неблагоразумно. Теперь возникла новая проблема: найти благовидный предлог
для срочной поездки за рубеж.
две-три недели. Положение осложнялось тем, что всего лишь три дня назад он
вернулся из Амстердама, якобы с семинара по борьбе с нищетой.
на деньги, которые он заблаговременно оставил в Утрехте, снял на длительный
срок две квартиры: одну в Рурмонде (Голландия), другую в Мюнстере (Западная
Германия). Позже они станут конспиративными квартирами для молодых героев,
которые атакуют врага там, где он будет меньше всего этого ожидать.
орден занимался миссионерской и экуменической деятельностью, а 0'Брайен был
секретарем ордена по международным делам. Для той войны, которую вел
0'Брайен, лучшего прикрытия не найти. Он вел войну не с нищетой, а с
англичанами. Эта борьба стала смыслом его жизни и его призванием с того дня,
когда много лет назад в Дерри у него на руках умирал раненный в голову
юноша, а по улице бежали британские парашютисты. Тогда отец 0'Брайен прочел
заупокойную и дал обет, о котором не подозревали ни орден, ни его епископ.
моря, и предложил свои услуги ирландскому делу. Его предложение приняли, и
вот уже десять лет он был главным посредником Ирландской республиканской
армии (ИРА) в международных делах. Он доставал деньги, переводил их с одного
тайного банковского счета на другой, обеспечивал поддельные паспорта,
организовывал приемку и хранение семтекса и взрывателей.
лошадей в Риджентс-парке и в Гайд-парке, при его содействии на улицах
Харрода укрепленные на колесах экипажей ножи косили людей, вырывая у них
внутренности, отрезая ноги. Отец О'Брайен сожалел, но верил, что это
справедливо, что это необходимо. Он читал отчеты в газетах, в замке вместе с
шокированными братьями по ордену смотрел телевизионные репортажи, а если
братья его приглашали, то он вместе с ними со спокойной совестью служил
заупокойную мессу.
найдено, когда он, просматривая за утренним чаем лежавший на его кровати
свежий номер "Дублин-пресс", случайно натолкнулся на интересное объявление.
установлен телефон. 0'Брайен набрал номер; на второй звонок ответил
организатор группы, о предстоящем паломничестве которой сообщалось в газете.
Организаторы были рады желанию 0'Брайена присоединиться к группе. После
этого 0'Брайен отправился к епископу ордена.
могу отойти от телефона. Мне нужен покой, мне нужно время, чтобы творить
молитвы. Если вы сможете обойтись без меня, я бы хотел совершить
паломничество.
нет нужды просить разрешения и у совета ИРА. Если он вернется с хорошими
вестями, то тем приятнее будет сюрприз, если же нет, то незачем и беспокоить
совет ИРА. Письмо в Лондон он послал экспресс-почтой; через двадцать четыре
часа оно будет в Лондоне, а в течение трех дней попадет в ливийское Народное
бюро (так ливийское правительство называло свои посольства). У тех, кто
послал ему вызов в Триполи, будет достаточно времени для подготовки.
паломники двинулись в аэропорт Шэннон, где сели на самолет, вылетавший
чартерным рейсом в Лурд, в предгорья французских Пиренеев. В Лурде отец
0'Брайен незаметно отделился от толпы паломников и пересел на ожидавший его
в том же аэропорту небольшой самолет, который через четыре часа приземлился
на Мальте, в городе Валлетта, где О'Брайена встретили ливийцы. Они посадили
его на роскошный реактивный лайнер, и всего через двадцать четыре часа после
того, как отец 0'Брайен вылетел из аэропорта Шэннон, он оказался на
небольшой военной базе возле Эс-Сидера. Здесь его приветствовал как всегда
любезный и обходительный Хаким аль-Мансур.
присоединиться к паломникам, поэтому на этот раз встреча с полковником
Каддафи не состоялась. В сущности, такая встреча даже не планировалась, а
переговоры и последующую операцию было поручено провести одному аль-Мансуру,
0'Брайен и ливиец разговаривали в комнате, специально выделенной для них на
территории базы. Комнату оберегали личные телохранители аль-Мансура. По
окончании переговоров 0'Брайену удалось несколько часов поспать, а потом он
проделал обратный путь через Мальту в Лурд, 0'Брайен был в приподнятом
настроении. Если планы, о которых ему рассказал ливиец, воплотятся в жизнь,
это будет огромной победой ирландского дела.
