удерживали пленника, как и в начале его упражнений. Да,
собственно, сама по себе попытка освободиться была не более
чем жестом отчаяния. Пленнику полагалось днем и ночью думать
о побеге. Но, случись так, что Антипу удалось бы вдруг
развязать узлы на веревках, куда бы он побежал? Вокруг были
только поля с редкими купами кустарников, в которых, конечно
же, можно было попытаться спрятаться, но надеяться, что его
b , не найдут, мог лишь полный болван. Янычары обнаружили бы
исчезновение пленника прежде, чем ему удалось уйти от их
лагеря на расстояние достаточно большое, чтобы можно было
надеяться обмануть погоню.
котла: один - большой, другой - поменьше. Вскоре легкий
ветерок донес до Антипа запах готовящейся пищи. Несмотря на
всю трагичность своего положения, Антип почувствовал, что
страшно хочет есть, - последний раз он останавливался для
того, чтобы перекусить, где-то около полудня. Однако
гордость не позволяла Антипу обратиться к пленившим его
янычарам с просьбой накормить его.
миски и, рассевшись вокруг костра, принялись за еду. К тому
времени уже стемнело, и в неровных отсветах языков пламени
Антип видел только темные силуэты сидевших у костра людей.
Янычары ели неторопливо, со вкусом, о чем-то негромко
переговариваясь. Из тех слов, что удалось расслышать Антипу,
парень понял, что речь шла вовсе не о пленнике, как можно
было бы подумать, а о каких-то совершенно обыденных бытовых
делах. К примеру, когда кто-то из янычар вскользь упомянул о
том, что никак не может подобрать соответствующее имя своему
новорожденному сыну, остальные живо принялись помогать ему.
чай, заваренный в большом фарфоровом чайнике, который имелся
у них при себе, и закурили трубки с длинными тонкими
чубуками.
миску и кружку и направился в сторону пленника. Когда он
подошел ближе, Антип узнал в нем все того же Садара, который
так умело связал его.
рядом с Антипом и ставя на траву то, что принес с собой.
Антип только молча пожал плечами. Скосив глаза на миску,
которую принес Садар, Антип увидел, что она почти доверху
наполнена пшенной кашей с большими кусками мяса.
Антипу на затылок, янычар заставил его пригнуть голову к
коленям и быстро развязал стягивающие его руки веревки.
большой ломоть серого хлеба.
быстрыми движениями растерев кожу на запястьях, он схватил
миску и ложку и принялся за еду.
раскурить ее, он достал из кармана огненные палочки. Потерев
их одну о другую, он высек искру, которая затлела, упав на
плотно набитый в трубку табак. Вставив конец чубука в левый
угол рта, янычар время от времени с силой втягивал в себя
дым, и тогда на другом конце трубки разгорался красноватый
огонек тлеющего табака. Секунд на пять Садар задерживал
дыхание, а затем, не вынимая трубку изо рта, медленно
выпускал струйку синеватого ароматного дыма. Покуривая
b`c!*c, он наблюдал за тем, как торопливо, почти не
пережевывая, глотал пищу пленник. Когда Антип закончил есть
и протянул янычару пустую миску, тот молча дал ему чашку с
крепко заваренным, чуть подслащенным чаем.
теперь, медленно прихлебывая остывший чай, наблюдал за
пришедшим накормить его янычаром с не меньшим интересом, чем
тот смотрел на него.
поинтересовался Садар.
Подойдя к пленнику, Халим присел на корточки рядом с Садаром
и, подняв с земли тоненькую веточку, прикурил от его трубки.
Выпустив струйку табачного дыма, Халим прищурил свои чуть
раскосые глаза, отчего взгляд его сделался немного лукавым.
Волчатников? - спросил он у Антипа.
поскольку оба направлялись в Тартаканд, решили
путешествовать вместе.
приподнял бровь Халим.
справедливости этого утверждения Антип.
плечами Садар.
контрабандистов довез его на своем корабле до устья Гашхала,
- предположил Халим. - Оттуда до Тартаканда всего день пути.
Пока его ищут на восточных дорогах, он подберется к столице
с запада.
Я и в самом деле не имею ничего общего с этим самым
Волчатником. Я сбежал от него, как только представилась
такая возможность. Для вас я не представляю никакого
интереса.
император, возможно, пожелает встретиться с тобой.
не я ее украл...
меня... - Сделав паузу, Антип добавил негромко:
укором качнув головой, пару раз звучно цокнул языком.
устроивших драку с янычарами на постоялом дворе в Уртане,
один из которых называет себя последним из рода Волчатников,
- как маленькому, начал объяснять Антипу Халим. - У нас есть
все основания считать, что ты один из тех, кого мы ищем.
Oоэтому мы обязаны доставить тебя в Тартаканд, где будет
проведено подробное дознание. А что касается денег... -
Подобно Садару, старший янычар цокнул языком. - Я служу
Всемогущему императору Подлунной, что является огромной
честью для меня и для всех моих родственников. И ничто - ни
деньги, ни угрозы, ни даже сама смерть - не заставит меня
изменить своему долгу.
обыденным тоном. Халим не кичился своей неподкупностью, а
просто объяснял чужестранцу прописные истины, известные
каждому в Подлунной.
Забрав у Антипа пустую кружку, он знаком велел ему завести
руки за спину. Антип безропотно исполнил приказание, и
янычар снова связал его.
последним вопросом:
в. Уртане не был убит ни один янычар? Разве Волчатник не
собирается мстить за смерть своих сородичей?
ему Антип.
улыбнувшись Антипу, последовал за своим командиром и Садар.
пожалуй, и единственное, что можно было сделать в том
положении, в котором он находился, это попытаться уснуть,
чтобы назавтра иметь свежую голову. Как говаривал дед:
"Человек остается свободным до тех пор, пока свободен его
разум". Антип лег на траву, повернулся лицом к войлочной
стенке палатки, устроился поудобнее, насколько позволяли
связанные руки и ноги, и попытался уснуть. Но, как он ни
старался, сон не шел к нему. Самые разнообразные мысли
крутились в голове, сплетаясь в плотный клубок, из которого,
наверное, можно было вытянуть что-то, что могло бы помочь
Афанасьев Роман
Василенко Иван
Бажанов Олег
Лукин Евгений
Сапковский Анджей
Каменистый Артем