Чтение 56–й страницы книги ~Инсайдер~

Киссур неторопливо подошел к низенькому круглоглазому человечку, в
котором Бемиш узнал давешнего старосту, и сказал:
- А, это ты, Лахор. Чем это вы тут занимаетесь?
- Помилуйте, господин, - сказал Лахор с известным достоинством, -
грузимся...
Киссур поставил ногу на один из мешков, вытащил из-за пояса охотничий
нож и пропорол пластиковую обертку снизу доверху.
- Клянусь божьим зобом, - сказал Киссур, - вот все тебе в округе
говорят "господин", "господин", колени целуют, а и не знаешь, чему
господин-то. Это что за овес вы на шлюпку таскаете? В здешних местах
сроду, помнится, ничего, кроме овса, не росло.
Киссур зачерпнул рукой из мешка и понюхал.
- Нет, - покачал он головой, - сроду овес так не пах. Ханадар, ты не
знаешь, что это?
Ханадар тоже выбрал себе мешок, распорол его когтем бывшей при нем
плетки, вытащил горсть травы и сунул под нос своей лошади. Та заржала,
стала воротить морду.
- Нет, - сказал Ханадар, - не знаю, а только это не овес. Вон, Пестрый
морду воротит, есть не хочет. Тут вмешался Алдон Рысенок.
- Да это ж конопля, - сказал он, - "волчья метелка". Ее вейские
сектанты да здешние смерды издавна употребляли для путешествий на небо, а
теперь ее на Небо возят в пластиковых мешках. Большие деньги, говорят, за
эту травку дают на небе. Земляне - они всегда большие деньги платят за то,
от чего лошадь морду воротит.
Единственное, что Бемишу было непонятно, - так это почему их всех еще
не пристрелили.
И тут раздался ломкий голос Ашидана.
- Киссур, - сказал он, - это моя вина. Я не успел спросить у тебя.
Киссур мгновенно обернулся.
- То есть ты хочешь сказать, - с деланным изумлением проговорил он, -
что ты позволял моим сервам торговать выросшей в моих владениях травой, не
испросив у меня позволения?
- Но я не был уверен... - начал Ашидан.
- Скажи-ка, - осведомился Киссур, - кто старший в роду - ты или я?
- Ты.
- - А кому принадлежит земля, и все что под ней и на ней - старшему
или младшему?
- Старшему.
- Так почему же ты нарушаешь закон, оброк с такого дела кладешь себе в
карман?
- Я боялся, ты не поймешь...
- Конечно, не пойму, - загремел Киссур, - на моей земле мои же сервы
заводят торговлю, а мне не платят ни гроша? Кто меня должен кормить:
государь или мое имущество?
- Господин, господин, - заторопился круглоглазый Лахор, - мы не знали,
что господин Ашидан ничего тебе не платит: вот мне стать лягушкой, если мы
думали нарушить закон!
В это время из грузового лючка, пригнувшись, вылез человек в летном
комбинезоне.
- Извините, господин Киссур, - сказал он на интеринглиш, - мы и
вправду не знали, что вам неизвестно о нашем скромном бизнесе.
Киссур оглядел его с головы до ног.
- Сколько ты платишь брату с мешка?
- Десять.
- Будешь платить двенадцать. Деньги мне и сейчас.
- У меня что, столько есть? - огрызнулся пилот.
- Не перечь ему, - в ужасе вспискнул Лахор.
- Я жду, - холодно сказал Киссур, - а то все мешки пропорю.
- Не связывайся с ним, - сказал еще один землянин, - видишь, бешеный!
- Тут станешь бешеным, - возразил Ханадар Сушеный Финик, - когда свои
же сервы не уплачивают справедливых и причитающихся налогов, а брат тебя
надувает: ведь небось вам Ашидан обещал защиту от имени Киссура?
Киссур и пилот скрылись в отверстии люка. Ашидан сидел на бревнышке
бледный, не поднимая головы. У Бемиша голова шла кругом. Если Киссур не
знал, кого встретит у старой кумирни, то зачем он брал с собой автомат,
который пока старательно прятал под охотничьей курткой? А если знал - то
зачем потащил с собой Бемиша? Неужели он думает, что Бемиш будет молчать?
Нет, неужели, черт возьми, он думает, что Теренс Бемиш проглотит еще и
это? Или он полагает, что отныне эти шлюпочки будут садиться на
Ассалахский космодром?
Киссур и пилот вышли из люка вновь. Пилот улыбался. Видно было, что,
по его мнению, он таки дешево отделался и приобрел себе такого
покровителя, с которым ни одна полиция на Bee ему не страшна. Киссур сунул
деньги за пазуху и, согнув ногу, поставил ее перед пилотом прямо на
алюминиевые ступеньки трапа.
Тот стал недоуменно оглядываться.
- Дурак, - зашипел старый Лахор, - целуй ножку, ножку господина.
Землянин пожал плечами и наклонился к пыльному сапогу.
В это мгновенье Киссур ударил пилота коленом прямо под подбородок.
