Чтение 56–й страницы книги ~Несущий Свет~

- Номер ВЧК знаете? - рука Ростислава лежала на трубке. Удивление в
глазах дежурного тут же сменилось живым интересом. Он на секунду замялся,
заглянул в какую-то книжку и назвал несколько цифр, добавив: "Приемная".

- Барышня! - отчеканил Арцеулов. - Дайте...

На третьей цифре он замялся, но дежурный тут же просуфлировал.

Его соединили немедленно.

- Приемная главного управления...

- Говорит полковой комиссар Фельдман. - Ростислав скосил глаза,
заметив, что у дежурного начинает сам собой открываться рот. - Нужна ваша
помощь, товарищи! Надо задержать опасного преступника...

- Минутку, переключаю... - собеседник на Лубянке отреагировал
мгновенно. Несколько секунд в трубке царило молчание, а затем басовый
мужской голос отозвался:

- Оперативный отдел. Говорите, товарищ Фельдман.

- Я только что встретил белого офицера. Карателя. Его по всей Сибири
разыскивают...

- Фамилия?

- Арцеулов, - Ростислав заметил, что челюсть у дежурного отвисла
окончательно. В трубке воцарилась тишина. Ростислав напряженно ждал.
Должны клюнуть господа чекисты, должны!..

- Вы уверены? - в трубке звучало удивление и неприкрытая радость. -
Ростислав Александрович Арцеулов, 1896 года рождения?..

- Не знаю я его года рождения! - Арцеулов повысил тон. - Капитан
Арцеулов, бывший "черный гусар". Я его сразу, гада белого, узнал. Он
бороду отрастил...

- Бороду? - Ростислав представил, как его невидимый собеседник
внимательно вглядывается в фотографию.

- Да, бороду. И теперь у него большой шрам - на левой щеке. Но я его
всю жизнь помнить буду! Он меня в Омске лично к стенке ставил...

- Где вы находитесь? - Арцеулов понял, что на Лубянке клюнули.
Значит, его действительно искали.

- Улица Первой Баррикады, - дежурный что-то зашептал, и Ростислав
поспешил повторить: - Бывшая Дерюжная. Я в райкоме партии...

- Хорошо, сейчас подъедим...

- Постойте! - заторопился Ростислав. - Он может уйти. Тут, на улице,
есть пятиэтажный дом. Я буду у подъезда.

- Он один? - говоривший уже что-то приказывал, прикрыв мембрану
ладонью.

- Один. Я бы его и сам, гада, взял!..

- Не торопитесь, товарищ Фельдман! Сейчас подъедут сотрудники...

Арцеулов дал отбой и вернул трубку на место.

- Товарищ... - в глазах дежурного светился неприкрытый восторг. -
Может, мобилизовать коммунистов?..

- Вы что! - Арцеулов внушительно взглянул на ретивого большевика и
мрачно добавил: - Спугнете - отвечать будете!

Этого вполне хватило. Арцеулов небрежно кивнул и вышел на улицу. До
облюбованного им подъезда было около сотни метров...

Он стал так, чтобы первым увидеть гостей. Главное, чтоб их было не
очень много. С троими, даже четверыми, - он справится. Но если пришлют
взвод...

Минуты тянулись медленно. Арцеулов еще раз прикинул дорогу от Лубянки
до Пресни. Спокойно, спокойно... Подъедут, сволочи!..

Автомобиль вынырнул откуда-то из-за угла - небольшой, черный, как раз
такой, как требовалось. Арцеулов расстегнул кобуру и шагнул на тротуар.

Авто затормозило в двух шагах. Дверцы распахнулись, оттуда выскочили
двое в кожанках - постарше и помоложе. Третий остался за рулем.

- Здравствуйте, товарищи, - рука взлетела к козырьку. Только бы не
потребовали документы...

- Здравствуйте! Старший оперуполномоченный Оцуп. Он здесь?

- Да. Пятая квартира. Только тише, товарищи...

Оперуполномоченный Оцуп кивнул и вынул наган. Второй, тот, что
помоложе, последовал его примеру.

Ростислав кивнул на подъезд. Подъезд был всем хорош: темный, с
глубоким подвалом. Двери первого этажа давно заколочены, так что шум могут
даже не услышать...

- Идите за мной! - Оцуп, похоже, хотел возразить, но Ростислав быстро
пошел прямо к двери. Чекисты переглянулись и поспешили следом.

Подъездная сырость дохнула застарелым смрадом. На миг Ростиславу
стало весело: эти сволочи приехали брать загнанного, переодетого офицера,
чтоб тащить его в лубянские подвалы для своей кровавой потехи. Попробуйте,
господа!.. Сейчас второй чекист закроет дверь...

