конечно, приуменьшив опасность. Он объяснил ей, что беспорядочная стрельба -
это своего рода нагнетание страха, попытка запугать, а не ранить или убить.
приходилось сталкиваться с подобными явлениями. Она выслушала его
расплывчатые объяснения без каких-либо комментариев, только взглядом
показав, что не верит им.
рождественские украшения на улице. С противоположной стороны донесся
приглушенный мерный звон церковных колоколов. До рождества оставались
считанные дни, но он не думал об этом. Его занимало только то, что нужно
сделать немедленно: пойти в Федеральное бюро расследований, в этот рассадник
безумия, и пусть они положат этому конец. Ведь был нанесен ущерб частной
собственности, когда по ним стреляли из смертоносного оружия. С Питером
пойдет и Филлис Максвелл.
что она обязана пойти со мной.
справочник. Питер по-прежнему смотрел в окно.
справочнике, но он же узнал его. Сможет узнать и номер телефона Филлис.
Только придется опять прибегнуть к уловке - выдать себя за журналиста,
старого знакомого мисс Максвелл, проездом находящегося в городе и желающего
поговорить с ней.
редакции номера телефона Филлис Максвелл не дали.
дежурный офицер по печати. Печальные новости поступают даже по окончании
рабочего дня. Генеральский чин отца дает мне кое-какие преимущества. Либо я
узнаю того, кто мне ответит, либо он узнает меня.
номер ее личного телефона, другой - номер коммутатора в доме, где она жила.
справках о жильце им отказали, оператор согласилась лишь передать что-нибудь
мисс Максвелл. Поскольку звонивший посетовал, что неточно знает, где она
живет, оператор коммутатора назвала ему адрес.
назвала его, но говорила о вчерашних похоронах на Арлингтонском кладбище.
Она напугана до безумия. Моя цель - убедить ее пойти со мной, а увидев тебя,
она может отказаться.
еще одно соображение. - Он заглянул ей в глаза; - Я не хочу ни во что тебя
вмешивать. Со всем этим покончено. Ты сама так хотела, помнишь? Тогда я с
тобой не согласился, а теперь согласен.
сделано, и ничего уже изменить нельзя. У него были свои убеждения, которые
он мужественно отстаивал, и я не хочу чернить его память.
отрицательно повлияло на наши отношения. - Он легонько поцеловал ее. - Когда
с насущнейшими делами будет покончено, мы заживем так, как нам захочется. И,
по-моему, это очень заманчивая перспектива.
виновато досмотрела ему в глаза:
***
на улице швейцар дома, в котором жила Филлис Максвелл. Он вел себя так,
будто заранее знал о приходе Ченселора.
дверь он видел, как швейцар, в форменном пальто, скрестив руки в перчатках
за спиной, просто покачивался взад-вперед на каблуках.
холл. Может, он забыл о том, что обещал? Ченселор встал и огляделся. Ведь он
разговаривал с оператором коммутатора. А где же коммутатор?
почтовых ящиков и шахтой лифта. Он подошел туда и заглянул в окошечко.
Женщина-оператор что-то говорила в микрофон переговорного устройства с одним
наушником, говорила быстро и оживленно. Это была явно дружеская беседа, а не
разговор оператора с клиентом. Питер постучал по стеклу - женщина прервала
разговор и отодвинула стеклянную задвижку окошка:
квартирой. Дело срочное.
заколебалась И смутилась.
Позвоните ей.
не ответил. Ждать было просто бессмысленно, и Ченселор, быстро выйдя на
улицу, обратился к швейцару:
явились часом раньше, то я должен был бы передать, чтобы вы пришли в
одиннадцать, что мисс Максвелл звонила и сказала, что придет в это время.
немного. Хорошо?
полиции.
в карман пальто, вытащил конверт и протянул его Ченселору.
его фамилия. Вернувшись в холл, к свету, он вскрыл конверт и вынул из него
письмо.
спасли мне жизнь, а в какой-то степени и мой рассудок, и заслуживаете
объяснения. Боюсь, что оно будет неполным.
разыскивать меня, из этого ничего не выйдет. Несколько лет назад я приобрела
фальшивый паспорт, потому что знала: наступит момент, когда мне придется им
воспользоваться. И такой момент наступил.
персонаж вашего романа, я попросила в редакции длительный отпуск по
состоянию здоровья. Мой шеф, по правде говоря, не очень возражал в последние
месяцы мою работу нельзя было назвать особенно удачной.
сегодняшнего вечера сделали это решение необратимым. Каковы бы ни были мои
проступки, они не столь тяжелы, чтобы платить за них жизнью. Моей, вашей или
еще чьей-либо. Не могут они никоим образом и компрометировать мою
профессиональную деятельность.
все, подвергается гонениям. Уцелеть удалось (кто знает, надолго ли?) только
благодаря вам. Так продолжаться не может.
заодно с ними. В душе я, с одной стороны, молю вас бросить работу над
книгой, а с другой - говорю: "Вы не можете так поступить".
свою любовь и благодарность к вам.