нашу сделку, Осия? - спросил распутный наследник сенатора, почт не скрывая
иронии.
закончили наши переговоры!
делаешь в последнее время.
забывать свое обещание, данное Леви. Осторожный ювелир взял с меня клятву,
что ядам его деньги только тому, кто вернет их наверняка.
чтобы одолжить их мне!
теперь около шести тысяч цехинов, и если б я поверил вам эти деньги на
слово, а выпотом вернули бы их мне - два предположения явно несбыточных, -
то естественная забота о собственном благополучии могла бы заставить меня
подать векселя ко взысканию и тем самым подвергнуть опасности состояние
Леви.
деньги у тебя есть, и вот тебе в залог драгоценности, а мне давай цехины!
ибо ему были присущи все недостатки человека, осуждаемого общественным
мнением, но, когда, оправившись от изумления, старик стал объяснять патрицию
свои опасения по поводу участи донны Виолетты (брак которой был известен
лишь его свидетелям и членам Совета Трех), он, к своей величайшей радости,
обнаружил, что деньги требовались Джакомо именно для того, чтобы увезти
девушку в какое-нибудь тайное убежище. Все дело предстало теперь в ином
свете. Так как драгоценности, предложенные в залог, стоили требуемой - суммы
да к тому же появилась некоторая надежда, что благодаря римским владениям
донны Виолетты он сможет взыскать с Джакомо старые долги, Осия счел даже
выгодным ссудить молодому патрицию деньги, якобы принадлежащие Леви. Как
только обе стороны поняли друг друга, они вместе покинули площадь, чтобы
завершить свою сделку.
Глава 21
гондолы патрициев заскользили по каналам. Робкий взмах руки из кабины
гондолы приветствовал встречную лодку, но в этом городе тайн и подозрений
редко кто задерживался, чтобы поболтать. Настороженность настолько вошла в
плоть и кровь венецианцев, что они не решались даже открыто наслаждаться
вечерней прохладой.
гондола гораздо большего размера, но весьма непритязательная на вид, и это
показывало, что она предназначена для обычных нужд. Лодка двигалась
медленно, словно гондольеры были утомлены или просто никуда не спешили.
Рулевой искусно направлял лодку одной рукой, а три гребца время от времени
лениво касались веслами воды.
Бренте или с каких-нибудь
дальних островов.
скользила, чем плыла, и помчалась по одному из пустынных каналов города. С
этой минуты она шла быстро и вскоре очутилась в самом бедном квартале
Венеции. Там она остановилась у какого-то склада, и один из гребцов поднялся
на мост остальные гондольеры развалились на скамьях лодки, словно отдыхая.
в этом тесном городе, и тихонько постучал в окно, которое вскоре отворилось.
Женский голос спросил:
скорей у меня спешное дело.
собиралась пойти на площадь Святого Марка подышать вечерним воздухом. Отец и
братья уже вышли, а я осталась проверить засовы.
Теодору, я еще не раба услуги неаполитанца!
своим слугам и имеет право требовать уважения к ним.
неурочное время? Твои посещения мне вообще не очень-то приятны, а когда я
занята другими делами, они и совсем ни к чему!
бы серьезно огорчить его, но Джино выслушал ее с тем же равнодушием, с каким
она говорила с ним.
своим видом показывая, что вовсе не намерен уходить. - Наверно, какой-нибудь
патриций послал тебе воздушный поцелуй, когда ты переходила мост Святого
Марка, или у отца твоего выдался удачный денек на Лидо, вот гордость тебя и
распирает.
все договорено и он только и ждет в ризнице, когда зажгутся свечи и начнется
венчание! Да кто ты мне, Джино Туллии, чтобы так разговаривать со мной?
Камилло?
каждое слово, потому что больше ты от меня ничего не услышишь. Песенка
твоего хозяина спета, и скоро его с позором вышлют из Венеции, а заодно с
ним и всех его ленивых слуг! Я же предпочитаю остаться в родном городе.
высокомерием. Но, вспомнив о своем поручении, он тут же принял серьезный вид
и попытался успокоить гнев своей ветреной подруги, обратившись к пей в
почтительном тоне:
суждено преклонить вместе колена перед алтарем, то почему бы нам не
заключить выгодную сделку? Я привел сюда, в этот мрачный канал, к самым
твоим дверям, полную гондолу такого сладкого и выдержанного вина, каким даже
отцу твоему редко приходилось торговать, а ты обращаешься со мной, как с
собакой, которую гонят из церкви!
если бы ты меня здесь не задержал, я давно веселилась бы на свободе.
гондольер, вставая, чтобы помочь ей.
скоро заперли все двери и очутились на улице. Их путь лежал через мост, о
котором уже упоминалось. Джино показал на гондолу и сказал:
можно привозить контрабандистов так близко к нашему дому?
друзья продадут этот напиток старому Беппо, вашему врагу, твой отец будет
проклинать этот час всю жизнь!
в сторону гондолы. Большой балдахин был задернут, но воображение Аннины с
готовностью подсказывало ей, что там полным-полно мехов с чудесным вином из
Неаполя.
колеблются, согласилась. Они быстро подошли к лодке, и, не обращая внимания
на гондольеров, растянувшихся на скамьях, Аннина сразу же скользнула под
балдахин. Там, облокотись на подушки, лежал пятый гондольер: оказалось, что
гондола выглядела внутри как городская лодка и ничуть не походила на лодки
контрабандистов.
Аннина. - У вас какое-нибудь дело ко мне, синьор?
стоял дон Камилло Монфорте.
притворный или действительный испуг, которому так легко поддаются женщины.
Овладев собой, хотя ноги ее дрожали, она сказала нарочито шутливым тоном:
тобой выбор: откровенное признание или мой справедливый гнев.
сомнений в его решимости.
спросила Аннина невольно дрогнувшим голосом.
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Акунин Борис
Лукин Евгений
Плотников Александр