Чтение 56–й страницы книги ~Череп на рукаве~

легко с нами? В конце концов, поселенцы на Омеге...

- Были достаточно смелыми и находчивыми людьми. Верно,
штабс-ефрейтор. Я тоже встал в тупик перед этой загадкой. Для себя я пока что
объясняю это "эффектом первого удара".

- Что-то очень мощное, но короткоживущее, что можно использовать
только в начале операции, подверженное быстрому саморазрушению?

- Ты читаешь мои мысли, штабс-ефрейтор Я не учился у профессора
Бреслера, но тоже немного разбираюсь... в предмете. Биологическое оружие нового
рода. Мы можем фантазировать на предмет их облика или способа убийств, но факт
остаётся фактом. Что-то возникло на планете, очистило её от людей. . и
самоуничтожилось.

- И не исключено, что эта слизь в реке и коричневые пузыри - только
начальный период нового синтеза, - прибавил я. Секурист кивнул головой

- Теперь понимаешь, почему нам нельзя сразу взрывать этот чёртов
исток? Надо постараться понять, что это за оружие первого удара. Потому что
Омега не подняла тревоги, заметив на орбите чужой флот. Уж это-то они точно
успели бы сделать.

У меня возникли кое-какие догадки в этот момент, но они показались
настолько чудовищными, что я немедленно приказал себе забыть о них. Такого не
может быть, потому что не может быть никогда.

- Ладно, штабс-ефрейтор. Давай спать. Завтра - последний переход. И
полезем в пещеры.

Ночью я проснулся. Но не от того, что настоятельно требовалось
отлить, а потому что моей щеки осторожно коснулись тёплые пальцы. Пальцы Гилви.

- Тcсс... Рус!

- Ты что?! - Спросонья я даже не сообразил, что она говорит
по-русски. - Ты откуда наш язык знаешь?

Она усмехнулась. На шлеме светился крошечный белый огонёк, горел на
краю лицевого проёма, освещая её глаза. Красивые, как ни крути, глаза.

- У вас учила. Я языки люблю. Рус, о чём вы говорили с капитаном ?

- А ты сама спросить не можешь?

- А ты не скажешь разве? Может, нам завтра всем помирать, так уж
лучше знать, от чего! Мне, может, помирать ещё рановато! У меня ещё дома дела!

Она очень близко к тексту процитировала "Песенку фронтовых шофёров".
Славно ты учила язык, "подружка" Гилви... У тебя были хорошие учителя.

- Всё равно, с ума сошла! А ну как услышат ? Нас же за шпионов
примут!

- Не волнуйся. Мы сделаем вид, что занимаемся любовью.

- Ты рехнулась?!В боевой обстановке, посреди народа... ты что, в
уме?

- Тогда рассказывай. Мы ж друзья. Или уже нет?

- Друзья... - проворчал я. - Только давай на имперском. Неровен
час...

- Хорошо. Только говори.

Я рассказал. В конце концов, тут не было никакой секретнбй
информации, а Гилви уже носила в петлице сдвоенную стилизованную молнию...

- А как ты в Geheime Staatspolizei оказалась-то? - спросил я в свою
очередь.

Гилви ответила не сразу, сидела, обхватив коленки, и что-то
бормотала себе под нос.

- А? Что? Как сюда попала? Отличилась... дали повышение. А тут
конкурс. На замещение вакантной должности оператора-шифровальщика. Ну, я и
подала... знаешь же, мне деньги нужны. А тут и паёк и оклады совсем другие. Да
и служба интересная. И перспективы...

- Сдохнуть вместе с нами в этой пещере, - совсем-совсем тихо заметил
я.

- С тобой - несдохнем - она вдруг прижалась ко мне. И хотя мы оба
были в броне, мне показалось, что сквозь любой пластик и кевлар я ощущаю тепло
её тела. Очень привлекательного тела, если вспомнить одну давно минувшую сцену.
И даже всякие пояски и подвязки смотрелись на Гилви действительно очень
возбуждающе. Чёрт возьми... кажемся, начинаем терять контроль, солдат?

Я заставил себя отодвинуться от неё. Гилви тихо засмеялась.

- Да уж, хороши, нечего сказать. Про занятия любовью я немного
перехватила. В броне не шибко разгуляешься, Рус. Ладно, спасибо тебе за
рассказ. Теперь хоть знаешь, что к чему...

- А что тебе капитан надиктовывал ? - вдруг само собой вырвалось у
меня.

- Что надиктовывал? Да ничего особенного. Он всегда такой. Уставы
соблюдает. Положено шифрованные сообщения отправлять,когда у аппарата только он
сам и шифровальщица, вот он всех и гоняет. А так-то... пустяки. Мол, дошли,
мол, противодействия не было, боевой дух личного состава... вот такue
фигли-мигли, как вы, русские, говорите.

У неё почти не чувствовалось акцента. И она знала все идиомы. Так
говорят если действительно изучают русский много лет или живут среди тех, ддя
кого этот язык родной.