великим вождем. Как обычно, ему было приказано незамедлительно прибыть туда,
где в этот день остановился Каддафи. После прошлогодней бомбардировки
ливийский вождь стал еще чаще менять место и все больше времени проводил в
пустыне, примерно в часе езды от Триполи.
себя называл "настроением бедуина". Великий вождь в белом халате возлежал на
подушках в большом, изысканно украшенном шатре, разбитом в одном из его
лагерей в пустыне. Как обычно, он внешне лениво и невнимательно слушал
доклады двух министров, которые сидели перед ним, по-турецки поджав ноги.
Нервничавшие министры, исконные горожане, очевидно, предпочли бы сидеть за
своими столами, но раз великий вождь так решил, то все должны были
расположиться по-турецки на разложенных на ковре подушках.
ждать своей очереди. Потом он отпустил министров, отпил глоток воды и
предложил аль-Мансуру доложить о своих успехах.
красивых фраз. Как и любой другой из окружения великого вождя, перед
Муамаром Каддафи он испытывал благоговейный трепет. Люди всегда благоговеют
перед загадочными личностями, особенно если эта личность одним мановением
руки может приговорить тебя к смертной казни. Впрочем, в том, что Каддафи
был загадкой, не сомневался никто.
американцы, считают Каддафи безумцем. Он же, аль-Мансур, верил, что психика
у Муамара Каддафи в полном порядке. Сумасшедший не смог бы единолично
править этой расколотой, неспокойной страной все восемнадцать лет.
ошибки, особенно если речь шла о мире за пределами его страны и о его,
Каддафи, месте в этом мире, и был убежден, что он - одинокая суперзвезда,
стоящая в центре всемирной сцены. Он искренне верил, что его бесконечные
бессвязные речи с благоговением слушали многомиллионные "массы" во всем
мире; а в этих речах он призывал "массы" сбросить свои правительства и
признать его неоспоримое лидерство в деле очищения Ислама в полном
соответствии с откровениями Аллаха, ниспосланными лично ему. В его окружении
никто не осмеливался возражать.
помышлял об этом. Каддафи полагался на советы очень узкого круга доверенных
лиц. Министры могли приходить и уходить, но реальная власть оставалась в
руках этих доверенных лиц, если только кого-то из них Каддафи не начинал
подозревать в измене. Немногие из них имели более или менее четкое понятие о
том странном мире, который назывался "за рубежом". В этом главным
специалистом был Хаким аль-Мансур, учившийся в британской частной школе.
Аль-Мансур знал, что Каддафи питает к нему слабость. На то были свои
причины: когда-то руководитель зарубежных операций Мухабарата доказал свою
преданность Каддафи, собственноручно ликвидировав трех его противников в их
европейских норах.
его окружения злоупотребляли цветистой лестью. Аль-Мансур полагал, что
Каддафи не против лести, но воспринимает ее с долей иронии. Сам он всегда
разговаривал с Каддафи с почтением, но никогда не пытался его обмануть.
Аль-Мансур тщательно подбирал слова и, разумеется, никогда не говорил всю
правду - это было бы самоубийством. Однако он был уверен, что за
мечтательной улыбкой и почти женственными медленными жестами Муамара Каддафи
скрывается искреннее желание знать правду.
визите ирландского священника и о результатах их переговоров. Во время
пространного доклада один из личных врачей Каддафи на столике в углу шатра
приготовил микстуру, налил ее в крохотную чашечку и предложил вождю. Каддафи
выпил лекарство и отпустил врача. Тот тщательно уложил медикаменты в сумку и
через несколько минут ушел.
прошел почти год, Муамар Каддафи еще не вполне пришел в себя. Изредка его
мучили ночные кошмары и приступы гипертонии. Врач давал ему слабое
седативное средство.
совет ИРА согласится.
слишком много тягот мира.
Британии существует ИРА, которая свершит возмездие, отомстит за вас. По
вашему повелению неверные станут уничтожать неверных. Это была блестящая
мысль...
Березин Федор
Василенко Иван
Березин Федор
Корнев Павел
Семенова Мария
Чернецов Андрей