Чтение 56–й страницы книги ~Человек с железного острова~

трое местных и двое моих - в кольчугах и шлемах, успели облачиться, а я к
примеру как был - в рубашке и брюках, правда при пистолете на боку.
Водитель забирает безумную скорость, вылетает с поляны, и сразу
сворачивает на еле заметную просеку - сквозь стеклоблоки видно, как по
бортам вездехода колотят ветки. Один из нашей команды, Длинный, советует
по-простецки, забыв в азарте обо всем:

- Алек, ты без панциря, лезь в башню, эй, кто там, дай место!

Из башни выпрастывается некто в легком жилете, а я, улучив момент
между бросками машины, втискиваюсь между фиксирующими досками. Ну-ка?
Ничего особенно сложного. Нашлемный прицел, и механизм башни с ним связан,
оптики почти нет - справлюсь. Впереди скачет пятно света от прожектора, а
вон и огонек мелькнул, на него берем. Итак, на прорехе в плотной лесной
заросли стоят две свежесрубленных катапульты, одна из них изготовлена к
выстрелу, и в лапе пылает очередная зажигательная бомба, рядом костерчик,
еще несколько глиняных горшков и кучка камней. Ни одной живой души. Десант
спешивается, и чуть потоптавшись, решительно устремляется в темноту, а в
машине остаюсь один лишь я. В наступившей тишине пламя клубится особенно
зловеще, тут явно и смола, и сера и еще что-нибудь.

Пока суть да дело, разбираюсь с управлением, и довольно скоро уже
можно глядеть на местность в тепловом, или А-спектре, чем и занимаюсь весь
следующий час, пока охотники не возвращаются, и не просто, а с добычей
возвращаются. Связаны руки, ноги спутаны, как у коня какого, идет-бредет
диверсант, совсем пацан однако. Бледный, злой, и хромает - нога видать
растянута, так что путы пожалуй здесь и лишни. Одет он с головы до ног в
серую рванину, хотя нет, на ногах у него неожиданно хорошие сапоги
красуются. Его впихивают через кормовой люк, и мы отправляемся в обратный
путь, только сначала водитель таранит и размочаливает гусеницами обе
катапульты, и еще долго на траках вертятся и мелькают горящие ошметки.

Мой предшественник по башне уже снимает показания, а верней пытается
снимать - пацан молчит, и это продолжается до конца дороги, до ангара то
есть. Первые звуки пленник издает, когда его ведут по подземной галерее в
жилой корпус - задев больной ногой за угол коротко и недовольно стонет, а
в это время между хозяевами идет спор, где разместить добычу, карцера в
здании не предусмотрено. Брада решает отвести парня в обычную гостевую
комнату, и пока местный доктор занимается растянутой ногой, все
присутствующие выслушивают историю поимки - в общем ничего особенного.
Эсте - один из моей команды - углядел следы, а дальше сложности никакой не
было. При поимке парень сопротивлялся "навроде кошки в ванной", а потом
утих вдруг.

- Так, - тянет Брада, - размещать его погодим, а пусть сначала с ним
побеседует Леший и...

- А может я? - перебиваю, - опыт есть, да и вообще, пойму его лучше.

Леший соглашается, и парня ведут в приемную, а мне по дороге Леший
объясняет:

- Запись, анализ и прочее нас не касается. Ты главное на экранчик
поглядывай, остальная публика в кабинете засядет, может вопрос какой
подкинут, или что сообщить захотят.

Приемная - стол, стулья, и маленький черный прямоугольничек экрана -
я его вижу, а посетитель нет. Леший усаживается в центральное кресло,
ждет, когда я притулюсь сбоку, а затем говорит в пространство: "Ну что,
давайте сюда этого сопляка." Еще минута - дверь открывается, и сопляк
входит. Ох ты! Серые лохмотья с него сняты, и под ними оказалась снежной
белизны тонкая рубаха с золотыми загогулинками по краям, и штаны хорошей
темно-красной ткани. На сапожки я уже обращал внимание, а теперь все
вместе образует высокородного аристократа. Смотрит презрительно - "ерунда,
таких я не боюсь". Леший заводит беседу: - мол так и так, никто пока тебя,
мальчуган, не трогает, и вообще никакой гадости не замышлялось ни против
кого, ты бы уж объяснил в чем дело, а потом вместе покумекаем, как
уладить. Лицо у парня все презрительней, хотя сейчас, кажется, он себя уже
искусственно распаляет. На этом его, пожалуй, можно и поймать.

- Ладно, Леший, он тебя понимать не хочет. Дай-ка я займусь. Эй, ты,
молокосос! (Насколько он меня младше, если по внешности, то лет на
пять-шесть). Теперь слушай меня. Ваши выходки мешают нам спокойно жить -
это надоедает. Пожалуй, уже надоело. И скоро такими как ты займутся
всерьез. Я вижу, ты не из простых, тем хуже. Мы найдем и твою семью, и
сообщников, и заставим горько пожалеть о своей наглости. Вы еще не
чувствуете на себе и сотой доли могущества людей железных островов! А с
тобой мы поступим просто - заставим проглотить порошочек, после которого
все слова, которые есть в твоей птичьей головенке полетят, как пчелы из
улья, толкаясь и толпясь у выхода!

