Чтение 56–й страницы книги ~Испытай себя~

деревьев и веток; по дороге я знакомил их с названиями деревьев, пытаясь
сделать нашу прогулку увлекательной и познавательной.

-- Мы не будем снова есть кору, не так ли? -- спросил Кокос, говоря
"ух! " какой-то березе.

-- Не сегодня. Перед нами орешник. Вокруг него еще могли сохраниться
орехи.

Они нашли два. Белки побывали здесь первыми.

Мы прошли примерно милю, и мальчики заметно притомились. Собственно, я
и сам не намеревался идти дальше, потому что в соответствии с картой,
лежавшей у меня в кармане, мы подошли как раз к центру западной оконечности
Квиллерсэджских угодий. Здесь нам нужно осторожно подняться на холм и так же
осторожно спуститься, потому что, если верить контурным линиям на моей
карте, дальше шел очень обрывистый спуск, который по возвращении преодолеть
будет сложно.

Гарет остановился на не заросшем клочке земли и с надеждой в голосе
упомянул о еде.

-- Разумеется, -- сказал я. -- Если хотите, можем соорудить несколько
вполне пригодных для сидения мест из сухкх веток, иначе мы промокнем на
сырой земле. Шалаш нам сегоднч не понадобится.

Они насобирали веток и уложили их плотным ровным слоем. Сверху
набросали лапника. Затем опустошили рюкаакм и расстелили голубой нейлон
поверх разбросанных по земле ветвей. Мы все довольно удобно уселись и съели
тот запас, который я специально приготовил для этого случая.

-- Копченая форель! -- воскликнул Гарет. -- Это вам не какие-нибудь
корнеплоды.

-- Пойманную форель всегда можно закоптить, -- сказал я. -- Самый
простой способ добыть форель -- это с помощью трезубца, только не говори об
этом рыболовам.

-- А как вы ее коптите?

-- Разжигаю костер так, чтобы осталось большое количество раскаленных
угольев. Покрываю их тонким слоем молодых зеленых листьез -- они медленно
горят, выделяя дым. Затем делаю решетчатую рамку, кладу рыбу на рамку, а
рамку на уголья. Рыбу также можно подвесить над дымом. Хорошо и сверху
положить листья, чтобы дым задерживался и рыба лучшэ коптилась сверху.
Наиболее предпочтительны листья дуба или бука. Но помните, рыба в
определенной мере пропитывается запахом дыма, поэтому не пользуйтесь
листьями, запах которых вам неприятен. Также ни в коем случае не используйте
остролист и листья тиса -- они ядовиты. Практически закоптить можно все, что
угодно. Кусочки мяса или курицы.

-- Копченый лосось! -- воскликнул Кокос. -- А почему бы и нет?

-- Прежде поймай этого лосося, -- сухо сказал Гарет. Гарет захватил с
собой фотоаппарат и снимал все, что только было возможно, -- наше ложе, еду,
нас самих.

-- Когда я буду такой же пожилой, как отец, эти фотографии напомнят мне
о наших вылазках, -- пояснил Гарет. -- В свое время отец мечтал иметь
фотоаппарат, особенно когда они с дедом путешествовали по свету.

-- Неужели? -- спросил я. Он кивнул.

-- Отец сам сказал об этом, когда подарил мне камеру.

Мы съели форель с пресным хлебом и с прекрасным аппетитом. Трапезу
завершило ассорти из сушеных фруктов, жареных каштанов и миндаля. Мальчики
заявили, что это настоящий пир по сравнению с прошлым разом, и моментально
управились с шоколадом.

-- Анжелу Брике л убили примерно в таком же месте? -- неожиданно
спросил Гарет.

-- Ну... Думаю, да. Только где-то примерно в пяти милях отсюда, --
ответил я.

-- Это было летом, -- продолжал Гарет. -- Тепло. Листочки на деревьях.

Гм-м... какое у него воображение, подумал я.

-- Она хотела меня поцеловать. -- Гарет передернул плечами.

Мы с Кокосом как по команде с изумлением уставились на него.

-- Не такой уж я уродливый, -- уязвленно заявил Гарет.

-- Ты вовсе не уродливый, -- вежливо уверил я его, -- но ты еще молод.

-- Она сказала, что я вырасту. -- Он выглядел смущенным, Кокос тоже.

-- Когда она это сказала? -- поинтересовался я.

-- Во время пасхальных каникул в прошлом году. Она всегда вертелась на
конюшенном дворе. Постоянно высматривала меня. Я сказал об этом стцу, но он
никак не отреагировал. Как раз в то время проводились скачки Гранд нэшнл, и,
кроме как о Заводном Волчке, он ни о ком и ни о чем не думал. -- Он
сглотнул. -- Потом она уехала, и я вздохнул с истинным облегчением. Когда
она крутилась на дворе, я старался там не показываться.

Он тревожно посмотрел на меня и добавил:

-- Наверное, грешно радоваться чьей-либо смерти?

-- Ты испытываешь именно радость? Он задумался над моими словами.

