Чтение 56–й страницы книги ~Рай без памяти~

не трогать до начала восстания. "А семерых убрать немедленно", - прибавил
я. Эти семеро были чиновниками, с которыми общался Бойл во время своих
инспекционных поездок по рудничным поселкам. В защиту их не прозвучал ни
один голос. Не вызвала споров и судьба Онэ. "Первый доносчик", "жаба",
"торгует пайками, должностями и привилегиями". Голоса в темноте не
скупились на характеристики. Но когда я рассказал о том, что видел
человека на лесной тропинке по дороге сюда, все смолкли: прямо над нами
обрывалась эта тропинка на срезанной взрывом каменной осыпи. Я рассказал и
о взрыве, заранее подготовленном, чтобы остановить любителей подслушивания
и слежки.

- А может быть, он и сейчас там? - предположил кто-то.

- Сомневаюсь, - не согласился Бент. - Скорей всего, он сразу удрал, как
только убедился, что подслушать нельзя. Странная прогулка. Вероятно, он
рискнул на нее, потому что увидел вас с Джемсом.

Люди встревожились:

- А вдруг он уже поднял шум и собирает стражников?

- Нет, - сказал я, - во-первых, он действительно видел меня, а
во-вторых, я напомнил ему о возможности смертного приговора за излишнее
полицейское усердие.

- Я вообще удивляюсь этому трусу, - вернулся к высказанной мысли Бент,
- ведь он никуда не ходит один - только к себе в канцелярию да в ресторан
для служащих, где и торчит до вечера.

- А вечером?

- Идет домой. Не одни. Всегда с кем-нибудь.

- Пусть этим "кто-то" будет Джемс.

- Не выйдет, пожалуй, - усомнился Джемс. - Не доверяет он мне. Даже
разговаривая, сквозь зубы цедит.

- А ты шепни ему по секрету, что я отослал тебя с полдороги в
каменоломни. Сыграй подозрение: почему каменоломня, почему ночью? Спроси
совета... Возможно, клюнет. Он - недоверчивая скотина, но твой наивный
испуг может подействовать. Ты, конечно, скажешь, что благодарен мне за
твой перевод в канцелярию, но подозреваешь в этом и какой-то непонятный
тебе умысел. Важно, чтобы ты проводил его до дому из ресторана. Улица
освещается?

- У дома? Нет.

Участь Онэ была решена.

38. НАЧАЛАСЬ УВЕРТЮРА

Решена, но отсрочена. И не по нашей вине. Корсон Бойл любил
неожиданности.

Он примчался верхом, как обычно, но на этот раз, несмотря на не близкий
путь и не легкую скачку, не обнаружил и тени усталости. Глаза даже
улыбались, но не весело и не добро. Возраставшая тучность, казалось,
совсем не стесняла его: он сел даже не в кресло, а на скамью, подвинув ее
углом к столу без особых усилий и без одышки.

Я встал.

- Сядь, пока кто-нибудь не сел на твое место.

Кардинал гневался, и я знал почему. Онэ все-таки сумел воспользоваться
телефоном.

- С кем ты встречался в каменоломне? - спросил он в упор без всяких
подходов.

- С главарями очередного возмущения в Майн-Сити. - Я не замедлил ни
секунды с ответом.

Этого он не ожидал, даже растерялся, уронил и поймал сигару. Я никогда
еще не видел растерянного диктатора и не преминул насладиться зрелищем.

- Сформулируйте все ваши вопросы, комиссар, - осмелился я продолжить
ледяным тоном. - Полагаю, что все они относятся к моему поведению в
лагере. Мне будет проще ответить, а вам легче понять.

Бойл уже овладел собой.

- Смелость хороша, пока не становится глупостью. А глупость отнюдь не
способствует долголетию.

Я улыбнулся, страшно не было. В папке в столе у меня лежал верный
выигрыш.

- Я знаю, что вы хотите спросить, - сказал я, игнорируя его реплику. -
Почему я отменил собак и плетки? Почему перевел Стила в канцелярию? Как и
зачем связался с подпольщиками?..

- И еще вопрос... - перебил Бойл.

- Знаю. Почему убиты семеро чиновников, непосредственно вам
подотчетных?

Он молча пожевал губами. А что ему еще оставалось делать? Ведь я
перечислил все, что донес по телефону Онэ.

