и пальцы старого воина начали нехотя распутывать узел. Хозяин протянул
ладонь, Олег издали смотрел, как он каждую монету попробовал на зубок,
удовлетворенно кивнул, но во дворе полыхнуло, он обернулся к окну, махнул:
золотых.
спрятал под полу. По его виду можно было понять, что сгори здесь все,
больше не даст ни кусочка золота.
кожи, вязаную рубашку, а потом еще и простую рубаху из грубого полотна.
заметили, он снова кашлянул, стараясь привлечь внимание:
сжег все, что там двигалось, шебаршилось, ползало. А воевода уже заплатил
за все сожженное, все-таки ихний колдун... Так что, если что и уцелело, то
лишь здесь, за крыльцом... Или выйти и быстренько ставни приоткрыть на
всех трех окнах! Можно отбиваться через окна, если полезут.
воевода проговорил с недоверием:
перевале так и вовсе едва-едва выскользнули.
угрюмом, покрытом шрамами лице блеснули молодо. -- Удивительно.
видеть, что мы умеем не только под ногами путаться.
пальцы, но даже не поморщился, выскочил с топором наготове, глаза горят,
отвратительно готовый бить и убивать, крушить, расплескивать мозги,
отнимать жизни, пусть даже у волков-оборотней, но все же творение Рода...
кучки золы да изредка недогоревшие косточки. Вроде бы и не убивал никого,
а оно само так вспыхнуло, сгорело, а кричали и вопили просто так. Лапу или
хвост прищемили.
не двигаясь с места, а младший уже перемахнул через перила, исчез в тени,
куда не доставал лунный свет. Там догорало, донесся глухой удар, визг,
хриплое дыхание, затем довольный, хоть и задыхающийся голос:
тащил за хвост огромного волчару, слишком крупного, чтобы быть
обыкновенным волком. Вдоль хребта пролегала полоса серебристой шерсти, то
ли поседел по возрасту, то ли какой-то отличительный знак.
обухом, чтобы не промахнуться. За волком тянулась темная полоса, к запаху
гари и горелого мяса добавился запах свежепролитой крови.
все наши запасы...
раз не простые волки, не простые!
очень знакомого запаха, когда Таргитая оставляли жарить мясо на костре, а
он засыпал в тепле. В спину грубо толкнули, он послушно сошел по
ступенькам, слыша, как они потрескивают, пересохшие в сухом горячем
воздухе, почерневшие, будто перепачканные дегтем.
Исчезла коновязь, колодезный сруб, маленькая пристройка, где сам хозяин
подковывал коней, даже до леса дорога пугающе открылась: забор исчез, на
его месте красной россыпью горят крупные уголья, похожие на гигантские
рубины. Весь двор был серым от пепла, кое-где под горкой золы багровели
угли. Воздух стал горячим и неподвижным.
облачко. Под подошвами изредка хрустели угольки. Луна светила вполсилы, а
когда ненадолго ушла за облачко, Олег с досадой подумал, что сейчас бы
волчьи глаза оборотня...
звезд тень, в том углу между стеной дома и конюшней темнее, чем в бочке с
дегтем, он подошел, чувствуя смутно, что делает глупость, но в то же время
чутье молчит, опасности, вроде бы, нет...
как тяжелая туша обрушилась на спину, мощно пахнуло волчьим духом. Острые
когти пробили толстую кожу волчовки, локоть ожгло болью, Олег сообразил,
что это его тело само, защищаясь, мигом скорчилось, отбиваясь локтями,
левый угодил волку по пасти, там взвыло, страшные зубы мелькнули у горла,
он тут же, не отдавая себе отчета, вцепился обеими руками в мохнатое
горло.
твердое, покатились под стену, в глухую тень. Волк был непомерно тяжел,
Олег давил горло изо всех сил, но шерсть толстая, мохнатая, волк пытался
достать до его лица когтями, Олег отстранялся, сам хрипел от натуги.
сыновья хозяина. С топорами наготове, остановились, напряженно
всматриваясь в темень:
всегда говорил.
возня, будто тяжело раненый волк пытался ползти.
размером с коня!
можно.
А ты знаешь, сколько я за нее отдал?
Он хрипел от усилий сдержать напор волка, тот навалился и из распахнутой,
как горящая печь, пасти валил смрад гниющего мяса, зубы блистали длинные,
как ножи, глаза горели желтым, в них Олег увидел сквозь заливающий глаза
пот свое искаженное мукой лицо.
нос, он дернул головой, в шейных позвонках больно хрустнуло и стало
горячо. Едкий пот щипал глаза, голову изнутри разламывал грохот, а одна
залитая лунным светом фигура сказала другой:
стороны уперся в сырые бревна. Сверху на лицо капнуло горячим и липким,
Олег затуманенным сознанием понял, что это то ли слюни, то ли пот зверя, в
последнем усилии сдавил шею сильнее, пальцы дрожали и отказывались
слушаться, он чувствовал, как по горлу зверя пытается пробиться что-то,
может он тоже задыхается, в желтых глазах тоже темнеет, теперь кто кого
переможет...
-- они живучие, заразы...
руках... уже давно не вытянутых, рывком прижал его к себе, обхватил за
спину, сплетя пальцы в замок, прижал к себе как можно сильнее. Шерсть
закрыла лицо, лезла в глаза и рот, забивала горло, но волчья пасть
бессильно щелкала зубами возле уха, задевая носом мочку, а он удерживал
изо всех сил, ибо теперь волк упирался и пытался отпихнуться.
потом по голове больно стукнуло, в черепе загудело сильнее, чем если бы