что они опытные и квалифицированные исполнители, а они оказались без-
мозглыми идиотами, провалившими все дело. А все потому, что вам жалко
денег. И я подозреваю, что вы и сейчас не все рассказываете мне, а это
для меня опасно, потому что из-за вашего, простите, жлобства я могу по-
пасть в сложную ситуацию. Вы не доверяете мне, я не доверяю вам, поэтому
нам лучше всего расстаться, и немедленно. Считайте наш договор утратив-
шим силу.
извол судьбы! - взмолился Градов. - Вы сами говорили, что осталось потя-
нуть всего несколько дней, до третьего января, почему же вы меня бросае-
те? Если я где-то был не прав - ну простите меня, если я что-то сделал
неправильно - так ведь не со зла, Арсен, я умоляю вас, вы не можете
так...
угодно. Вы мне неинтересны, вы мне не нужны, поймите это наконец. У меня
своя работа, свое дело, я его делаю с удовольствием и, смею надеяться,
неплохо. Потом появляетесь вы и пытаетесь заставить меня работать не
так, как я привык, и не с теми людьми, как обычно. В этих условиях рабо-
та у меня не клеится, вы мне мешаете, ну и ради чего я буду корячиться и
лезть из кожи вон? Ради ваших прекрасных глаз? Вы, господин Градов, в
Думе имеете большую силу, а для меня вы никто, ничто и звать вас никак.
Ради гонорара? Вы со своей местечковой жадностью добились только одного:
я готов вернуть вам все выплаченные вами деньги, потому что личная безо-
пасность мне дороже. Может быть, вы думаете, что, расторгнув с вами до-
говор, я испорчу себе репутацию в том мире, который пользуется моими ус-
лугами? Уверяю вас, эта история только пойдет мне на пользу. Завтра же
все заинтересованные лица будут знать, что, во-первых, я ставлю интересы
безопасности выше денежных расчетов, а во-вторых, что меня надо слу-
шаться и мне нельзя мешать, иначе я брошу своего клиента на произвол
судьбы без малейших сожалений. Запомните, Сергей Александрович, еще не
родился на свет такой клиент, ради которого я пошел бы на уступки. Вы
хотите что-то сказать?
вайте свои условия, я согласен на все.
в растерянности и страхе оно не потеряло своей привлекательности, лишь
приобрело какое-то трагическое выражение. Поторговаться с ним, что ли?
Конечно, ни о какой дальнейшей работе не может быть и речи, с такими ти-
пами надо рвать сразу и бесповоротно, но просто любопытно, на что он го-
тов пойти ради спасения собственной шкуры. Если отозвать людей с дела
Ереминой, оно может быть раскрыто за сутки, максимум - за двое. Интерес-
но, Градов это понимает или нет?
видите, потому что мы разрушили вашу старую систему, при которой у вас
был кусок хлеба с маслом и черной икрой, у вас была власть, а теперь вы
никому не нужны, вас никто не боится, вот вы и ненавидите весь мир и
отыгрываетесь на таких, как я! Вы думаете, вы очень могущественный, да?
Да вы просто маленькая злобная крыса, да-да, именно маленькая вонючая
злобная крыса, которая жрет отходы на помойке общества и первая бежит с
корабля, как только запахнет опасностью. Крыса! Крыса! О, Господи...
расплатился за выпитый кофе и ликер, потом, подумав, достал из бумажника
еще несколько банкнот.
лу Градова. - К сожалению, мне пришлось сообщить ему неприятное извес-
тие, и он тяжело переживает. Если минут через пять он еще не уйдет, при-
неси ему двести граммов коньяку. Только хорошего.
вор с Градовым оставил в его душе неприятный осадок. За его долгую жизнь
у Арсена было много неприятных разговоров, и он научился выходить из них
без эмоциональных потрясений. Но Градов чем-то задел его, то ли подозре-
ниями в ненависти ко всему белому свету, то ли тем, что обозвал вонючей
крысой... Но теперь Арсен был абсолютно уверен: он правильно сделал,
прервав работу на Градова. Человек, который так легко выходит из себя и
теряет над собой контроль, опасен. С ним нельзя иметь дело. А маленькая
вонючая злобная крыса - что ж, крысу он ему еще припомнит.