- Вспомните вашу директиву, - продолжал я, не давая ему возможности
перейти в контратаку, - самое важное сейчас - это повысить выработку на
всех участках. Для этого я отменил собак и плетки. Для этого и перевел
Стила к себе: без него я не сумел бы связаться с зачинщиками побега. Они
согласились на встречу в темноте с полной гарантией безопасности. Я дал
эту гарантию в обмен на отсрочку побега и повышение суточной выработки.
Правда, семерых служак пришлось принести в жертву, но ставка стоила
выигрыша.

- А где же выигрыш?

Я молча протянул ему неизвестный Онэ листок с показателями суточных
норм выработки на всех участках лагеря. Бойл взглянул, перечел еще раз и
спросил все еще недоверчиво:

- Сначала Шнелль, теперь эти семеро. Не много ли на себя берешь?

- А если игра пойдет крупнее?

- Ну, играй, если выигрываешь. Только береги наиболее ценных.

- Я берегу вас, - сказал я.

Может быть, поэтому он и не стал уточнять. Но я знал, кого он имел в
виду, и усмехнулся при мысли, что именно Онэ будет очередной жертвой. К
вечеру, когда Бойл был уже в своей городской резиденции, я вызвал Онэ.

- Вы просили о поездке в Город, - начал я, смотря ему прямо в глаза,
буквально излучавшие служебное усердие. - Я говорил с комиссаром. Он
разрешил.

Служебное усердие сменилось удивлением и растерянностью. Поездка в
Город была уже не нужна. Я угадал.

- Сейчас в этом уже нет надобности, - подтвердил мою догадку Онэ.

Я сыграл высокомерное недовольство.

- Не понимаю вас, Онэ. То вы просите о поездке, то вдруг от нее
отказываетесь. Мне надоели ваши капризы. Комиссар разрешил вам однодневный
отпуск - так выполняйте.

Он задумался: мавр сделал свое дело - зачем же ему уходить?

- А можно отсрочить?

- Нет, - отрезал я, - выезжайте с очередным угольным эшелоном. В
служебном вагоне. Все.

- Но ведь эшелон уйдет только поздно вечером.

- Подождете до утра на товарной станции.

- Но я ничего не вижу в темноте.

- Возьмите провожатого. Джемс охотно проводит вас.

- Я предпочту кого-нибудь из блок-боссов, - сухо ответил Онэ. Он уже
понял, что выхода нет.

- Послезавтра утром быть на работе, - сказал я, зная, что никакого
"послезавтра" для него уже не будет.

Онэ вышел, даже не взглянув на поджидавшего в канцелярии Джемса. Тот
всегда дожидался ухода Онэ, чтобы поговорить со мной.

- Слыхал? - усмехнулся он, кивнув на грохотнувшую дверь.

- Не клюет? - спросил я.

- Не клюет. Сообщил ему о твоей ночной экскурсии, а он: "Не дело писаря
следить за начальством". Предложил поужинать - "с подчиненными не ужинаю".
Вчера вечером ушел из ресторана с Пикэ.

- Кто этот Пикэ?

- Блок-босс из седьмого.

- Не жалко.

- Кого?

- Обоих. Онэ сегодня вечером уезжает с угольным эшелоном в Город.
Ужасно не хотел.

- Понятно. С кем пойдет к поезду?

- Предложил тебя. Отказался.

- Значит, с Пикэ. Ты прав - не жалко. Эшелон уходит в одиннадцать.
Успеем.

- Учтите: в бараке, кроме блок-босса, дежурит и постовой.

- После ухода Пикэ в седьмом останутся двое. А у нас есть спирт и
брага.

- Все равно действуйте осторожней. Дорога к поезду мимо шахт на
полкилометра простреливается.

- За шахтами перелесок и ни одного патрульного.

- Не промахнитесь. Ошибка недопустима.

Джемс только засмеялся в ответ.

А я представил себе, что произойдет утром. Онэ и Пикэ исчезнут. В
Городе их не ждут - беспокоиться некому. Дежурного и постового за пьянку я
отправлю на лесоповал. Телефон только у меня, а если позвонит Бойл во
время моего отсутствия, трубку снимет Оливье или Джемс.

До "золотого дня", как официально именовался предстоящий праздник,
оставалось четверо суток, а увертюра к "опере нищих" уже началась. Завтра
я рапортую Бойлу о новом повышении выработки на рудниках и в шахтах и
смогу сдать все явные и тайные дела Оливье.

В эти дни я должен быть в Городе.