только в кино... Но мне все равно было бы стыдно. Эмиграция, Полунин, вообще
не имеет права на существование, я давно это понял. Я имею в виду такую вот
эмиграцию, - он повторил свой всеобъемлющий жест.
зарабатывать деньги или просто потому, что дома слишком тесно. Возьми
итальянцев, японцев... таких людей я уважаю - за трезвость, за
предприимчивость. А политическая эмиграция - это нонсенс, какой-то собачий
бред. Она оправдана - теоретически - только в том случае, когда эмигрант
уверен, что за границей получит реальную возможность влиять на положение дел
на родине. Такой возможности на практике не получает никто. Никто! Ты просто
вспомни историю, - Андрущенко, подавшись вперед, принялся загибать перед
лицом Полунина свои худые длинные пальцы. - Французская эмиграция времен
террора; польская времен восстаний; наша, вот эта самая; немецкая при
Гитлере...
эмигрировал, кто был прав, а кто нет; я что хочу сказать: политическая
деятельность эмигранта всегда бесплодна, никакой возможности влиять на
положение дел дома он не имеет, от своего народа отрывается все дальше и
дальше... Лучшее, на что он может рассчитывать, это место в обозе
какой-нибудь иностранной армии. Вот реальные перспективы политической
эмиграции - любой, какую ни возьми. Хотя бы немцев-антифашистов... это,
заметь кстати, еще самая благополучная эмиграция, потому что большая ее
часть в конце концов вернулась домой победителями. Но дело-то в том, что
победили Гитлера вовсе не они: если бы не наш Иван, сидели бы они до сих пор
по своим калифорниям - и Томас Манн, и Фейхтвангер, и все прочие... писали
бы призывы и обличения, и никто бы их уже не читал...
собеседника. - Конечно, ему нужно было драпать! Когда человеку угрожает
смерть, он бежит - это натурально. Но тогда и называй себя точно и без
прикрас: просто беженцем. Беженцев я понимаю, сам бежал от усташей, - я не
понимаю, как можно смыться, спасая свою шкуру, и потом считать себя
политическим эмигрантом. А главное, я не понимаю, как можно жить в одной
стране и вопить о своей любви к другой...
Родитель мой рассказывал, как там было хорошо при государе императоре и как
мужики обожали помещиков - в чем я сильно сомневаюсь, поскольку родился в
Загребе, а не в Смоленске. Как-то это, понимаешь, не согласуется.
инкогнита, Полунин, абстрактное понятие. Страна, где я родился, Югославия,
тоже не вызывает во мне сыновних чувств... хорваты нас ненавидели, сербы
относились неплохо, но все равно мы были для них чужими. А здесь я
равноправен, здесь я - аргентинец, как и все прочие. Правда, я "архентино
натуралисадо"*, но уже сын мой - настоящий, коренной аргентинец, который
вырастет нормальным человеком без комплексов, получит хорошее образование и
будет заниматься полезным делом... а не пить водку по таким вот кабакам и
проклинать большевиков. Почему я и говорю, что Лукин со своим "национальным
воспитанием" - болван и кретин, и родители должны были бы прятать от него
своих детей, как от чумы, чтобы он не заставлял их зубрить хронологию дома
Романовых и петь "Взвейтесь, соколы, орлами"... Никуда они не взовьются, и
никто из этих скаутов никогда не вернется в Россию, потому что она им не
нужна и они там никому не нужны, так пусть бы лучше учились понимать и
любить страну, в которой живут. Тьфу, черт, даже горло пересохло -
разораторствовался...
(исп.).
еще.
всяком случае, ты смотришь на вещи реально...
очень любил, когда признавали его правоту. - Говоря без ложной скромности, я
действительно самый умный человек во всей колонии. О тебе не говорю -
временами ты тоже кажешься умным...
к России, ты эту любовь испытываешь?
что я бы сделал на твоем месте? Пошел бы в советское посольство, - если не
знаешь адреса, могу сказать: Посадас, шестнадцать шестьдесят три, - бухнулся
бы на колени и сказал бы: "Вяжите, православные, я старуху убил". Как
Раскольников, помнишь?
старух не убивал?
сезона, оглушительно взорвался литаврами и испустил дух. К столику подошла
разрумянившаяся Дуняша.
эрмитом*...
человек серьезный, трудолюбивый, к тому же отец семейства. А вы все
хорошеете, прямо до неприличия. Я, оказывается, ваш стакан схватил?
мысли... Мишель, налей мне, пожалуйста, ужасно жарко...
мыслей, одни ощущения. Этот тип, с которым вы сейчас танцевали, он не из
"Суворовского союза"?
умеет, акробатический такой танец...
идиотов "суворовцев", говорят, страшнейший скандал: исчез личный адъютант
самого Хольмстона...
Окружают себя таинственностью - все какая ни есть, а реклама.
что ничего не случилось. Я стороной узнал.
Клименко, что ли.
убили и бросили в Ла-Плату, он ведь был шпионом...
Кривенко был полицейским шпионом. Во всяком случае, это мерзкий тип.
Увидите, его найдут всего объеденного, бр-р-р...
Хольмстона служил в полиции, вы говорите?
тебе, - но кто мне мог сказать, в самом деле...
ужасная сплетница...
проснувшись, тотчас вспомнил разговор с журналистом. Сейчас, на свежую
голову, новость об "исчезновении" Кривенко представилась ему чреватой
неприятностями, - вчера он воспринял ее не так серьезно. Выйдя на кухню, он
сварил себе кофе и выпил его, стоя у окна и поглядывая на безлюдный
по-воскресному сквер. Он мысленно обругал дурака Кривенко, а заодно и себя
за то, что не предусмотрел этой дури; не хватает только, чтобы Хольмстон
кинулся разыскивать своего пропавшего адъютанта и обнаружил его в Кордове...
лезь вообще в подобные дела, если не умеешь предвидеть на десять ходов
вперед. А теперь все через пень колоду: немцы в Парагвае явно что-то
пронюхали, может уже и с Келли связались по своим каналам... единственное,
на что остается надеяться, это его репутация германофоба (вряд ли захотят
делиться подозрениями именно с ним). Кривенко же не сегодня-завтра таких
наломает дров, что хоть караул кричи...
великим конспиратором, этаким рыцарем плаща и кинжала. Понадеялся на опыт
подполья? Так ведь в маки все было совершенно иначе. Нет, это просто чудо
будет, если удастся благополучно из всего этого выбраться..."
сидел в своей комнате на улице Талькауано, копаясь во внутренностях
полуразобранного магнитофона, - последнее время он снова стал брать на дом
работу в знакомой мастерской по ремонту радиоаппаратуры. Это давало
некоторый заработок, - не мог же он, в самом деле, сидеть у Дуни на