послал его во главе части братии, чтоб основать монастырь в Клерво, в
Полынной долине реки Об, издавна известной как пристанище преступников. И
вот никому не известный Бернард стал Бернардом Клервосским. Это был тот
самый Бернард Клервосский, который поднял всю Европу на второй крестовый
поход, он собственноручно нашивал кресты на одеянья рыцарей, порвав для
этого собственную одежду, он добыл славу исцелителя от недугов и
несчастий; толпы людей, веря в святость Бернарда, целовали его ноги,
молили о даровании жизни и покоя. А он, у кого не было ни жизни
человеческой, ни покоя, метался по всем землям, разъяренный, ошалелый,
гнал тысячи на смерть, на страдания, на преступления. И никто не назвал
его преступником - назвали святым.
Один умер сразу, другой... лучше бы умер этот другой, чем наделал людям
столько бед.
совпадение во времени - больше ничего...
многом одинаковых: в положении, богатстве, образованности, влиятельности.
Но сразу же следует заметить, что одинаковость эта сугубо поверхностная,
потому что каждая из двух женщин по-своему распорядилась преимуществами
своего положения, и в результате - одна забыта, будто и не было ее на
свете, и лишь в древних хрониках можно найти скупые строки о ее
страданиях, а другая прочно заняла место в истории.
Матильда, женщина предусмотрительная, не полагалась на случайную
добросовестность историков, а держала у себя в замке Каносса склонного к
сочинению латинских стихов монаха Доницо, который - под зорким присмотром
графини - неторопливо и с надлежащей почтительностью сочинял поэму <Жизнь
Матильды> (Vita Mathildis); сотня с лишним пергаментных листов по двадцать
две строки на каждом, дорогие по краскам миниатюры - золото, киноварь,
лазурь, зеленая, коричневая, черная, стиль библейски запутанный,
направленность эпически-панегирическая. Творение Доницо (рукопись хранится
в Ватиканской библиотеке) издано в 1724 году в Милане, вошло в пятый том
произведений старинных итальянских писателей, и теперь экземпляр этого
тома можно найти в крупных государственных публичных библиотеках в отделе,
который называется <мораторий>, то есть - отдел редкостных книг, мертвых
для современников, нужных иногда разве что чудакам, подобным автору этого
романа.
Прадедом Матильды был граф Реджио, Модени и Мантун. Дед получил в
собственность еще Феррару и Брешию, женившись на маркграфине северной
итальянской марки. Отец, Бонифаций, объединил марку с Тосканой и
герцогством Сполето, благодаря чему стал одним из крупнейших князей
Италии. В 1030 году он женился на Беатрисе, дочери Фридриха с берегов
Лорана, впервые нарушил традицию дома Каносса быть лояльным императору
священной Римской империи германской нации и начал бунтовать против
Генриха III. В 1052 году его тайно убили. За следующие три года, тоже
тайно, были умерщвлены его старшая дочь Беатриче и сын Фредерик. Матильда
стала собственницей огромного наследия. Генрих III бросил Матильду с
матерью в германскую тюрьму, но как раз в тот год умер, и двух знатных дам
вскоре выпустили из заключения. С тех самых пор и навеки стала Матильда
враждебной ко всем германским императорам. Поэтому дом Каносса сразу взял
сторону папы Григория-Гильдебранда в борьбе за инвеституру(*).
странно: Годфри сидел в своих ломбардских имениях, не испытывая никакого
желания переправляться через реку По, графиня же Тосканская принимала в
Каноссе папу Гильдебранда, и вся Европа гудела слухами об их таинственных
ночных встречах. Невысокий папа и маленькая чернявая графиня. Папа
требовал неукоснительного соблюдения целибата(*) для всех священников
своей церкви и - открыто пребывал в окруженном тройными стенами замке с
женщиной. Она же вскоре стала вдовой, так как барон Годфри незаметно умер
где-то в своих владениях, тем самым еще и еще преумножив богатства
Матильды.
Матильда папу. Одаренная умом и хитростью, женщина знает, что зачастую
лучше быть посредницей, нежели повелительницей, на которую неминуемо
ложится бремя ответственности. Матильда без конца повторяла: <Мы со
святейшим папой>, <Святейший папа велел передать>, <Святейший папа
считает...> Могла вкладывать в эти свои заявления что угодно, и все они
шли как бы от самого папы. Могла за счет папы быть властной, неуступчивой,
жестокой или - милосердной, в зависимости от нужд и обстоятельств. В
январе 1077-го Матильда в Каноссе была свидетельницей унизительного
покаяния императора Генриха. Делала вид, что сочувствует императору,
хлопотала перед папой о прощении императора, хотя сама же и привела
Генриха в Каноссу, мстя за обиды, причиненные ей и ее роду еще ее отцом.