- Спасибо, Гилви. Я этого не забуду. А теперь давай спать. Завтра и
в самом деле трудный день.

* * *

Наутро парни нехотя вылезали из нагревшихся за ночь спальных
мешков. Нас никто не потревожил. Да и ктo мог? Живая река осталась далеко
внизу. А впереди, на склоне, на самом деле чернело отверстие пещеры, из
которого густыми потоками выползала слизь, сейчас похожая на расплавленный и
начинающий застывать парафин. И, само собой, в ней медленно плыли коричневые
точки зародышей. Даже примерно невозможно было сосчитать, сколько их.

- Туда, - холодно сказал секурист.

Гилви и две обер-лейтенантши шли в середине процессии. Моё отделение
разделилось на две пятёрки. Склон был крутым, но не слишком, демонстрировать
альпинистские навыки ни от кого не потребовалось.

Метрах в десяти от потока мы остановились. В базовом лагере было
вдоволь всякого снаряжения, и сейчас секурист со своими блондинками
засуетились, составляя вместе и соединяя кабелями какие-то небольшие
электронные блоки, с панелями, густо усеянными миниатюрными тумблерами и
верньерами.

- Сперва просканируем, а там... Гилви тоже раскрыла свой компьютер и
подключилась к остальным. Развернула зонтик антенны.

- Госпожа роттенфюрер, - секурист сегодня был донельзя официален, -
мы в сети?

- Так точно. Связь со штабом установлена.

- Отлично. Гретхен, Мартина?

- Пять минут, герр риттмейстер. Балансировка...

- Даю пять минут. Штабс-ефрейтор! Мне нужен один человек у самого
входа в пещеру. Доброволец. Сам понимаешь...

- Я готов, господин капитан.

- Нет уж. Мне тут, около нас, нужен хоть один человек с головой.

- Господин риттмейстер! Мои люди...

- Извини, штабс-ефрейтор. Вырвалось... но ты всё равно не иди.
Геройствовать тут не надо. Надо сделать порученное с максимальной
эффективностью. Отправь одного. Всё, что ему надо сделать, - закрепить там вот
это устройство. Болты, как видишь, самозабуривающиеся. Неделю делали в
мастерских. Ну, кто справится? Можешь смело обещать добровольцам медаль "За
отвагу".

- Тогда я точно сам пойду, - позволил я себе пошутить. Секурист
усмехнулся в ответ.

- Ты точно никуда не пойдёшь. Я уже сказал. Мне нужен хоть один
человек с мозгами. Это приказ, штабс-ефрейтор.

Я выразительно пожал плечами.

Услыхав про медаль - и полагающиеся к ней а) отпуск и б) наградные,
- вызвались дружно все. Я подумал, подумал и хлопнул по плечу Глинку.

- Давай. Получишь своё и отваливай в сторону, другим тоже медаль
хочется.

- Рядовой! Ваша задача - закрепить этот блок... - пустился в
разъяснения секурист. Глинка торопливо кивал. На первый взгляд задание и впрямь
казалось пустяковым. Подобраться к пещере. Приставить небольшой блок к камню.
Нажать одну-единственную кнопку, имевшуюся на боку устройства. Спокойно
вернуться назад. Обещать за такое медаль - оскорблять тех, кто получил её под
настоящим огнём. Но это только если забыть о медленно текущей клеевой реке с
пульсирующими в её потоке коричневыми пузырьками. Мы уже знали, на что они
способны.

Глинка нервно провёл руками по телу, словно лишний раз проверяя, на
самом ли деле броня затянута "вглухую", поправил ранец огнемёта за плечами и
неспешным шагом, словно на прогулке, направился к тёмному зеву. За его спиной
тянулась намертво пристёгнутая к специальным "ушкам" комбинезона верёвка.

- Отделение, - негромко сказал я.

Впрочем, все и так были наготове. Мумба, Кряк, На-зариан и Фатих
готовы были в любой момент выхватить Глинку обратно; Гюнтер, Микки, Сурендра и
Джонамани держали слизь на прицеле. Броня даст Глинке несколько секунд
преимущества, прежде чем прогореть. И хотя напалм-Б, заряженный в наши
огнемёты, не нуждается во внешнем источнике кислорода, способен гореть даже под
водой, и его практически невозможно потушить, у нас были-таки химические
гасители, прерыватели реакции, способные в долю секунды утишить пламя. Их мы
тоже держали наготове.

Сперва Глинка шёл бойко и даже весело. Но чем ближе к пещере, тем
медленнее и короче становились его шаги. Густой поток коричневатой жижи
продолжал мерно извергаться из устья, никак вроде бы не реагируя на приближение
человека.

Глинка и вовсе замер. Ему оставалось метра два, склон здесь делался
достаточно крутым, градусов семьдесят, почти отвесным, но уцепиться было за
что. Тем не менее он остановился.