Дверь глухо хлопнула, и тут же все утонуло в сером сумраке.

- Сюда! - Арцеулов шагнул на первую ступеньку. Товарищ Оцуп попытался
обогнать его, сделал шаг вперед, и на какой-то момент они поравнялись.
Второй чекист отставал на какой-то шаг. Пора!

Он ударил не размахиваясь - ребром левой ладони по горлу. Оцуп
захрипел. Второй удар пришелся в солнечное сплетение, и тело начало
медленно оседать на ступеньки. Второй оперативник успел недоуменно поднять
голову, и кулак попал прямо в открытый подбородок. Парень был крепок -
сумел удержаться на ногах, но Ростислав ударил вновь - и на этот раз
рукояткой револьвера по виску. Все...

На секунду он замер, переводя дух и прислушиваясь. В подъезде было
тихо, еле заметные в сумраке тела безвольно застыли у входной двери.
Ростислав быстро забрал оружие, сунул револьвер Оцупа в карман, а оружие
второго оперативника забросил туда, где темнел вход в подвал. Теперь
предстояло самое важное.

Он выглянул из подъезда. Шофер спокойно сидел за баранкой и дымил
папиросой.

- Товарищ, скорее! Он уйдет!

Шофер дернулся, уронил папиросу и через секунду уже бежал к подъезду.
Он успел лишь перешагнуть порог - рукоятка револьвера ударила в затылок, и
еще одно тело обрушилось на цементный пол...

Порядок... Арцеулов быстро достал документы. В одном из карманов рука
наткнулась на что-то странное. Наручники! Вот, значит, как!.. Наручников
оказалось целых две пары - еще одна была у шофера. Сами напоролись,
товарищи!..

Арцеулов защелкнул наручники на запястье старшего
оперуполномоченного, приковав его к шоферу. Другая рука водителя оказалась
сцепленной с лодыжкой молодого оперативника. Если попытаются встать, это
будет забавно...

Арцеулов вышел из подъезда и неторопливо направился к автомобилю, на
ходу просматривая документы. Три удостоверения... Комсомольский билет... А
это что?

Бумажка называлась "Мандат". Лента на пишущей машинке была старой, но
прочитать все же можно: "Податель сего... выполняет особое задание в
интересах РСФСР... прошу оказывать... всемерную помощь..." Фамилия Оцупа
была написана от руки, а внизу стояла размашистая подпись:
"Ф.Дзержинский".

На такое Арцеулов не мог и надеяться. Птица попалась важная. Итак,
Оцуп Абрам Моисеевич...

Он уже взялся за дверцу, как откуда-то сзади послышался ровный
перестук копыт. По улице неторопливо ехал патруль. Семеро - похоже,
милиция... Как раз вовремя...

- Стой! - первый милиционер дернул удила и хотел было
поинтересоваться причиной, но Ростислав опередил его:

- Старший оперуполномоченный ВЧК Оцуп!

Удостоверение подействовало мгновенно. Патруль замер, на него
смотрели внимательные лица.

- Откуда?

- Пресненский районный отдел...

- Прекрасно! - требовалось спешить, и Арцеулов выпалил все сразу:

- Товарищи, там в подъезде - трое бандитов. Мои сотрудники преследуют
остальных. Приказываю: забрать эту сволочь и доставить в отдел!

- Так точно! - старший милиционер кивнул своим людям, и они начали
спешиваться.

- Имейте в виду - бандиты особо опасные, работают под видом
сотрудников ВЧК.

- Ух, гады! - в глазах милиционера уже сверкал азарт.

- Поэтому... - Ростислав на секунду задумался: - В разговоры не
вступать. Никуда не звонить: могут быть сообщники. Запереть в камеры и
ждать машину с Лубянки.

- Понял! - кивнул старший. - Не волнуйтесь, товарищ Оцуп! Никуда не
денутся, сволочи!

- Выполняйте! - Арцеулов козырнул и сел в машину. Милиционеры уже
бежали к подъезду. Если повезет, Оцупа и его людей разыщут лишь через
несколько часов, а то и через сутки. Едва ли этот милиционер осмелиться
ослушаться приказа...

Ростислав нажал на газ и тронулся с места. Теперь надо сделать пару
кругов по городу - для верности, а затем ехать на Театральную площадь.

Степа стоял у подъезда Большого Театра и нервно курил только что
купленные папиросы "Ира". Курево было дорогое, но Косухин решил
потратиться. Когда он волновался, самокрутки свертывались какие-то
несуразные: табак просыпался, а во рту ощущался привкус горелой бумаги.
Степа выкурил три папиросы подряд и взглянул на часы. Без пяти минут
шесть.

Прошедший день не прибавил оптимизма. В общежитии, где пришлось