Пилот взвизгнул. Его подбросило вверх, и тут же сцепленные руки Киссура
обрушились на его шею: послышался хруст позвонков.
Краем глаза Бемиш успел заметить, как Алдон сгреб Ашидана и швырнул
его в кусты. Киссур распластался за стальным шасси, выхватил автомат и
начал палить в растерявшихся людей; Алдон и Ханадар тоже принялись за
стрельбу.
Трое землян с автоматами шлепнулись глазами вверх, четвертый,
невидимый Киссуру, выскочил из-за кумирни. Бемиш прыгнул на него и вышиб
оружие, оба повалились на землю. Автоматчик вцепился Бемишу в горло и стал
его душить. Бемиш перекатился на спину и весьма ловко врезал нападавшему в
то место, откуда растут ноги. Тот громко сказал: "Ой" - и выпустил Бемиша,
но тут же опомнился и боднул его в живот, а потом ударил правой. Этот удар
Бемиш перехватил, уцепился левой рукой за рукав автоматчика и, растопырив
пальцы, ударил его в глаза. Один глаз тут же выдавился и потек по щеке.
- А-а! - заорал автоматчик. Они обнялись и покатились вниз, к
пропасти, между валунов и кочек.
Бемиша страшно ударило о камень, и на миг он потерял сознание.
Автоматчик выхватил из колчана, за спиной Бемиша, стрелу. Стрела была
прочная и острая, с белыми льдистыми перьями. Шестигранный титановый
наконечник взблеснул над Бемишем в свете луны. "Все", - подумал Бемиш.
Контрабандист, однако, выронил стрелу, а потом вздохнул и лег Бемишу
на грудь. Бемиш встряхнулся и выбрался из-под противника. В спине парня
торчал длинный нож, а над ножом стоял Ханадар Сушеный Финик.
Финик протянул руку и помог Бемишу встать. Оба полезли по осыпающемуся
склону наверх, к освещенной кумирне и шлюпке.
Там уже все было кончено. Бемиш пересчитал трупы: шестнадцать человек,
пятеро в комбинезонах и джинсах, остальные местные. Запах стреляных гильз
мешался с запахом свежей конопли и крови. Ашидан сидел на камне, уронив
голову на руки.
По приказанию Киссура трупы и мешки сложили у стен кумирни, облили
горючим и подожгли.
- Жалко могилу, - сказал Ханадар.
- Что с ней делать, с опоганенной, - отозвался Киссур. Впрочем,
отвязал от седла медвежонка и бросил в костер.
После этого Киссур сорвал пломбы с панелей аварийного управления,
отключил блок безопасности и принялся щелкать переключателями, пока
главный экран не налился красным и не заорал нехорошим голосом.
- На коней, - сказал Киссур, выбегая из шлюпки. Ханадар уже перескочил
через поваленный забор и гарцевал у опушки.
- Тебе что, второй раз повторять, - заорал Киссур Ашидану. - Сейчас
рванет!
Ашидан поскакал вслед за всеми.
Рвануло так, что луна чуть не сорвалась с неба; из гор повыскакивали
огненные чертики и заплясали над оставшейся за поворотом кумирней; люди в
деревне, когда нашли обломки, изумились и сказали, что старый Альдис
затащил к себе глупых прохожих с неба, и добром, понятное дело, это не
кончилось.
Ашидан ехал между Алдоном и Ханадаром, наклонив голову, и Ханадар
держал повод его коня.
Бемиш ехал позади всех. Чувствовал он себя не очень-то хорошо. В
позвоночнике, ушибленном о камень, гуляла тупая боль, да и бок кое-где был
ободран. Киссур вдруг попридержал коня и подождал Друга.
Киссур ткнул Теренса в бок и, хохотнув, сказал:
- Ну что, землянин? Признайся, что ты струсил? Признайся, что ты
решил, будто я тебя попрошу в следующий раз посадить эту шлюпку на
Ассалахский космодром!
- Ты должен был обратиться в полицию.
- Я, - сказал Киссур, - хозяин налогов и судов на этой земле. Что было
бы, если бы я пожаловался в полицию? Во-первых, я не застал бы шлюпки,
потому что правосудие наше хуже продажной девки и их бы предупредили.
Во-вторых, они отделались бы штрафами по той же самой причине. Когда
правосудие продается, человек сам должен брать его в свои руки. Или ты не
считаешь, что я поступил правильно?
- Нет, - ответил Бемиш, - я не считаю, что ты поступил правильно. Ты
заботился не о правосудии, а о том, чтобы позор не коснулся твоего рода.
Если бы ты казнил людей сообразно их вине, то первым был бы казнен Ашидан,
который отлично знает, что торговля наркотиками - это преступление, а не
старый глупый серв, который делал то, что приказал господин, и вообще
сроду не знал, что эту травку кушать нельзя, потому что все шаманы в
деревне ее вот уже тысячу лет кушают, и что тут такого? Ты бы дал старосте
пару ударов плетью и прогнал прочь.