-- Облегчение, -- наконец произнес он. -- Я ее боялся. -- Он выглядел
пристыженным. -- Тем не менее я часто вспоминал о ней. Ничего не мог с собой
поделать.

-- На тебя еще будет заглядываться куча девчонок, -- сказал я. -- В
следующий раз не стоит испытывать чувство вины.

Проще сказать, чем сделать, сам себе возразил я. Чувство стыда и вины
мучают невинную душу больше, чем любое коварство. Казалось, Гарет
освободился от терзавших его мыслей, высказав их вслух: они с Кокосом начали
прыгать, бегать вокруг, бросать друг в друга пригоршнями мха, раскачиваться
на ветвях деревьев, давая выход своей энергии, сопровождая все это дикими
криками. Видимо, и я был таким, но только я этого не помню.

-- Правильно, -- сказал я после того, как они забрались, тяжело дыша,
на наше ложе из веток.

Я же собрал в пакет все обертки и другой мусор, оставшийся после нашего
завтрака (прекрасный набор для разжигания костра), и закопал его.

-- Каким путем нам пробираться к "лендроверу"?

-- Тем, -- мгновенно ответил Гарет, указывая на восток.

-- Нет, тем, -- возразил Кокос, тыча пальцем в западном направлении.

-- Покажите направление на север, -- потребовал я. Оба опять
поторопились и указали неверное направление, правда, потом вычислили его
более или менее правильно по расположению солнца. Пришлось показать им, как
можно пользоваться часами вместо компаса. Гарет вспомнил, что чему-то
подобному их учили в школе.

-- Что-то связанное с рукой, поднятой в направлении к солнцу, --
предположил он. Я кивнул.

-- Необходимо сориентировать часовую стрелку на солнце, тогда на
полпути между рукой и двенадцатью часами окажется линия север-юг.

-- Только не в Австралии, -- сказал Гарет.

-- Но мы же не в Австралии, -- возразил Кокос. Он посмотрел на часы и
оглянулся вокруг.

-- Север там, -- сказал он, протягивая руку в правильном направлении.
-- Но с какой стороны мы оставили "лендровер"?

-- Если вы пойдете на север, то выйдете на дорогу, -- сказал я
улыбнувшись.

-- Что вы имеете в виду под "вы"? -- настойчиво спросил Гарет. -- Вы же
пойдете вместе с нами. Вы должны нас вывести отсюда.

-- Мне показалось, -- ответил я, -- что ванм было бы интереснее самим
найти обратную дорогу. А на случай,

я не дал возможности Гарету перебить меня, -- если вы заблудитесь и
зайдет солнце, я дам вам светящейся краски, которой вы будете наносить метки
на деревьях. В этом случае вы всегда сможете вернуться назад.

-- Стремно, -- Гарета заинтересовала моя идея.

-- Что? -- Кокос явно не расслышал моего предложения.

Гарет объяснил ему систему возвращения к исходному месту с помощью
светящихся меток.

-- Я буду следовать за вами, -- сказал я, -- но меня вы не будете
видеть. Если вы собьетесь с направления, то я помогу вам. Во всем остальном
дело выживания в ваших руках.

-- Превосходно, -- радостно заключил Гарет.

Расстегнув молнию на моем поясном наборе, я достал оттуда маленький
пузырек с краской и засохшую кисточку.

-- Не забывайте наносить метки так, чтобы их было видно и с той и с
другой стороны; последнюю метку держите все время в поле своего зрения.

-- О'кей.

-- Если вам удастся добраться до дороги, дождитесь меня.

-- Разумеется.

-- Возьмите свисток. -- Я сунул руку в карман. -- В случае чего,
свистите в него, и я тут же найду вас.

-- Какая-то паршивая миля. -- Гарет, похоже, обиделся.

-- Что прикажешь говорить твоему отцу, если вы заблудитесь?

Никаких возражений от него я больше не услышал. Он явно понял мой
замысел, захватил с собой все, что было необходимо, и мальчики ушли.

-- Следует придерживаться того пути, которым мы пришли сюда, -- сказал
Кокос.

-- Запросто, -- согласился Гарет.

Я заметил, что направление они выбрали не совсем правильное, хотя и
пометили краской близлежащее дерево. Может быть, им и удалось бы выйти на
нашу утреннюю тропинку, если бы они начали свое продвижение от дороги, но
найти обратный путь даже для меня представляло трудную задачу. Поломанные
ветви и примятая трава никак не указывали на то, что мы шли туда, а не сюда.

Они сверили часы и пошли в северном направлении, постоянно оглядываясь
и делая метки на деревьях. Удаляясь, они подали мне знак, в ответ я махнул
им рукой, и их куртки еще некоторое время мелькали перед моими глазами в
тени деревьев. Потом, когда они уже скрылись из виду, я неторопливо пошел по
их меткам.

Я мог легко нагнать мальчиков, но как только их спины появлялись перед
моим взором, я тут же приседал, отдавая себе отчет в том, что, если они