ложил телефонную трубку на рычаг, перевел дыхание и вытер сверкающую лы-
сину огромным голубым носовым платком.
захламленного сумрачного кабинета.
заметил Константин Михайлович. - Я даже пальцы загибал, чтобы не обсчи-
таться.
- два. Если память мне не изменяет, мы с вами знакомы больше десяти лет,
и прожили мы этот срок без явных конфликтов. Во всяком случае, друг на
друга мы голос никогда не повышали. Или я ошибаюсь?
очередь, не ходили к генералу - это три и четыре. То, что последний до-
кумент из уголовного дела об убийстве Ереминой датирован шестым декабря,
- пять. Достаточно?
имя интересов правосудия? Я спрошу по-другому: вам не кажется странным,
что профессия, требующая от людей самого большого количества лжи, имеет
своей целью защиту интересов правосудия? Парадокс какой-то!
рушки с ними играем.
шись крепкими пухлыми пальцами в спинку стула, который в этот момент по-
пался ему на пути. Стул под тяжестью полковника угрожающе скрипнул. - У
войны есть свои правила, которые обязательны для всех воюющих сторон.
Все участники находятся в равных правовых условиях. И потом, они хотя бы
пленными обмениваются. А мы? В нас стреляют, когда и как сочтут нужным,
а мы за каждый выстрел отчитываемся, тонны бумаги на рапорты изводим. У
них деньги, люди, оружие, автомобили с мощными движками, техника новей-
шая, а у нас - следственный чемодан послевоенного образца, эксперты-са-
моучки, денег на бензин нет. Да что я вам рассказываю, будто сами не
знаете! В войне всегда есть надежда на силы ООН, которые помогут, если
уж совсем невмоготу станет. А нам кто поможет? Миротворческий батальон
авторитетнейших паханов? Нет, Константин Михайлович, мы с вами, к сожа-
лению, не воюем. Мы из последних сил обороняемся, пытаясь сохранить жал-
кие остатки того, что раньше называлось профессиональной гордостью и
честью.
ним, но не желая развивать опасную тему. Еще немного, и придется, может
быть, говорить о Ларцеве. Знает полковник правду или нет? Лучше не рис-
ковать.
сторону.
щил тюбик валидола и сунул таблетку под язык.
Дня не проходит, чтобы сердце не прихватывало. Что касается Анастасии,
то я рассчитываю только на то, что она тоже пальцы загибала, как и вы.
Больше мы ничего сделать не можем, ни помочь ей, ни подсказать. Сообра-
зит - честь ей и хвала, а нет - так нет.
тирать левую сторону груди.
сия? Она тем и отличается от всех остальных, что ее поступки непредска-
зуемы. Ожидать от нее чего-либо, кроме конечного результата, - пустое
дело. Результат она даст, если это в принципе возможно, но как она будет
это делать - одному Богу известно. Мой Коротков говорит, что у нее голо-
ва непонятно как устроена.
очки. - Моя Анастасия, мой Коротков. А все другие сотрудники тоже ваши
или только эти двое?
мои, они - мои дети, которых я обязан воспитывать и защищать, что бы ни
случилось. Ни один из них, вы слышите, ни один ни разу не был на "ковре"
у начальства, потому что за все их промахи и ошибки отдувался я. Сам хо-
дил, скандалил, уговаривал, доказывал, просил. Я для моих ребят - камен-
ная стена, за которой они могут спокойно работать, не тратя время и
нервную энергию на начальственные выволочки. Я всех их люблю и всем им
верю. Поэтому они - мои.
ев, конечно, не услышал. Но он увидел его в больших красивых глазах сле-
дователя, не скрытых и не искаженных толстыми линзами очков.
Трубников Александр
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий