Чтение 56–й страницы книги ~Лабиринт отражений~

deep

Ввод.

Во сне я прижимаюсь к Вике, и она что-то бормочет, поворачиваясь на
другой бок. Как ни тих ее голос, но я просыпаюсь.

Значит, тоже спит в глубине.

Костер уже догорел. Наверное, близится утро, но темнота пока не
отступила. Лишь красные отсветы от догоревшего костра. Неудачник
неподвижным кулем лежит в сторонке. А вот взять, да пихнуть тебя
хорошенько, дружок! Здесь ты, с нами, или вышел из глубины и отсыпаешься в
теплой мягкой постели?

Я смотрю в небо, в черный искристый хрусталь. Как я говорил Вике? "У
нас украли небо"...

Да, украли. И чем больше людей уйдут сюда, тем дальше станут звезды.

Впрочем, не только в звездах дело. Всегда останутся те, кому
недоступен этот мир. Неприкаянные подростки, не находящие себе работы,
девочки с рыбозаводов... Вначале - сложенные рядками рыбьи головы в банке.
Шутка - или безмолвный крик, протест? Вначале головы рыбьи. Только потом
покатятся с плеч человеческие.

Ждет ли нас новое пришествие луддитов? Бунт против машин, все более
непонятных и пугающих обывателя? Или все же будет найден выход?

Поворачиваюсь, смотрю на Неудачника. Если ты - разум сети, если ты -
человек, покоривший виртуальность, то можешь стать тем самым выходом.
Прорывом за барьер, выходом из тупика. И Дибенко, если Человек Без Лица и
впрямь он, это понимает.

Стоит ли играть в благородство, укрывая Неудачника?

Если он - спасение, слияние миров?

Я не знаю. Я самый обычный человек, случайно наделенный дурацкой
стойкостью к дип-программе. На этом я зарабатываю свой кусок хлеба, а
изредка - толстый шмат масла с икрой. Но не мне спасать мир, не мне
решать, что для него благо, а что - зло.

Ничего у меня нет, кроме той смешной ветхой морали, о которой
сокрушалась Вика. А мораль - хитрая штука, она никогда не дает ответов,
наоборот, мешает их найти.

Легче быть праведником или подлецом, чем человеком.

Мне уже совсем горько и мерзко. Так может себя чувствовать
провинциальный спортсмен, которого включили в олимпийскую сборную и велели
бороться с чемпионами. Не моя это судьба...

И тут в небе рождается звук.

Я снова переворачиваюсь на спину, вглядываюсь в черный хрусталь. А он
дал трещину - голубую полосу через весь небосклон. Ослепительную, прямую
стрелу, мчащуюся вниз.

- Что это, Леня?

Вика уже сидит, откидывая с лица пряди волос. Когда она проснулась?

Или когда я уснул?

Что вокруг - сон или явь?

- Метеорит, - отвечаю я Вике.

Голубая стрела все ниже, тонкая поющая трель - шлейф ее, сгусток
пламени на конце - острие.

- Это падает звезда, - очень серьезно говорит Вика, и я понимаю, что
все-таки сплю.

А Неудачник не шевелится.

Трещина прочерчивает небосклон до конца и вонзается в землю. Голубая
полоса гаснет - небо умеет лечить свои раны. Лишь там, где звезда
коснулась гор, пылает бледный огонь.

- Ты обещал, что мы найдем звезду, - говорит Вика.

Во сне все просто. Я встаю, протягиваю ей руку. Мы перешагиваем через
Неудачника и начинаем спускаться по склону. Все неправильно, к звездам
идут вверх, но со снами не спорят.

Голубое пламя сверкает в траве, не сжигая и не отбрасывая теней.
Звезда упала в ложбину между двумя холмами. Чуть дальше - нагромождение
скал, совершенно неуместное здесь, словно вырванное из другого мира. Это
почему-то очень важно, но сейчас мы смотрим лишь на звезду.

Чистое пламя, пушистый огненный шарик, маленький - его можно спрятать
в ладонях.

Я протягиваю руки, касаюсь звезды и чувствую тепло. Нежное, словно
подставил ладони весеннему солнцу.

- Теперь я знаю, что такое звезды, - говорит Вика. - Это осколки
дневного неба.

Порываюсь поднять звезду, но Вика останавливает меня.