Матильдой, величественно восседающей на высоком графском троне. Золота
живописец положил на Генриха и Матильду поровну, зато императора обделил
багрянцем, весь его отдав графине.)
преемника Виктора, потом - Урбана, которого подговорила начать войну
против императора. Вышла замуж за баварского герцога Вельфа, подняла всех
недовольных германских князей, не испугали ее и военные успехи Генриха,
который привел в Италию огромное войско и захватил множество городов и
замков. Да, он взял Мантую, Пизу, Лукку, разорял и грабил Матильдино
добро. Тем неизбежней должно было быть наказание!
шагом Генриха. Стоило обиженному безосновательными подозрениями императора
Конраду только выехать из Вероны, как его отыскали посланцы Матильды, а
когда настигла его и взяла в плен снаряженная отцом погоня, освободили
Конрада опять-таки люди Матильды и Вельфа, пышными почестями встретили в
Каноссе и вскоре, с благословения самого папы Урбана, возвели в сан короля
Италии в Милане.
стороны появился глава, провозглашенный публично королем страны, которую
хотел подчинить себе германский властитель. Генрих сразу ощутил результаты
этого хитрого шага Матильды с коронованием Конрада - от императора
отпадали город за городом, замок за замком, ему изменяли, от него бежали
князья светские и духовные, италийские и германские, он вынужден был
отступать, хитрить, маневрировать, уже не сиделось ему спокойно и
беззаботно в Вероне, а должно было снова, как в молодости, мчаться,
сражаться, выбиваться из сил.
забыла Матильда. Она-то хорошо понимала, какой силой может обернуться
против Генриха союз таких двух женщин, как она сама и молодая непримиримая
императрица.
заботится не о Евпраксии, ею руководит все та же ненависть к императору.
она пошлет к князю Всеволоду своих людей с дарами и вестями о дочери и
получит вести оттуда.
взоров мира, окружил стеной молчания, так что никто уж, как ему кажется, и
не знает, жива она или мертва? Пусть думает так. Она, Матильда, освободит
императрицу, даже если б для этого пришлось разрушить башни половины
Италии!
живут почти рядом, друг с другом, в одной и той же земле...
Клервосский сына Евпраксии, если бы тот не умер в день своего рождения, а
выжил бы и стал императором, королем или просто обладателем рыцарских
шпор...
пронзительностью ветров, от которых содрогалась и стонала башня. Спасал
огонь, который разводила в каменной печи Вильтруд, принося дрова из башни
кнехтов; там-то было все: вино, жирная еда, топливо, оружие, пьяные
возгласы, хохот, сладкий сон, бездумность и беззаботность. Но дрова,
откуда их ни принеси, горят и согревают одинаково, весело потрескивает
огонь, теплый дым налолняет помещение, напоминая дым лесных костров и
вновь вызывая воспоминания обо всем утраченном. Всматриваясь в пламя,
Евпраксия почему-то припомнила, как еще маленькой, в Переяславе, повез ее
кто-то (забыла - кто) на сбор калины. Ехали долго по густым травам; от
быстрых конских копыт трава стелилась назад, против движения, а следы
пеших приминали ее низко и вдоль по ходу идущих. В перелесках уже падали
листья. Средь зелени деревьев краснело, будто лисицы, побитые удачным
ловом. Калина росла в низине, у речки. Пока маленькая Евпраксия и
сопровождающие княжну добрались туда, женщины уже начали ломать калину,
вязать ее в пучочки, наполнять широкие лозяные корзинки спелыми красными
ягодами, - и женщины были калиново-спелые, и песни их затаенно-греховные,
полные лукавых намеков на что-то тревожное и пьянящее. Тогда Евпраксия,
конечно, ничего еще не могла понять, теперь осталось ей одно воспоминание,
вызванное зажатым в камень пламенем, красным, как далекая калина детства.
забывать о ней, хотя бы в те часы, когда огонь в печи затухал, особенно в
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Майер Стефани
Посняков Андрей