.

Разумеется, пассажиры пользовались на "Феррато" полным комфортом. Судно
было вооружено четырьмя стальными пушками, заряжавшимися с казенной части,
а также двумя револьверными пушками Гочкиса и двумя митральезами
Гатлингса. Кроме того, на носовой части было установлено длинное орудие,
метавшее конические снаряды на расстояние в шесть километров.

Командовал "Феррато" капитан по имени Кестрик, родом из Далмации; при
нем состояли старший помощник и два лейтенанта; в машинном отделении
работали старший механик, второй механик, четверо кочегаров и двое
угольщиков; экипаж состоял из тридцати матросов, боцмана и двух его
помощников; в камбузе работали два повара, и к услугам пассажиров были
трое лакеев. Итак, персонал судна состоял из четырех офицеров и сорока
трех рядовых.

"Феррато" пересек залив Большой Сирт и вышел в открытое море. Хотя и не
было попутного ветра (дул очень прохладный норд-вест), капитану удавалось
развивать значительную скорость, но воспользоваться парусами не было
возможности.

Ночью доктор и Петер, занимавшие соседние каюты, а также Пескад и
Матифу, расположившиеся в каюте на носу, могли спокойно спать при легкой
бортовой качке. Но, по правде сказать, в то время как друзья сладко
почивали, доктор и Петер, которых мучили тревожные думы, лишь ненадолго
сомкнули глаза.

На следующее утро, когда пассажиры вышли на палубу, яхта находилась уже
более чем в ста двадцати милях от Антекирты, хотя со времени отплытия
прошло всего двенадцать часов. Направление ветра было все то же, но он
заметно крепчал. Небо застилали тяжелые свинцовые тучи, и воздух был
тяжелый и душный, чувствовалось приближение грозы.

Пескад и Матифу радостно приветствовали доктора и Петера Батори.

- Здравствуйте, друзья мои, - сказал им в ответ доктор. - Хорошо ли вам
спалось?

- Превосходно, совсем как лентяям, когда у них спокойно на совести, -
весело отвечал Пескад.

- А Матифу уже позавтракал?

- Да, господин доктор, он выпил миску черного кофе и скушал два
килограмма галет.

- Галеты, пожалуй, жестковаты!

- Что вы! Для человека, который еще недавно между завтраком и обедом
грыз булыжник, - это сущие пустяки!

Матифу слегка покачивал огромной головой, - так он обычно одобрял
ответы своего друга.

Между тем "Феррато" по приказу доктора шел полным ходом, и его
форштевень вздымал два бурлящих пенистых вала.

И в самом деле необходимо было спешить. Капитан Кестрик уже совещался с
доктором и теперь подумывал, не лучше ли зайти на Мальту, огни которой
должны показаться часов в восемь вечера.

Надвигалась буря. Невзирая на западный ветер, который к вечеру стал
крепчать, с востока наползали огромные тучи, уже закрывшие три четверти
небосклона. Над морем опускалась пепельно-серая завеса, которая
становилась чернильно-черной, едва на нее падал прорвавшийся сквозь тучи
солнечный луч. Редкие молнии изредка прорезали насыщенную электричеством
тучу, верхняя кромка которой вырисовывалась тяжелыми завитками с резко
очерченными контурами. Грома еще не было слышно. Казалось, западный ветер
вступал в борьбу с восточным, еще почти неощутимым; море отзывалось на эту
борьбу; росли волны, они пенились и порою обрушивались на палубу. Часам к
шести совсем стемнело, небо было застлано густыми тучами, которые тяжелым
сводом нависли над морем. Глухо ворчал гром, ослепительные молнии
прорезали мрак.

- Маневрируйте, как вы находите нужным в этих условиях, - сказал доктор
капитану.

- Да, это необходимо, господин доктор, - ответил капитан Кестрик. - На
Средиземном море должен хозяйничать кто-нибудь один, а сейчас восток и
запад решили померяться силами, и как бы не взял верх восток. Около
острова Гоцо и Мальты море станет бурным, и нам, пожалуй, не избежать
неприятностей. Я не предлагаю зайти в Ла-Валлетту, но не худо было бы
укрыться до утра у западного берега одного из этих островов.

