почистим, отварим и налепим пирожков. Сметаны только у меня нет. А у тебя?
Скоро Иринка из школы придет, мы ее в магазин пошлем за сметаной. Вадим
мальчиков в зоопарк повел, они вернутся не раньше чем часа через два, мы как
раз все успеем, - решила Наташа.
выпить здесь же на кухне по чашечке чаю.
появится еще один ребенок?
Раньше она никогда об этом не задумывалась, хотя всегда знала: если бог
пошлет - будет рожать еще раз.
опасения напрасны, мальчики еще слишком малы, чтобы вдоволь насладиться
радостью быть единственным объектом родительской любви и не желать эту
любовь потерять. И потом, их двое, а это в корне меняет дело. Каждый из них
знает, что он в любом случае не единственный, и тогда уже не имеет значения,
двое их или трое. А ведь я знаю, почему ты стала об этом задумываться.
задумалась - и все. И почему же?
- В последний свой приезд, когда хоронили Александра Ивановича, твоя сестра
вела себя так отвратительно, что ты поневоле стала задумываться над ее
отношением к себе. Да-да, - кивнула она, поймав недоверчивый взгляд Наташи,
- именно так. И додумалась, только признаваться в этом не хочешь. Ты права,
Наташенька, между вами была слишком большая разница. Когда Галина Васильевна
забеременела тобой, Люсе было уже шестнадцать, а когда ты родилась -
семнадцать. Она всегда была эгоистичной и себялюбивой, и мысль о том, что
папа и мама будут любить еще кого-то, кроме нее самой, была для нее
невыносимой. Ты не можешь этого знать, а я-то видела, все на моих глазах
происходило. Как она рыдала! Как с ума сходила от бешенства, когда
выяснилось, что в семье появится второй ребенок! Как она этого не хотела!
Галина Васильевна, твоя мама, не очень-то радовалась своей беременности,
хотела на аборт идти, ей ведь уже сорок лет было. А папа очень хотел, чтобы
она рожала, долго ее уговаривал, и уговорил-таки! Люся, естественно, знала,
что мама тебя не хотела и что ты появилась только благодаря папиным
уговорам. Какие истерики она закатывала, боже мой!
поверить. Неужели Люська ненавидела меня еще до моего рождения?
посуди сама: комната у вас всего одна, им и втроем-то было тесно, а тут еще
маленький ребенок появится, ему кроватка нужна, манежик, коляска, кругом
ползунки и пеленки, бутылочки с детским питанием, погремушки по всему дому
валяются. Ребенок плачет, писает, какает, а Люся уже достаточно большая,
чтобы можно было часть забот переложить на нее. Ей этого не хотелось. Ей не
хотелось этих забот, хлопот, запахов и детского плача по ночам. Ей не
хотелось, чтобы ее заставляли сидеть с тобой, стирать твои пеленки, вместо
того, чтобы идти в кино с подружками или на свидание с кавалером. Ей ведь
было семнадцать, не забывай. Тебе год - а ей восемнадцать. Тебе два - а ей
девятнадцать. У нее в разгаре юность со всеми ее радостями, а мать то и дело
эти радости отнимает, потому что нужно заниматься тобой. Самое печальное,
что твоя мама все это понимала и постоянно испытывала чувство вины перед
старшей дочерью. А Люся это видела. И пользовалась этим. Крутила матерью как
хотела. Но это уже потом, когда ты подросла. А вот папа больше любил тебя, и
это, кстати, Люсю тоже ужасно злило. Что, золотая моя, я тебя расстроила?
понимаю, почему мама так безропотно поехала с Люсей по первому ее
требованию. И почему Люся так ко мне относится, считает неудачницей и
бездарностью. Хорошо, что вы мне рассказали. Жалко только, что так поздно.
тогда, когда твое сознание оказалось готово это принять, ни минутой раньше.
Ты сама начала об этом задумываться, значит, наступило время сказать тебе об
этом, вот и все.
потыкала вилкой в варящийся картофель.
руками, видя, что Наташа оперлась о стол и собирается встать, - я сама
сделаю. Отдохни пока, ты слишком много времени проводишь на ногах, это не
полезно.
на маленьком огне.
Марик мог ее столько лет любить? Неужели он этого не знал, не видел? Марик
был таким умным, таким тонким... Как же так, Бэллочка Львовна? Я не понимаю.
этим многие столетия, а понять никто не может. Это называется "бремя
страстей человеческих".
не открывая глаз.
которую до сих пор никому не удалось разгадать.
был и вечер. В окно робко вливался нежный запах первой зелени, которая и
зеленью-то еще не была, а лишь "зеленой дымкой". В квартире царят тишина и
покой, Вадим давно уехал - отпуск закончился, Бэлла Львовна отбыла на
выходные за город к своей давней приятельнице Тамаре, Иринка ушла в кино с
подружками, Полина, по обыкновению, пребывает в пьяной дреме, Саша и Алеша
смотрят по телевизору передачу "Спокойной ночи, малыши!" Вот закончится
мультфильм, Хрюша и Степашка попрощаются с детьми, Наташа умоет мальчиков и
уложит спать, а сама дочитает, наконец, "Улисса" Джеймса Джойса.
телефон.
голос, чуть грубоватый и усталый.
наконец, в чем дело?
милиции, и документов у нее при себе нет.
месяц пятнадцать исполнится! Что с ней случилось?
потом хмыкнул. - С трудом верится. По внешнему виду она на все восемнадцать
тянет. Так с кем же она живет, если родителей нет?
недалеко.
которая все проспит и не уследит за малышами. Быстро накинув просторное
"беременное" платье и сверху плащ нараспашку, она схватила за руки сонных
мальчиков и отправилась в отделение милиции. Добираться пришлось долго,
набегавшиеся и уставшие за день мальчики хныкали, упирались и капризничали,
ребенок в животе то и дело начинал ворочаться и стучать ножками, и Наташе
приходилось все время останавливаться. Мысли ее одолевали самые черные: что
с Иринкой, в порядке ли она, не избили ли ее? А если в этом смысле все в
порядке, то как обстоит дело в другом? За хулиганство ведь с четырнадцати
лет могут посадить, после участия в работе съемочной группы, выезжавшей в
Икшу, в колонию для несовершеннолетних преступников, Наташа это хорошо
знает. Осужденных за хулиганство пацанов своими глазами видела. Неужели
ничего нельзя сделать? Неужели она не уберегла девочку?
куда она наконец доползла, даже дар речи потерял.
Наташу за плечи и начал усаживать на жесткий колченогий стул. Она плакала
горько и громко и почти не понимала, что происходит вокруг, только изредка
улавливала отдельные слова: "за Маликовой... беременная... двое детишек...
маленькие совсем... как бы плохо не стало... говорят, сирота...
участковый... завтра будет... соседка... она же в драке не участвовала,
только рядом стояла... пьяная... на учет поставить..."
испуганная, бледная, под глазом свежий синяк.
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Ибсен Генрик