Я делаю театральную паузу перед новой порцией похвальбы и угроз, но
парнишка горда отвечает:

- Ты меня очень напугал, уртаз! Я готов упасть перед тобой на колени
и плакать, просить помилования. Наверное, тебя испугается и Верховный
Король, который только и заботится о том, чтобы оградить ваш поселок от
бед и напастей.

Хохочу:

- Король! Да что же это за король, который не может выразить свою
волю иначе, чем послав шайку бродяг в компании с расфранченным сопляком
кинуть несколько камней - словно в деревне склочный сосед ночью мажет
соседям двери грязью, трясясь от злобы и страха!

- Я... Мы... От таких сопляков как я ты скоро будешь убегать и
прятаться, а Верховный Король всегда знает, что делает. Он еще не брался
за вас серьезно! - парень уже распалился, орет в азарте не тише, чем я
свою грозную говорил, верит дурачок, что я тоже его ненавижу. Ну, а что
теперь ты на такое ответишь?

- Ну и правильно, а что за нас браться. Мы условия соблюдаем, так что
же ваш благородный правитель гневаться изволит, да еще таким базарным
способом?

- Унглинги всегда идут впереди короля, а о благородстве не уртазам
судить.

На экране появляется надпись "Хватит, он и вправду ничего дельного не
знает. Кончай ругань."

- Ладно, - говорю я уже нормальны голосом. - Как тебя хоть зовут? Не
век же друг на друга рычать будем.

Парнишка явно опешил, не хотел наверное, а вот отвечает тоже вполне
мирно "Ингельс", а потом спохватывается:

- Но разговаривать мне с вами больше не придется. Хватит того, что
уже сказано.

- Иди, Ингельс, поспи, подумай - над тем, что тебе спокойно говорили,
а крики не в счет, это я тебя нарочно распалял.

Спокойной ночи - хотя ночи-то уже и немного осталось.

Входит конвой, это на редкость мирного вида дядя с пистолетом и ножом
на поясе для внушительности, и уводит пленника, а мы с Лешим идем к Браде
- у него сидят еще трое, а остальные разошлись - моих ни одного нету.
Брада подводит черту под допросом:

- Все ясно. Унглинги - слово знакомое, это будущая опора трона.
Этакая комплексная программа воспитания - тут и управление, и военное
дело, и умение ладить с остальными расами. Они подчинены королю напрямую,
и самовольства у них не приняты. Все, что сказал пацан, пожалуй, правда, и
выводы такие: во-первых, за нас действительно серьезно еще не взялись.
Второе: разрыв отношений был решен уже давно - если еще месяца три назад
нас начали использовать как учебное пособие по методам ведения
партизанской войны. Третье - в скором времени надо ожидать нажима, а
посему с завтрашнего утра ввожу режим "угроза-3".

Голос с места:

- А что с пацаном делать?

У меня мысль уже созрела, предлагаю:

- А не взять ли его с собою, подарком королю? Авось смягчится.

- Заложник что ли нужен?

- Не заложник, а залог успешной беседы, благо в Долине не нужно
играть истерику, до последнего дня верховный король был способен
рассуждать здраво. И на нас он, мягко выражаясь, обиделся не сгоряча, как
я раньше думал. Ну а пока - пора расходится, я бы пару часиков поспать не
прочь.

Намерение благородное, но будят меня лишь в восемь утра. Помылся,
оделся, выхожу - а на полосе уже самолет стоит, моя команда бродит и
Ингельс больную ногу в сторону отставил, скособочился, бедняга.

- Это что же, меня ждете?

- Ага!

Ну, тут уж никакая ругань на ум не приходит - такая, чтоб выразить
мои чувства. Я с ними как с людьми, а они со мной как с барином каким! Ой,
доиграются ребята, ой допресмыкаются, ой долюбезничают, лакеи чертовы! Ну
что теперь делать?

- Вы бы, робяты, меня не будили, а так спящим в машину и внесли, а то
чего зря беспокоить было? И дальше так - я б себе паланкин заказал. Все
хоть погрузили? Ну поехали тогда, чего ждать, моя сиятельная особа
явилась...

И команда лезет в самолет, передо мной лестницу одолевает Ингельс -
безо всякого страха, да и в кабине себя ведет как бывалый пассажир -
занимает кресло у окошка и сразу включает вентиляцию.

Эсте замечает:

- Не иначе летал, и не раз.

В пилотскую кабину уходит Март, самый старший из нашей группы. Он по
профессии летчик, и летчик хороший. Я уже в который раз зацепляюсь
взглядом за характерный шрам от уха до скулы, снова припоминаю его ухватки
и словечки, и опять ловлю себя на мысли - сколько у него на счету "МИГов",
а может и "Лакфайтеров"? А хотя какая разница - главное, что он лучше всех
знает нашу технику, да и повезет нас до места он, а обратно машину поведет
уже постовский летчик - вон он уже угнездился в кресле и наушники надел -