Чтение 56–й страницы книги ~Шансон для братвы~

бояться выхолить на работу после столкновения с одним из "старших"
- семидесятипятилетним дедушкой, героем
Соцтруда, имя которого назвал от отчаяния один из задержанных студентов.
Дедок огрел прокурора палкой в приемной, когда тот вежливо отправил его за
разъяснениями к следователям.

Тут под сурдинку объявился Огнев, раздобывший домашний телефон прокурора
и трезвонивший по поводу своего дела - Хорошо еще, не появлялся вечерами во
дворе со своим доберманом. Что неоднократно предлагал, мотивируя это тем,
что, мол, "собачки подружатся, глядишь, и дело уголовное с мертвой точки
сдвинется". Дедкин вежливо отказывался, однако терпение его было на пределе.

- Это вообще не проблема, - Рыбаков-старший щелкнул пальцами и поправил
очки, - можно поместить в проводящий электричество раствор специальный гель
с изменяемой характеристикой поверхностного натяжения. Будет вроде медузы.
Окрасить в любой цвет можно. Задачка элементарная.

- А сколько это встанет в денежном эквиваленте? - Для отца "биокомпьютер"
был залегендирован под дизайнерский изыск для приятеля.

- Ну, не много. Долларов сто. Ты Альтшуллеру позвони, думаю, он за пару
дней сделает. Как раз он специалист по аморфным соединениям. У них
лабораторию распустили, так любому приработку рад... Если хочешь, эта штука
еще светиться будет, или искорки бегать...

- И такое возможно?

- Конечно. Если б ты дурью не маялся, а учился, то сам бы знал... - Папик
лихо взлетел в седло любимого конька, но сынок быстро его оттуда сдернул.

- Я деньги зарабатываю. Поучиться еще успею...

- Ну, как хочешь. Ты Мише позвони и подъезжай к нему. Да, кстати, вы что,
новую машину купили?

- Да ты что! Так, старую с доплатой обменяли... Откуда столько на новую?
- схитрил Денис. Ксения уже успела заехать к свекрови на сверкающем синем
"рэндж-ровере".

- А, понятно.

- Между прочим, когда Абрамович приедет? Его бабки уже неделю у меня
лежат...

- Не знаю, пока не звонил. Погоди, а почему его деньги у тебя?

- Вещь ведь продана, - не понял Денис, - на мой паспорт же выставляли. Ты
ж с ним договаривался...

- Я? Мы вообще об этом не говорили, - удивился Рыбаков-старший.

- Стоп! Как не говорили? Мне его жена сказала, что паспорт у него в ОВИРе
и с тобой договорка была...

- В каком еще ОВИРе? Гриша на режимном заводе работает. Не дадут ему
загранпаспорт, у него же секретность.

- Сейчас кому угодно дают. Сто баксов плати - и вперед!

- А разговор... - продолжал сомневаться Александр Николаевич, - черт,
почти полгода прошло, я и не помню - Нет, вроде не было, он говорил что-то о
трудностях в магазинах. Непонятно мне, как я мог такое упустить? Ладно, ну
забыл, бывает... Тебе надо было мне напомнить!

- А я и не сообразил как-то. Думал, ну обговорили, и все. Чего двадцать
раз повторять... - огорчился Денис. Действительно, мог бы и с большей
ответственностью подойти, все-таки старшее поколение.

- Но он свои пять миллионов железно получает?

- Папа! Какие пять миллионов? Там двадцать пять тысяч долларов!

- Как двадцать пять? - Александр Николаевич чуть не уронил очки.

- Двадцать пять, по курсу почти сто пятьдесят миллионов - А что? -
ошарашенный реакцией отца, спросил Денис.

- Мне Гриша говорил, что на тысячу долларов рассчитывает.

- Пап, как он мне сказал - я так и поставил. Что-то вы совсем о другом
между собой говорите, не о том, о чем со мной. Вам обоим рыбу надо есть,
память улучшает, - съехидничал непочтительный отрок, - а то все путаете. Это
твой приятель, вот и сними с него за шахер-махер разницу между тем, сколько
он тебе говорил, и реальной ценой - Я в обиде не буду.

- Не подначивай, я с ним сам разберусь. Сорок лет знакомы.

Султанов нервно поправил галстук и взглянул на невозмутимого Огнева.

- Прокурор подписал повтор, комиссия не ответила на наши вопросы в полной
мере. Это недолго, час-полтора...

- А я что - против? Надо так надо. Но хочу вам заметить, уважаемый, что
по статусу я свидетель, и таскать меня постоянно, если вам или Воробейчику
что-то непонятно, это, по меньшей мере, странно... Если вам что-то неясно,
вот друг с другом и побеседуйте, - Дмитрий выводил следователя из себя
ледяным взглядом и пренебрежительным тоном, - вдруг к консенсусу придете. У
меня-то время есть, надо будет, я вам очередное доследование в одни ворота
обеспечу. Оснований выше крыши... Все равно работать заставлю, хотите вы
этого или нет. Будем воспитывать мисс Марпл в отдельно взятом следственном отделе...

