об этом не думать, а думал о Марьяне и походе к кораблю. И это у него,
надо сказать, отлично получалось. Как будто Лиз и не было в поселке. И
потому, когда она подошла, Олег сразу вспомнил и ощутил свою вину, и в
нем возникло недоброжелательство к Лиз. Даже к тому запаху душистой
травы, который вновь исходил от нее. И наверное, он сказал бы
что-нибудь несправедливое и обидное, но в тот момент он уже был в
походе, в горах, он уже включал рацию...
порядке.
ничего от тебя не надо, понимаешь, только чтобы ты на меня не сердился
и помнил меня.
кто-нибудь разговора, - я буду помнить. Ты не волнуйся.
собираться, мы с рассветом выходим.
стыдная, но неизгладимая память о ее коже и ее губах, он понимал, что
нельзя никуда с ней ходить, и не хочется, ведь в самом деле не
хочется...
железные крючья, с которыми легче лазить по ледяным склонам. А потом
он забыл о Лиз.
хоть и сама не верила, что он придет. Потом замерзла и побрела спать,
а Олег вернулся к себе еще позже, когда Сергеев выгнал его, чтобы
выспался перед выходом.
облегчением: "Ну и хорошо, что я забыл".
не тот поход.
старшие, и прибежала Фумико, она до последнего момента надеялась, что
ее возьмут. Она подслушала, что Олег будет разговаривать по радио с
теми, кто спасет Казика, и хотела слышать, как это все будет
происходить. Но конечно, и речи не могло быть о том, чтобы ее взять в
горы: она слабенькая, будет обузой.
задержалась, отыскивая, что бы вкусное дать с собой Олежке. Она была
как мышка - всегда прятала вкусные вещи, но порой забывала о них. А
теперь перекопала все и нашла сладкие корешки, ком сахара, еще
прошлогоднего, и жалкие остатки своей зимней попытки испечь пирог. Лиз
хотела завернуть все покрасивее, но спешила и не получилось -
пересыпала все в обыкновенный мешочек, с которым ходят по грибы, и
побежала к изгороди.
шагах и смотрела на него так, словно хотела втащить к себе в глаза.
поправлять ему воротник куртки. Олег не сопротивлялся.
уходят, а его оставляют с женщинами и детьми. Но у Вайткуса были
слабые легкие и болело сердце. Ему нельзя далеко ходить. И он очень
много делал - на нем был огород и все хозяйство.
она провожала Томаса, и Томас не вернулся. А теперь она с Сергеевым, и
вот он тоже уходит.
стлался туман, чуть парило, день обещал быть теплым. Олег спешил, он
угадывал вехи их прошлогоднего пути. Сергеев во всем слушался его - он
верил памяти Олега. Они почти не разговаривали, только по делу.
задерживались возле него - уже темнело и Олег хотел дойти до пещеры, а
может, если удастся, и дальше. Каждый день они должны были проходить
больше, чем в прошлом году.
пока укрепляли расползшийся за ночь островок, Марьяна заснула. Она
ночью не выспалась, а тут пригрелась и заснула. Дик с Казиком не стали
ее будить, они отошли подальше по берегу и ждали, пока она проснется.
мужчина устал, это его дело. Если ты сильно устал, то Дик возьмет у
тебя мешок или добычу. Ничего не скажет, просто возьмет. "Может, он
тоже устал?" - подумал Казик. А вслух сказал:
Казик думал: "Вот мы сидим рядом с Диком, и он не знает, как я его
люблю. Я его люблю больше всех, даже больше Марьяны и тетки Луизы,
потому что я хочу быть таким, как он - сильным и молчаливым. Хорошо
бы, мы дружили с ним и на Земле. Я ведь быстро вырасту и тоже стану
взрослым, а он еще будет довольно молодой. Мы можем вместе отправиться
в далекое путешествие".
опять думает о Земле.
Земле не охотятся. Не хочу я на Землю.
Мне скучно. Там этого нельзя, этого нельзя... Они сидят по чистым
домам и боятся микробов, я знаю.
тобой сюда бы не прилетели.
ним. То есть к себе. Я так понимаю. Мы как будто заблудились в лесу и
теперь хотим выбраться. Они все сильные, красивые, как на фотографии.
Это не уменьшало его любви к Дику: так понимание слабостей любимого
человека даже делает его ближе. Дик боялся людей с Земли, потому что
завидовал им.
Дальнем космическом флоте.
потому что трудно плыть будет. Как нога, болит?
было пить, затылок Марьяны был очень горячим. Дик боялся за Марьяну -
у них совсем не было лекарств. Дику всегда нравилась Марьяна, больше
всех в поселке. Но он все понимал про Марьяну и Олега и чувствовал в
этом несправедливость... Впрочем, не обижался. Они так хотят, пускай.
мягкого дна. Шесты застревали, и толкать было трудно, потом их все
больше стало сносить вниз. Берег удалялся, но тот, другой берег тоже
удалялся, потому что река становилась все шире, готовясь влиться в
озеро. Шесты перестали доставать дно, и Дик с Казиком стали грести
широкими жесткими листьями, которые утром отыскали на берегу. Течение
было сильным, и неясно было, помогает ли гребля. Вроде бы и не
помогала.
Одно из бревен отвязалось, и пришлось потерять немало времени, прежде
чем связали разорвавшуюся веревку и примотали бревно на место. За это
время их унесло еще ниже, справа было озеро - серое и гладкое, по нему
были рассеяны темными пятнами островки, образовавшиеся в дельте, за
ними серая мгла, дальний берег с воды не был виден.
что Дик слишком сильно нажал на свой шест, шест обломился, и Дик чуть
не свалился в воду. К тому же островок - основа плота - весь как-то
Лукин Евгений
Маккарти Кормак
Роллинс Джеймс
Контровский Владимир
Корнев Павел
Махров Алексей