от наручников и перебросил его Хохлову. На большее его не хватило. Обмякнув
на брезенте носилок, он безучастно смотрел, как стаскивают с него труп, как
Перегудов, освобожденный от пут, поднимается с кресла и пытается нащупать
пульс на шее подполковника Тимашука. Пульса не было.
носилками. - Ну, засранец, выкладывай. Что ты хотел сказать такое, о чем он
даже не догадывался?
догадывался? О том, что эти браслетки для меня слишком большие.
выругался.
посмотрите, что он отправил!
диверсионной группы Пастухова убиты при попытке к бегству. Подполковник
Тимашук".
выпрямился и сообщил:
полной мере осознал всю безвыходность своего положения.
проклятий и ахов, он сразу выделил два события, которые выламывались из
привычного течения его жизни, были вторжением извне, хотя каждое в
отдельности вполне могло проистекать из существа дела, которым он занимался,
быть следствием столкновения интересов в многосложном, полном подводных
течений и опасностей бизнесе, каким во все времена была торговля оружием.
Дойче-банке, могли быть взяткой - наглой, насильственной, компрометирующей
его уже самим фактом и тем самым отрезающей возможности для отказа. Даже
сама цифра, поразившая воображение сына, не была чем-то необычным. В этом
бизнесе вращались десятки и сотни миллионов долларов. Услуга, которая
требовалась от Ермакова и которую он был в состоянии оказать, могла стоить и
намного больше.
преследовать и это нескрываемо демонстративное покушение. Акция устрашения.
"Аншутц" с лазерным прицелом. Выстрел с пятидесяти метров в задницу. После
того как первым выстрелом был убит водитель.
немало влиятельных людей, которым не нравилась активность генерального
директора молодой компании "Феникс", уверенно прибиравшей к рукам всю не
вполне легальную торговлю российской военной авиатехникой. По непонятным для
многих причинам ЗАО "Феникс" пользовалось покровительством руководителей
"Госвооружения", сильной поддержкой в государственных структурах. Экспансия
"Феникса" оставляла не у дел многочисленные посреднические конверсионные
фирмы и фирмочки, расплодившиеся, как грибы-поганки, на теле
разваливающегося ВПК, жирные куски уплывали из-под носа чиновничьей рати.
предупреждения, и прямые угрозы. От него не требовали ничего
противозаконного. Только одно: умерить прыть, не срывать чужие сделки, не
перехватывать то, на что уже нацелились другие. Он внимательно выслушивал
предложения, обещал подумать, а потом в дело вступали профессионалы из
службы безопасности. Они умели без лишнего шума усмирять недовольных и
подавлять объекты угрозы.
покушения и появления на его счету шести миллионов долларов - это совпадение
не могло быть случайным. Ермаков понимал, что в его жизнь властно вторглась
какая-то внешняя сила. И уж никак не могло быть случайностью, что это
вторжение произошло именно сейчас, когда в стадию завершения вступил первый
этап программы "Феникс".
катастрофы.
взять и выложить шесть миллионов долларов - да они горло перегрызут тому,
кто это предложит. Сумма была неподъемной и для любой из российских
спецслужб - даже если допустить невероятное: что кто-то проник в тайну
программы и поставил себе целью ее торпедировать. С их-то нищенским
финансированием, которое только на фоне остальных бюджетников казалось
непомерно большим. Да и как-то не по-русски это было, слишком уж
заковыристо.
маленького жирного араба находились миллиарды бен Ладена, и у него хватило
бы хитроумия на любую, самую изощренную комбинацию. Но Ермаков отверг эту
возможность. И не из-за уверений Джаббара. Цена всем его уверениям - пятачок
за пучок. Но аль-Джаббар был заинтересован в успехе предприятия не меньше, а
даже больше, чем сам Ермаков. Ермаков отвечал должностью, аль-Джаббар -
головой. Восток есть Восток, там суд скорый.
и просторным окнам тени от уличных фонарей и молодых берез, которыми были
обсажены аллеи ЦКБ, Ермаков напряженно, до ломоты в висках, перебирал в уме
все мыслимые и немыслимые варианты. И в какой-то момент, на изломе второй
ночи, сдался. У него больше не было ни сил, ни желания сопротивляться.
Возникло странное ощущение, что против него ополчились не конкретные люди,
преследующие конкретные интересы, а словно бы духи земли задались целью
помешать ему, парализовать его волю. Навалилась тяжелая апатия, осталось
лишь чувство безнадежности и полной беззащитности перед неизвестной и от
этого еще более страшной угрозой. Но тут какая-то часть его сознания,
продолжавшая работать по инерции, подала сигнал тревоги. Ермаков вдруг
понял: вот это и было целью - ввести его в такое состояние, обезоружить,
деморализовать.
последние два десятка лет, это означало: он открыт для вербовочного подхода.
заработала на полную мощность, как компьютер, которому задан точный
поисковый критерий. И выдала результат. Он понял, откуда у этого дела растут
ноги. Это было тяжелое открытие. Но Ермаков был не из тех, кто боится
смотреть правде в глаза. Это была операция ЦРУ.
Арабских Эмиратах во время проходившего там международного авиасалона, на
котором Ермаков, в то время заместитель генерального директора ГК
"Госвооружение", был в составе российской делегации.
рейс, он вдруг почувствовал дурноту и через десять минут пришел в себя на
кушетке в медпункте в окружении лопочущего по-арабски медперсонала. Срочно
вызванный из российского посольства врач констатировал переутомление.
Ермаков никогда не жаловался на здоровье, но другого объяснения не было.
Поездка была очень тяжелой, вся на нервах. Днем - работа на авиасалоне,
демонстрационные полеты российских истребителей, которые после памятных всем
аварий наших машин в Ле-Бурже и Орли выматывали членов делегации больше, чем
самих летчиков. Ночью - напряженные переговоры с аль-Джаббаром. Плюс
акклиматизация, сорокаградусная жара, непривычная пища. Даже у кофе, который
он пил в баре, был необычный вкус. Лишь в самолете, посмотрев на часы,
Ермаков понял, что был без сознания не десять минут, как ему показалось, а
не меньше часа. А еще через день, уже в Москве, чувствуя на шее зуд, как от
комариного укуса, пристроил зеркало и увидел маленькую красную точку. Это
был след укола.
вкатили укол.
с аль-Джаббаром носили предварительный характер. Даже если цэрэушники
действительно подвергли его допросу, они не узнали ничего такого, о чем сами
бы не догадывались. Особисты не могли уже ничего ни изменить, ни исправить.
Просрав ситуацию в аэропорту Абу-Даби, эти раздолбай вцепились бы в него
бульдожьей хваткой, демонстрируя служебное рвение.
И нашел способ напомнить - именно сейчас, когда программа "Феникс" получила
новый, неожиданный даже для самого Ермакова импульс, когда в золотоносной
россыпи вдруг сверкнула золотая жила.
истребители с антирадарным покрытием, уменьшавшим уязвимость серийных машин
в десять раз, он сразу понял, что оказалось у него в руках. Это открывало
захватывающие перспективы. Мгновенно родилось решение: доработать методику
своими силами и организовать в Потапове производственную базу по превращению
российских истребителей в "невидимки".
Отпадала необходимость в новых истребителях: старые модели пойдут по цене
новых. Отпадала проблема производства: сотни морально устаревших "мигов" и
"су" стояли без применения на российских военных аэродромах, а еще больше -
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Вронский Константин