Султанов в бешенстве взглянул на часы.

- Да, Дмитрий Семенович, - с угрозой начал он, - вот вы мне недавно
говорили, что кому-то в ближайшее время будет плохо...

- А у вас что, Иса Мухтарович, кто-то заболел?

- Нет, - следователь опешил, - я в смысле уголовного дела...

- Огнев, пожалуйста, - выглянула из кабинета медсестра.

- Дела, дела, - подмигнул Дмитрий. - Сейчас с доктором побеседую и
продолжим...

В кабинете сидели давешний профессор и две милые женщины в белых халатах.

- Здравствуйте, доктор! - радостно улыбнулся Огнев.

- Как, опять вы?

- Я, я... А вы что, в постановление не заглянули?

- Так, - профессор вперился в бумаги, - ага, вот оно... Мы несколько
вопросов не осветили. Вы в курсе?

- Я ваших ответов не читал, не знаю...

- Начнем с самого элементарного. Скажите, вы легко в контакт с людьми
входите?

- Смотря с какими.

- Это не ответ...

- А у вас - не вопрос, - парировал Огнев, - абстракция какая-то...

- Хорошо. Конкретизирую - в рабочем коллективе.

- Достаточно легко.

- И это все?

- А вы еще конкретнее попытайтесь...

- В игрушки вздумали играть? Ладно... Как вы объясните то, что свидетели
обвинения, - профессор подчеркнул слово "обвинение", - говорят, что
неоднократно ловили вас на вранье? - Доктор прищурился, словно уже можно
было праздновать победу.

Огнев зевнул.

- Обвинение покажите, а то я опять не в курсе...

- Бывшего обвинения, - согласился профессор.

- Глупостью свидетелей. Так не бывает. Либо я - врун, но тогда мне денег
никто не даст, либо врут свидетели - Одно из двух. Они просто пытались, в
меру своего скорбного ума, побольше меня пообви-нять, ну и попались в свою
же ловушку - Нормальный синдром умственной отсталости...

- Постарайтесь обойтись без диагнозов.

- Почему это? - Профессор, конечно, был далеко не дурак, но отличить
сознательную развязность от раздражения вряд ли мог. Небольшой скандальчик
не повредит, пусть следствие отвлекается.

- Здесь определения даю я, - с расстановкой сказал профессор, - и
постарайтесь это запомнить.

- Еще чего! Буду я себе голову ерундой забивать, - своей тупостью сцена
напоминала встречу двух малолетних дворовых хулиганов. Для большего антуража
можно было бы сплюнуть на пол. Приглашенные врачи были в недоумении. Глава
комиссии взял себя в руки.

- Итак, вы утверждаете, что специальных навыков не имеете?

- В чем?

- Ага, - обрадовался профессор, - вот вы уже не столь категоричны, как
раньше! А в прошлый раз вы все отрицали. Ну-ну, посмотрим...

- Куда посмотрим?

- В бумаги, тут мно-огое есть... И по поводу навыков, и по поводу угроз.

- Кому это я угрожал? Вам?

- Нет, пока вы до этого не дошли. Вот, пожалуйста, гражданин Ковалевский
утверждает, что вы обещали его застрелить посредством пули в голову...

- А что, есть другой способ? Вот пусть Колюня свои слова и объясняет.

- Вам совсем на это сказать нечего?

- Почему же. Яркий пример очередного маниакального бреда. Вы что, сами не
видите - то я аферист, то убийца какой-то... Так не бывает. Если я хотел с
потерпевшим расправиться, почему же он до сих пор жив? Я промахнулся, что
ли? А где тогда пресловутая пуля?

- Но ведь вы это говорили! - разъярился профессор.

- А вы что, рядом стояли? Лечиться Ковалевскому надо, вот и все угрозы
мои.

- Хорошо, разговор доказать нельзя. А письмо?

- Вот так новость! Какое письмо?

- Следствие утверждает, что вы прислали Ковалевскому записку угрожающего
содержания...

- А почему мне об этом неизвестно?

- Следователь должен был вам сказать!

- Но не сказал! И перестаньте повышать голос!

- Извините.

- Я не Дубровский, а Колюня - не Маша, чтоб в переписке состоять, через
дупло старого дуба... Дуб, конечно, следователь, но молодой!

- Так вы не писали письмо?

- Нет, я вам уже говорил. Я что, на идиота похож? Зачем мне Ковалевскому
письма писать, если я ему моту по телефону все сказать?

- Ну, не знаю, - профессор задумался. - А следствию зачем это?

- Вот вы у следователя и спросите. Я материалы дела смотреть не имею
права, откуда мне знать, что там понапихано... Может, для объема.