- Действуйте, как считаете нужным, - повторил доктор.

"Феррато" находился в то время милях в тридцати к западу от Мальты. На
острове Гоцо, который расположен к северо-западу от Мальты и отделен от
нее двумя узкими проливами, омывающими небольшой промежуточный островок,
стоит первоклассный маяк, огонь которого виден за двадцать семь миль.

Несмотря на плохую погоду, с "Феррато" через час уже должны были
увидеть его огонь. Определив свое место по пеленгу маяка, можно было затем
приблизиться к острову и подыскать убежище, чтобы переждать там несколько
часов.

Капитан Кестрик так и поступил, из осторожности убавив ход, чтобы не
повредить корпус или механизмы судна.

Между тем прошел час, а маяка все еще не было видно. Остров тоже
невозможно было разглядеть, хотя у него крутые скалистые берега.

Гроза была в полном разгаре. Теплые струи дождя хлестали по морю.
Разорванные ветром мохнатые тучи неслись вдоль горизонта с бешеной
скоростью. Порой в разрывах туч проглядывали звезды, но они тотчас же
гасли, а растрепанные облака, спускаясь к самому морю, мели по волнам, как
гигантский веник. Молнии так и сыпались в пучину, со всех сторон освещая
корабль; не смолкали раскаты грома.

До сих пор положение было трудное, теперь оно становилось опасным.

Капитан Кестрик не решался подходить ближе к острову, так как знал, что
они находятся уже вблизи от маяка. Он даже опасался, что прибрежные скалы
заслоняют от них огонь маяка. В этом случае "Феррато" находился совсем
близко от острова. А наскочить на прибрежные скалы значило бы неминуемо
погибнуть.

Поэтому капитан около половины десятого принял решение лечь в дрейф,
держась малым ходом. Он не совсем остановил машину, а свел ее работу к
нескольким оборотам в минуту, чтобы судно только слушалось руля и не
становилось бортом к волнам. В таком положении "Феррато" отчаянно качало,
зато они не рисковали, что их выбросит на берег.

Так продолжалось три часа - приблизительно до полуночи, когда
обстановка еще ухудшилась.

Как это часто бывает во время грозы, борьба противоположных ветров
вдруг прекратилась. Ветер снова принял то же направление, что и днем, но
значительно покрепчал. Несколько часов он боролся с противником, но
выдержал схватку, и теперь уже ничто не сдерживало его бешеных порывов;
небо понемногу светлело.

- Огонь впереди, с правого борта! - крикнул вахтенный матрос, стоявший
на баке возле бушприта.

- Лево на борт! - тут же скомандовал капитан Кестрик, намереваясь
удалиться от берега.

Он тоже заметил свет. Огонек говорил о том, что это маяк Гоцо. Надо
было спешно повернуть назад, ибо ветер достиг большой силы. "Феррато"
находился в каких-нибудь двух милях от мыса, над которым внезапно
показался маяк.

Механику было приказано усилить давление паров, но внезапно машина
стала работать с перебоями, а потом и вовсе замерла.

Доктор, Петер Батори и матросы бросились на палубу, опасаясь серьезного
повреждения.

И действительно, случилась беда. Перестал действовать клапан воздушного
насоса, конденсатор стал работать плохо; винт сделал несколько оборотов со
зловещим шумом, напоминавшим взрывы, потом совсем остановился.

Повреждение было непоправимо, по крайней мере в данных условиях. Надо
было разобрать насос, что потребовало бы нескольких часов. А между тем
через несколько минут буря могла выбросить судно на берег.

- Ставить фок! Поднять кливер! Ставить бизань! - скомандовал капитан
Кестрик, в распоряжении которого остались только паруса; матросы поспешно
и дружно исполнили его приказ. Само собою разумеется, им помогали и на
диво ловкий Пескад и сказочный силач Матифу, который, кажется, мог бы
порвать любые тросы.

Но положение "Феррато" было тем не менее крайне опасным. Будучи паровым
судном с удлиненным узким корпусом, при незначительной осадке, имея в