- Не надо. Она и так устала.

- От чего?

- От одиночества, от тишины...

- Но теперь мы рядом.

- Пока еще нет. Мы прошли свой путь, но это лишь половина дороги. Дай
ей поверить в нас.

Я пожимаю плечами, я не умею спорить с Викой. Хочу улыбнуться ей - но
Вики уже нет рядом. Остался только голос.

- Леня, проснись!

Что за глупости, зачем...

- Леня, Неудачник исчез!

Открываю глаза.

Утро.

Розовый свет с востока.

Испуганное лицо Вики.

Неудачника нет у костра. Сон - великий обманщик.

- Черт! - ругаюсь я, вскакивая. - Когда он ушел?

Вика поправляет волосы, таким же жестом, как и во сне.

- Не знаю, Леня. Я только что проснулась, а его уже не было.

- Вот и ответ, - шепчу я, озираясь. - Вот и ответ...

Неудачник убежал. Смылся из глубины. Значит - все впустую?

Нет, не все. Из-за него я встретил Вику.

- Он познакомил нас, - повторяет она мои мысли. - Хоть за это
спасибо.

Я обнимаю ее, утыкаюсь лицом в волосы. Мы стоим так долго, рассвет
разгорается вокруг, снежная шапка горного исполина сверкает, распарывая
небо. Здесь нет птиц, наверное Вика забыла их сделать. Но горы оживают и
без них, наполняются шорохами ветра, шелестом листьев и трав.

- Я сделаю для этих гор птиц, - шепчу я. - Если все-таки удастся
отстроить твою хижину...

- Не хочу менять горы, они свободны! - сразу противится Вика.

- Птицы тоже свободны. Я их просто выпущу в окно. И скажу: "Плодитесь
и размножайтесь!"

Вика тихо смеется.

- Ладно. Попробуй.

- А чего тут пробовать? - храбрюсь я. - Несложная программа...
проштудирую Брема, составлю алгоритм поведения. Вначале нарисую всяких
зябликов и воробьев, потом - коршунов. Биогеоценоз... точно? Забыл,
по-моему, в пятом классе нас этому учили, на уроках природоведения.

- Биолог. Может еще и тапочки Зукины на волю отпустишь? Леня, давай
сейчас вынырнем. И сходим в какой-нибудь ресторан. Ты был на "Розовом
Атолле"?

- Нет.

- Красивое место. Шульц и Брандт рисовали. Я приглашаю.

- Ладно. Только вначале поищем...

Вика отрывается от меня, резко спрашивает:

- Кого?

- Неудачника.

- Да он вышел из глубины, как ты не понимаешь!

- Понимаю. Но, все-таки, давай поищем? Может, он отошел сделать пи-пи
и свалился в пропасть?

- Так ему и надо... - бормочет Вика, уже соглашаясь.

Вначале мы проходим вдоль кромки ближайшего обрыва, вглядываясь вниз.
Потом Вика обшаривает долину по левую сторону от ручья, а я - по правую.
Взгляд невольно тянется вниз, в ложбину, где во сне я нашел звезду. Там и
вправду видны какие-то скалы.

Но дело прежде всего. Надо убедиться, что Неудачника с нами больше
нет.

Я даже поднимаюсь немного вверх, по нашим следам. Это уже так, для
полной очистки совести.

И в маленькой расщелине, через которую мы легко перепрыгнули при
свете догорающего дня, нахожу Неудачника.

Я молча стою над расщелиной, глядя на Неудачника с трехметрового
уступа. Минуты две проходит, прежде чем он убеждается, что я его заметил,
и поднимает голову.

- Доброе утро, Стрелок.

Молчу. Даже на злость сил не осталось.

- В темноте очень плохо видно, - изрекает Неудачник поразительную по
гениальности и свежести мысль.

Падать было не так, чтобы высоко, но ему не повезло. Даже сверху я
вижу, что его правая нога распухла, и Неудачник сидит, стараясь не
дотрагиваться до нее.

Достаю из-за пояса тапочки, надеваю, и спускаюсь вниз.

- Извини, - говорит Неудачник, когда я беру его на руки и выбираюсь
из расщелины.

- Зачем? - только и спрашиваю я.

- Чтобы вы не колебались. Я все равно ничего не могу объяснить.